Between Medicine and Revolution: towards the biography of Elena Nikolaevna Oshanina

Full Text

Постановка проблемы

Фамилия Ошанина затерялась в истории среди других, более известных женщин – участниц революционного движения второй половины XIX – начала XX вв. Так, в основном исследования посвящены роли Веры Засулич, Софьи Перовской, Веры Фигнер. В то же время имя Марии Николаевны Оловенниковой, в первом замужестве Ошаниной (член Исполнительного комитета «Народной воли», более известная как мадам Якобсон, Марина Полонская в эмиграции. – Прим. автора) редко встречается в историографии. О дочери Марии Николаевны – Елене Николаевне Ошаниной, которая в некоторой степени повторила и продолжила путь своей матери, известно было очень мало. Публикации о деятельности политических партий в губерниях Среднего Поволжья (Казанской, Саратовской, Самарской и др.), в том числе и социалистов-революционеров, посвящены в основном проблемам численности, социальному составу и организации ячеек. Если на страницах исследований и встречаются фамилии участников, то, как правило, это политические лидеры местных структур [1–7].

В советское время краткая информация о Елене Николаевне была напечатана в издании «Политическая каторга и ссылка» за 1929 и 1934 гг. [8; 9]:

«Ошанина Елена Николаевна – русская, дочь дворянина, учащаяся, родилась 12 июля 1874 г. в с. Покровском Орловской губернии. Окончила гимназию и, пробыв 4 года учительницей, поступила на фельдшерские курсы в Саратове. В 1889 г. участвовала в революционных кружках учащихся, хранила и распространяла литературу, печатала прокламации. В 1902 г. приговорена Саратовской судебной палатой по 2 части 252 статьи Уголовного Наказания за участие в первомайской демонстрации в ссылку на поселение и водворена в Аскызск Минусинского уезда Енисейской губернии. В 1904 г. была снова арестована и посажена в Минусинскую тюрьму, где пробыла 5 месяцев. Затем бежала в Швейцарию и жила там до июля 1905 г. После нелегального возвращения в Россию примкнула к партии социалистов-революционеров и работала в Черниговской и Казанской губерниях под кличками «Катя» и «Анна». В феврале 1906 г. ее арестовали в деревне Александровка Казанской губернии. В Казанской тюрьме они провела год до суда. В 1907 г. Казанская судебная палата приговорила к 4 годам тюрьмы за «бродяжничество» и 2 годам крепости за пропаганду среди крестьян. Когда открыла свое настоящее имя, то Казанский окружной суд 13 мая 1909 г. в Чистополе осудил ее по 313 и 445 статьям Устава о ссылке за побег с поселения на 3 года каторги. По апелляции Казанская судебная палата отменила этот приговор, принимая во внимание амнистию 1905 г., и оставила в силе приговор 1907 г. В 1909 г. была освобождена и работала фельдшерицей до 1917 г.» [9, с. 469].

Дальнейшая ее судьба после 1909 г. была неизвестна даже родственникам, которые в 2020 г. выпустили «Родословие дворянского рода Ошаниных» в двух томах [10, с. 64–67]. Кроме того, отсутствовало фото. Однако в фонде Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев сохранилось дело Елены Николаевны Ошаниной, которое может пролить свет на ее революционный, профессиональный и жизненный пути [11].

В «Общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев» Елена Николаевна вступает в августе 1924 г. (членский билет № 715) [11, л. 33]. Дело Ошаниной состоит из 36 листов. Это документы делопроизводственного характера – членский билет, анкеты, заявления (на получение пособий, ссуды, назначение пенсии, перевод в Москву), справки (о месте работы, о здоровье дочери, о семейном положении), переписка. Кроме того, в деле находится автобиография, фото и копия приговора Казанской судебной палаты за 1909 г. Документы в хорошем состоянии, написаны от руки чернилами синего цвета.

Целью статьи является восстановление биографии Елены Николаевны Ошаниной на основе неопубликованных архивных документов центрального (Государственный архив Российской Федерации (далее – ГАРФ), местных (Государственный архив Республики Татарстан (далее – ГАРТ) и архив Орловского краеведческого музея (далее ОКМ. Арх.) и личного (архив семьи Белявских) архивов и выявление ее места в революционном и женском общественном движении начала XX в.

Изложение основного материала

Биографию Елены Николаевны Ошаниной (рис. 1) можно рассмотреть с нескольких точек зрения: во-первых, выделить основные вехи ее жизни; во-вторых, проследить ее революционный путь; в-третьих, ее профессиональную самореализацию.

Основные вехи жизни

Матерью Елены Николаевны была дворянка Мария Николаевны Ошанина, в девичестве Оловенникова. Она вышла замуж за дворянина Николая Дмитриевича Ошанина, а в 1874 г. родилась Елена. Оставив дочь на воспитание своей матери, Мария Николаевна уехала в Санкт-Петербург учиться на фельдшерских курсах при обществе Святого Георгия. В 1878 г. Николай Дмитриевич умер; возможно, был казнен [10, с. 63]. Дочь в автобиографии указывает лишь, что «отец умер, когда было 4 года» [11, л. 5]. Мария Николаевна второй раз вышла замуж за члена Исполнительного комитета «Народной воли» А.И. Баранникова. Сама она тоже являлась активным членом данной организации. С 1882 г. жила в Париже, где в 1898 г. умерла [10, с. 64–67].

Рисунок 1 – Ошанина Елена Николаевна [11, л. 1]

Степень участия Марии Николаевны Ошаниной в воспитании дочери описала сама Елена Николаевна в автобиографии: «Мать свою Марию Николаевну, урожденную Оловеникову, помню смутно, потому что она уехала в Ленинград, когда я была совсем маленькой» [11, л. 5]. Возможно, на раннем этапе в роли трансфера революционных идей выступали сестры Марии Николаевны Ошаниной – Наталья и Елизавета Оловенниковы, тети Елены Николаевны, которые тоже принимали участие в революционном народническом движении 1870–1880-х гг. Согласно автобиографии Елизаветы Николаевны, написанной в апреле 1925 г. для биографического словаря революционных деятелей, более известного как «Гранат», в 1891 г. она вернулась из Казанской психиатрической больницы, в которой провела 9 лет, домой в село Покровское Орловской губернии, где проживали ее мать Любовь Даниловна Оловенникова и сестра Наталья Николаевна. Сестры Оловенниковы (между приступами) занимались обучением грамоте деревенских детишек, девочек они обучали, в том числе, и рукоделью [12, с. 181].

Елена Николаевна окончила Орловскую Николаевскую гимназию в 1893 г., следовательно, имела возможность тесно общаться со своими тетями. После гимназии она отправилась на Педагогические курсы в Москве (скорее всего, двухгодичные курсы), а далее 4 года «учительствовала на селе». В 1899 г. поступила на Фельдшерские курсы в Саратове, там она и «сблизилась с революционной молодежью» [11, л. 5]. В Саратове находилась до 1902 г., после ареста и приговора Саратовской судебной палаты была отправлена в ссылку на поселение с лишением всех прав с последующим заключением в тюрьму в Енисейской губернии. Бежала и с октября 1904 г. по июль 1905 г. находилась в эмиграции в Женеве и Монтрё, после чