Содержание каротиноидов в плодах растений видов и сортов рода Sorbus L. при интродукции в условиях Севера (Республика Коми)

Обложка

Цитировать

Полный текст

Аннотация

В статье представлены данные об изучении содержания каротиноидов в плодах разных видов и сортов рода Sorbus в условиях интродукции в Республике Коми. В результате биохимического анализа выявлено накопление различного количества каротиноидов: от 2,6 до 43 мг/% в зависимости от вида, образца и сорта. Проведено сравнение содержания этой группы веществ в сырье растений, интродуцируемых в Республике Коми и произрастающих в других регионах России (Республика Башкортостан, Республика Мордовия, Саратовская, Пензенская, Московская области и другие). Показано, что в условиях Севера в плодах рябины значение суммы каротиноидов преобладает у представителей секции Sorbus с восточноазиатским ареалом (S. pohuashanensis, S. discolor, S. amurensis), исключением оказался дальневосточный вид S. sambucifolia. Установлено разное содержание каротиноидов в плодах растений образцов S. aucuparia: максимальным этот показатель был у образца из Йошкар-Олы, который в 3–5 раз превышал таковой у S. aucuparia из Республики Коми. Определено содержание этой группы веществ в плодах рябины трех изучаемых сортов (Бусинка, Рубиновая, Сорбинка), показано их преобладание у сорта Сорбинка. Исследование биохимического состава растительного сырья видов и сортов рябины с наибольшим содержанием каротиноидов в условиях интродукции на Севере следует продолжить с целью последующей оценки его качественного состава и для разработки рекомендаций по его использованию в качестве лекарственного, а также как источника функциональных ингредиентов для фармацевтической и пищевой промышленности.

Полный текст

Введение

Виды рода Sorbus L. (рябина) – древесные растения, произрастающие в Северном полушарии. Благодаря своим биологическим особенностям – способности произрастать в достаточно экстремальных климатических условиях (низкие зимние температуры, недостаточная теплообеспеченность в период вегетации), неприхотливости к почвам – многие виды рябины отличаются широкой экологической пластичностью, что позволяет культивировать их и в условиях Севера. Представители этого рода интересны как декоративные, пищевые и лекарственные растения. Ранее изучалось накопление различных биологически активных веществ в плодах рябины исследователями из Главного ботанического сада им. Н.В. Цицина [1; 2], Кубанского государственного аграрного университета [3], Белгородского госуниверситета [4], Павловской опытной станции ВИР [5], Мичуринского государственного аграрного университета [6], Кемеровского технологического института пищевой промышленности [7], Астраханского государственного медицинского университета [8], Центрального ботанического сада НАН Беларуси [9; 10], Южно-Уральского ботанического сада-института [11; 12], исследователями в Брянской области [13; 14] и др. Этими работами показано, что из плодов разных видов рябины можно выделить уникальный комплекс необходимых человеку БАВ для использования как в лечебных, так и в профилактических целях. Интерес к рябине, особенно в северных районах, постоянно возрастает. Виды рябины, интродуцируемые в условиях средней подзоны тайги Республики Коми, привлечены в коллекцию Ботанического сада Института биологии Коми НЦ УрО РАН в разные годы исследований начиная с 1946 года. В настоящее время в Научной коллекции живых растений выращивается 23 вида (более 40 таксонов) этого рода. Это двух-одиннадцатилетние растения, находящиеся в прегенеративном периоде и в молодом генеративном онтогенетическом состоянии генеративного периода развития, а также особи некоторых видов и сортов рябины в средневозрастном и старом генеративном онтогенетических состояниях.

Изучение биохимического состава плодов интродуцируемых видов рябины позволит оценить их дальнейшее культивирование не только как декоративных растений. Несмотря на то, что биохимический состав плодов сортов и некоторых видов рябины в той или иной степени изучен, в качестве фармакопейного сырья в РФ рекомендованы плоды Sorbus aucuparia L. [15]. Вместе с тем следует отметить, что химический состав может значительно варьировать в зависимости как от вида и сорта, так и от почвенно-климатических условий места культивирования растений [2; 11; 7; 16–24]. В связи с этим анализ содержания БАВ в плодах интродуцируемых в условиях Севера видов рябины разного географического происхождения будет интересен для селекции этих растений на наибольшее содержание каких-либо веществ и дальнейшее их использование в качестве плодовых и лекарственных культур в северном садоводстве.

Большое значение в экстремальных экологических условиях приобретают механизмы устойчивости растений, обусловленные активизацией антиоксидантной системы защиты, среди составляющих которой важную роль играют каротиноиды [25; 26 и др.]. В настоящее время известно не менее 600 жирорастворимых пигментов. Исследователи отмечают, что до конца не раскрыты механизмы их регуляции и накопления в растениях [27; 28 и др.]. Функции каротиноидов многогранны – пигментирующая, антиоксидантная защита биомембран клеток от повреждения солнечным излучением и радиацией, способность превращаться в организме человека в витамин А. Также велика роль каротиноидов на разных этапах формирования семян растений [29]. Последние работы показывают новое значение каротиноидов – способность активировать экспрессию генов, кодирующих интегральный компонент межклеточного взаимодействия (коннексин-43), тем самым предотвращая канцерогенез и защищая геном клеток от окислительных повреждений [30; 31 и др.]. Также они регулируют ферментативные процессы в организме, обеспечивая важные биологические функции и улучшая здоровье человека [30; 32; 33 и др.].

Целью наших исследований являлось сравнительное изучение содержания каротиноидов у шести видов и трех сортов рода Sorbus, интродуцируемых в условиях Севера.

Объекты и методы исследования

Работа выполнялась в Ботаническом саду Института биологии Коми НЦ УрО РАН. Объектами исследований были: виды рода Sorbus из секции Sorbus – S. sambucifolia (Cham. et Schlecht.) – р. бузинолистная (Владивосток), S. pohuashanensis (Hanse) Hedl. – р. похуашанская (Саласпилс), S. amurensis Koehne – р. амурская (Благовещенск), S. discolor (Maxim.) Hedl. – р. двухцветная (Opava, Чехия), S. aucuparia (местная репродукция образца из Ухтинского района Республики Коми (далее РК); Усть-Куломский р-н, РК; г. Йошкар-Ола), из секции Lobatae – S. mougeottii Soy.-Willem. et Codr. – р. Мужо (местная репродукция образца неизвестного происхождения), сорта рябины – Бусинка, Рубиновая, Сорбинка.

Для определения каротиноидов плоды растений рябины собирались в течение сентября по мере их созревания. Растительные образцы, высушенные до воздушно-сухого состояния, перемалывали на лабораторной мельнице до муки, проходящей через сито 0,25 мм.

Экстракция каротиноидов

На лабораторных аналитических весах отбирали навески по 500,0 мг с тройной повторностью. Каждую навеску вносили в коническую колбу емкостью 100 см³ с пришлифованной пробкой. Для экстракции каротиноидов использовали ацетон.

В колбы с навесками сырья вносили по 15 см³ ацетона и выдерживали в ультразвуковой ванне УЗВ-150Н без нагрева в течение 5 мин. После УЗВ обработки в колбы с суспензией сырье-ацетон вносили по 100 мг соды кальцинированной для связывания органических кислот. Суспензию перемешивали в течение 15 мин. на магнитной мешалке. Экстракт отфильтровывали через мембранный фильтр из фторопласта с порами 45 мкм. Растительный жом количественно переносили с фильтра в исходную коническую колбу и повторяли экстракцию каротиноидов ацетоном еще 2 раза. Полученные экстракты объединяли в мерной колбе емкостью 50 см³. Для предотвращения частичной фотодеструкции каротиноидов мерные колбы с экстрактами обертывали алюминиевой фольгой.

Приготовление раствора бихромата калия и построение калибровочного графика зависимости оптической плотности при длине волны 450 нм от условной концентрации β-каротина

На аналитических весах отбирали точную навеску бихромата калия в количестве 0,1800 г и растворяли в мерной колбе на 500 см³. Оптическая плотность полученного раствора при длине волны 450 нм соответствует концентрации β-каротина, равной 0,00208 мг/мл (раствор A). Из раствора A отбирали аликвоту в объеме 50 мл, переносили в мерную колбу вместимостью 100 мл и разбавляли водой до 100 мл (раствор B). Оптическая плотность полученного раствора B при длине волны 450 нм соответствует концентрации β-каротина, равной 0,00104 мг/мл. Из раствора B аналогично отбирали аликвоту 25 мл и переносили в мерную колбу вместимостью 50 мл, разбавляли водой до 50 мл (раствор C). Оптическая плотность полученного раствора C соответствует концентрации β-каротина, равной 0,00052 мг/мл при длине волны 450 нм. На спектрофотометре Shimadzu 1700 последовательно определяли оптическую плотность растворов A, B, C и строили калибровочный график зависимости оптической плотности раствора от концентрации. В качестве раствора сравнения использовали дистиллированную воду. Длина оптического пути в кюветах 10 мм.

Спектрофотометрическое определение концентрации каротиноидов в экстрактах

С применением полученного калибровочного графика определяли концентрацию каротиноидов в ранее полученных экстрактах. Для этого из мерных колб вместимостью 50 мл с ацетоновыми экстрактами каротиноидов отбирали аликвоту в объеме 1 мл (дозирующим устройством Biohit), переносили в мерную колбу емкостью 25 мл и разбавляли гексаном до метки. Фотометрию раствора осуществляли при длине волны 450 нм относительно чистого гексана.

Массовую долю каротиноидов X (мг/%) в образцах плодов рябины вычисляли по формуле:

X = D × 0,00208 × V × V × 100 × 100 / D × m × V × (100 − w),

где D – оптическая плотность испытуемого раствора; 0,00208 – количество β-каротина в мг в растворе, соответствующем по окраске раствору стандартного образца бихромата калия; V – объем экстракта, мл; V – объем анализируемого раствора, мл; D – оптическая плотность стандартного раствора бихромата калия, усл. ед.; m – навеска растительного сырья, г; V – объем пробы экстракта, отобранного для анализа, мл; w – потеря массы при высушивании, %.

Методика описана в Патенте RU 2302 253 и адаптирована для использования спектрофотометра Shimadzu 1700 [34].

Результаты и обсуждение

Содержание каротиноидов в растениях зависит от вида, сорта, экологических условий места произрастания растений и других факторов. Довольно хорошо накопление этой группы веществ исследовано в таких овощных растениях, как брокколи, тыква, томат, перец, батат и др., во фруктах – абрикос, мушмула, грейпфрут, папайя [16], вместе с тем продолжается их выявление не только в культивируемых, но и в дикорастущих представителях флоры [35]. Большой селекционно-генетический анализ среди видов и сортов рода Sorbus проведен Н.Л. Кочегаровой [13] с комплексной биохимической характеристикой данных растений. Ею показано, что S. aucuparia – ведущий вид не только внутри рода, но и среди других плодово-ягодных растений по содержанию каротиноидов.

В результате наших исследований в плодах видов рябины разных секций и ее сортов выявлено различное содержание суммы каротиноидов. Наибольшими значениями этого показателя отличались плоды растений восточноазиатских видов секции Sorbus (рис. 1): S. amurensis – 43 ± 1,1 мг/%, S. discolor – 31,9 ± 2,3 мг/%, S. pohuashanensis – 30,3 ± 1,7 мг/%. Биохимический анализ плодов S. amurensis в окрестностях Хабаровска [17] и в Уфе [11] показал более низкое содержание каротиноидов (почти в 3 раза), чем их сумма в плодах растений этого вида, выращиваемых на Севере. Наименьшим (более чем в 12 раз в сравнении с предыдущими видами) содержание каротиноидов оказалось в плодах дальневосточной рябины S. sambucifolia. Следует отметить, что значение данного показателя для этого вида сходно с минимальным значением такового в условиях Мичуринска, где он в разные годы, по данным Т.К. Поплавской [36, с. 71, 77], изменялся от 5,0 до 12,7 мг/%.

 

Рисунок 1 – Содержание каротиноидов в плодах различных видов и сортов рода Sorbus в условиях интродукции в Республике Коми

 

Различное содержание этой группы веществ установлено у образцов S. aucuparia: сумма каротиноидов у образца из Йошкар-Олы (15 ± 4 мг/%) в 3 раз выше, чем таковая у образца из Усть-Куломского р-на РК, и в 5 раз – чем у образца из Ухтинского района РК. Значения этого показателя у образцов, интродуцированных из естественных местообитаний РК, более чем в 2–10 раз ниже таковых для данного вида, выращиваемого в условиях Уфы (11,2 ± 0,46 мг/% [11; 12]), в окрестностях Рязани (16,3 мг/% [37]) или в Белгороде (26–32 мг/% [4]). Но вместе с тем сумма каротиноидов, определенная в плодах S. aucuparia, произрастающей в Пензенской, Московской, Саратовской областях и Республике Мордовия, находящаяся в пределах 4,54–6,32 мг/% [21], только в 1–2 раза превышает либо не достигает этого показателя в плодах образцов S. aucuparia из РК. Содержание каротиноидов в плодах йошкар-олинского образца S. aucuparia выше в 1,3–3 раза, нежели в сырье этого вида рябины в Уфе и вышеназванных регионах России, но в 1–2 раза ниже, чем в Рязани и Белгороде.

Плоды растений европейско-средиземноморского вида S. mougeottii (секция Lobatae) были близки по содержанию каротиноидов к плодам образцов S. aucuparia из Усть-Куломского р-на РК и сорта Бусинка.

Условно промежуточное положение, когда процент суммы каротиноидов не достигал высоких значений, как у S. amurensis, и не опускался ниже, чем у образцов S. aucuparia из РК и S. sambucifolia, заняли сортовые растения рябины. Так, содержание каротиноидов в плодах разных сортов рябины изменялось от 7,2 ± 0,1 мг/% (сорт Бусинка) до 12,3 ± 1,7 мг/% (сорт Сорбинка). Сорт Бусинка в условиях Мичуринска накапливал в среднем 6,7 ± 1,3 мг/% [36, с. 77], что почти не отличается от значения этого показателя у данного сорта в условиях интродукции в РК. В тех же условиях [36, с. 77] сорт Сорбинка в 1,6 раза уступает по сумме каротиноидов в плодах растениям, интродуцированным в РК.

В литературных данных имеются сведения о содержании каротиноидов в сырье представителей рода Sorbus, изученных в разных природно-климатических условиях, однако они не всегда поддаются сравнению, например, по причине того, что исследователи применяют различные подходы в пробоподготовке плодов рябины для биохимического анализа [5; 19 и др.].

В РФ качество плодов рябины обыкновенной, согласно Государственной фармакопее Российской Федерации [15], характеризуется по сумме органических кислот (в пересчете на яблочную кислоту). В Государственной фармакопее Республики Беларусь [38] приводится информация о содержании в сухих плодах S. aucuparia каротиноидов, сумма которых не должна быть ниже 3 мг/%. В связи с этим, оценивая накопление каротиноидов в плодах разных видов и сортов рябин, интродуцированных в РК, можно говорить о достаточном количестве в них веществ этой группы, поэтому представляется возможным продолжить дальнейшее изучение качественного биохимического состава сырья этих растений для выявления закономерностей накопления биологически активных веществ в условиях северного региона.

Выводы

Впервые в условиях интродукции в Республике Коми изучено содержание каротиноидов в плодах разных видов и сортов рода Sorbus. Выявлено, что они характеризуются накоплением различного количества каротиноидов: от 2,6 до 43 мг/% в зависимости от вида, образца и сорта. Сравнение значений суммы каротиноидов в плодах разных видов и сортов рябины, интродуцированных в условиях Севера и произрастающих в других регионах России, показало, что содержание этой группы веществ в сырье растений, выращиваемых в Республике Коми, преобладает у представителей секции Sorbus с восточноазиатским ареалом (S. pohuashanensis, S. discolor, S. amurensis), исключением оказался дальневосточный вид S. sambucifolia. Установлено разное содержание каротиноидов в плодах растений образцов S. aucuparia: максимальным этот показатель был у йошкар-олинского образца, который в 3–5 раз превышал таковой у S. aucuparia из РК. Определено содержание этой группы веществ в плодах рябины трех изучаемых сортов, показано их преобладание у сорта Сорбинка.

Исследование биохимического состава растительного сырья видов и сортов рябины с наибольшим содержанием каротиноидов в условиях интродукции на Севере следует продолжить с целью последующей оценки его качественного состава и для разработки рекомендаций по его использованию в качестве лекарственного, а также как источника функциональных ингредиентов для фармацевтической и пищевой промышленности.

Работа проводилась на базе УНУ «Научная коллекция живых растений» Ботанического сада Института биологии Коми НЦ УрО РАН, Рег. номер 507428. Исследования выполнены в рамках государственного задания по теме: «Закономерности процессов репродукции ресурсных растений в культуре на европейском Северо-Востоке» № АААА–А17–117122090004–9.

×

Об авторах

Ольга Валерьевна Скроцкая

Институт биологии Коми научного центра УрО РАН

Автор, ответственный за переписку.
Email: skrockaja@ib.komisc.ru

кандидат биологических наук, заведующий отделом Ботанический сад

Россия,

Василий Витальевич Пунегов

Институт биологии Коми научного центра УрО РАН

Email: punegov@ib.komisc.ru

кандидат химических наук, старший научный сотрудник отдела Ботанический сад

Россия,

Список литературы

  1. Петрова И.П., Соколова С.М. Биохимическая характеристика плодов интродуцированных видов рябины в Москве // Бюллетень ГБС. 1984. Вып. 131. С. 56–62.
  2. Иванова С.В., Шелепова О.В., Кириченко Е.Б. Микроэлементный состав плодов рябины обыкновенной (Sorbus aucuparia L.) // Вестник ОГУ. Приложение Биоэлементология. 2005. № 2. С. 9–10.
  3. Чукуриди С.С. Практическая ценность интродуцентов семейства Rosaceae // Научный электронный журнал КубГАУ. 2004. № 4. С. 233–252.
  4. Гостищев И.А., Дейнека В.И., Анисимович И.П., Третьяков М.Ю., Мясникова П.А., Дейнека Л.А., Сорокопудов В.Н. Каротиноиды, хлорогеновые кислоты и другие природные соединения плодов рябины // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Естественные науки. 2010. № 3 (74), вып. 10. С. 83–91.
  5. Стрельницина С.А., Бурмистров Л.А., Никитина Е.В. Питательные и биологически активные вещества плодов рябины (Sorbus L.) в условиях северо-западной зоны садоводства России // Аграрная Россия. 2010. № 3. С. 10–17.
  6. Колесников С.А. Биохимический состав вегетативных органов рябины (Sorbus L.) в средней полосе России // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Естественные науки. 2012. № 21 (140), вып. 21/1. С. 29–33.
  7. Остроумов Л.А., Кригер О.В., Карчин К.В., Щетинин М.П. Исследование химического состава плодов рябины обыкновенной (Sorbus aucuparia), произрастающей в Кемеровской области // Техника и технология пищевых производств. 2014. № 4. С. 38–42.
  8. Полухина Т.С., Магеррамова А.Я. Определение биологически активных веществ в плодах рябины обыкновенной (Sorbi aucupariae) // Наука и образование: сохраняя прошлое, создаём будущее: сб. ст. IX междунар. науч.-практ. конф.: в 3 ч. Пенза: Изд-во: Наука и просвещение, 2017. С. 253–255.
  9. Гаранович И., Шпитальная Т. Полезные интродуценты // Наука и инновации. 2015. № 3 (145). С. 15–19.
  10. Рупасова Ж.А., Гаранович И.М., Шпитальная Т.В., Василевская Т.И., Криницкая Н.Б., Бубнова А.М., Легкая Л.В., Мурашкевич Л.А., Пинчукова Ю.М. Генотипические особенности биохимического состава плодов рябины обыкновенной (Sorbus aucuparia L.) при интродукции в условиях Беларуси // Проблемы сохранения биологического разнообразия и использования биологических ресурсов: мат-лы III междунар. конф., посв. 110-летию со дня рожд. академика Н.В. Смольского. Минск, 2015. С. 466–470.
  11. Абдуллина Р.Г., Вафин Р.В., Гуськова Н.С., Баширова P.M., Путенихин В.П. Содержание каротиноидов в плодах некоторых видов и сортов рябин // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: География. Геоэкология. 2010. № 2. С. 40–42.
  12. Абдуллина Р.Г., Денисова С.Г., Пупыкина К.А., Шигапов З.Х. Содержание каротиноидов в плодах некоторых представителей рода Sorbus L. при интродукции // Химия растительного сырья. 2020. № 1. С. 229–235.
  13. Кочегарова Н.Л. Отбор видов и сортов рябины (Sorbus L.), перспективных для выращивания в лечебно-профилактических и пищевых целях, на основе биохимического анализа ее плодов: автореф. … д-ра с/х. наук. СПб., 2001. 47 с.
  14. Кочегарова Н.Л., Антропов В.Н., Денисенко О.Н. Рябина обыкновенная как радиоиммунопротекторное растение: научное издание // Актуальные вопросы радиационной гигиены. СПб., 2004. С. 178–179.
  15. Государственная фармакопея Российской Федерации. XIV издание. Т. IV. М., 2018. С. 6403–6404.
  16. Rodriguez-Amaya D.B. A guide to carotenoid analysis in foods. ISLI Press. Washington. D.C., 2001. 64 p.
  17. Матющенко Н.В. Изменчивость содержания биологически активных веществ в плодах рябины амурской в процессе созревания // Биоразнообразие и проблемы экологии Приамурья и сопредельных территорий: мат-лы 2-й регион. науч. конф. Хабаровск, 2016. С. 44–49.
  18. Savikin K.P., Zduni G.M., Krstic-Milosevi D.B., Sircelj H.J., Stesevi D.D., Pljevljaku D.S. Sorbus aucuparia and Sorbus aria as a source of antioxidant phenolics, tocopherols, and pigments // Chemistry & Biodiversity. 2017. Vol. 14, iss. 12. doi: 10.1002/cbdv.201700329.
  19. Mikulic-Petkovsek M., Krska B., Kiprovski B., Veberic R. Bioactive components and antioxidant capacity of fruits from nine Sorbus genotypes // Food science. 2017. Vol. 82, iss. 3. doi: 10.1111/1750-3841.13643.
  20. Zymone K., Raudone L., Raudonis R., Marksa M., Ivanauskas L., Janulis V. Phytochemical profiling of fruit powders of twenty Sorbus L. cultivars // Molecules. 2018. Vol. 23. P. 10–17. doi: 10.3390/molecules23102593.
  21. Богачев А.А., Фоминых М.М., Хомутов Т.О. Содержание суммы каротиноидов и экстрактивных веществ в плодах рябины обыкновенной (Sorbus aucuparia) // Вестник Пензенского государственного университета. 2019. № 4 (28). С. 77–80.
  22. Глухов А.З., Виноградова Н.А. Фитохимическое изучение и оценка антиоксидантной активности плодов Sorbus aucuparia L. и Sorbus intermedia (Ehrh.) Pers., произрастающих на территории Донецкого региона // Бюллетень Государственного Никитского ботанического сада. 2019. № 133. С. 57–64.
  23. Bobinaitea R., Kraujalisa P., Tamkutea L., Urbonaviĉieneb D., Viškelisb P., Venskutonisa P.R. Recovery of bioactive substances from rowanberry pomace byconsecutive extraction with supercritical carbon dioxide and pressurized solvents // Food Research International. 2020. Vol. 136. P. 152–160.
  24. Захаров В.Л., Нархова А. Влияние замораживания на сохранность БАВ в плодах и ягодах дикорастущих растений // Агропромышленные технологии Центральной России. 2020. № 1 (15). С. 21–30.
  25. Цандекова О.Л., Неверова О.А. Особенности антиоксидантной системы Betula pendula Roth, произрастающей в условиях породного отвала Кедровского угольного разреза // Вестник КрасГАУ. 2016. № 9. С. 58–64.
  26. Сарсацкая А.С. Содержание фотосинтетических пигментов у древесных пород городских насаждений // Вестник Кемеровского государственного университета. Серия: Биологические, технические науки и науки о Земле. 2017. № 4. С. 9–14. doi: 10.21603/2542-2448-2017-4-9-14.
  27. Аджиева В.Ф., Бабак О.Г., Шоева О.Ю., Кильчевский А.В., Хлесткина Е.К. Вавиловский журнал генетики и селекции. 2015. Т. 19, № 5. С. 561–573.
  28. Mendes A., Soares V., Costa M. Carotenoid Biosynthesis Genomics // Pigments in Fruits and Vegetables / C. Chen (eds.). New York: Springer, 2015. P. 9–29. doi: 10.1007/978-1-4939-2356-4_2.
  29. Смоликова Г.Н., Медведев С.С. Каротиноиды семян: синтез, разнообразие и функции // Физиология растений. 2015. Т. 62, № 1. С. 3–16.
  30. Шашкина М.Я., Шашкин П.Н., Сергеев А.В. Каротиноиды как основа для создания лечебно-профилактических средств // Российский биотерапевтический журнал. 2009. Т. 8, № 4. С. 91–98.
  31. Чупахина Г.Н., Масленников П.В., Скрыпник Л.Н., Федураев П.В., Чупахина Н.Ю. Каротиноиды // Антиоксидантные свойства культурных растений Калининградской области. Калининград: Изд-во: Балтийский федеральный университет им. И. Канта (Калининград), 2016. С. 40–42.
  32. Шашкина М.Я., Шашкин П.Н., Сергеев А.В. Роль каротиноидов в профилактике наиболее распространенных заболеваний // Российский биотерапевтический журнал. 2010. Т. 9, № 1. С. 77–86.
  33. Bowen P.E., Stacewicz-Sapuntzakis M., Diwadkar-Navsariwala V. Carotenoids in human nutrition // Pigments in Fruits and Vegetables. New York: Springer, 2015. P. 31–67.
  34. Пат. 2302253 Российская Федерация, МПК⁵¹ А61К 36/734, А61Р 1/04 Способ получения средства, обладающего антиязвенной активностью / Лубсандоржиева П.-Н.Б., Ажунова Т.А., Николаев С.М., Шантанова Л.Н., Петров Е.В., Чехирова Г.В., Николаева И.Г., Танхаева Л.М., Оленников Д.Н., Нагаслаева О.В., Муханова Л.Х., Унагаева А.А.; заявл. 27.09.2005; опубл. 10.07.2007, Бюл. № 19. 13 с.
  35. Garden-Robinson J. Carotenoids in green vegetables and health aspects // Pigments in Fruits and Vegetables. New York: Springer, 2015. P. 229–246.
  36. Поплавская Т.К. Селекция и внедрение новых сортов рябины в садоводство России. Пермь: Пермское книжное изд-во, 2006. 152 с.
  37. Deren´ko S.A. Carotenoids of the fruit of Sorbus aucuparia // Chemistry of Natural Compounds. 1978. Vol. 14, iss. 4. P. 454–455.
  38. Государственная фармакопея Республики Беларусь. Т. 2. 1368 с.

Дополнительные файлы

Доп. файлы
Действие
1. JATS XML
2. Рисунок 1 – Содержание каротиноидов в плодах различных видов и сортов рода Sorbus в условиях интродукции в Республике Коми

Скачать (16KB)

© Скроцкая О.В., Пунегов В.В., 2021

Creative Commons License
Эта статья доступна по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License.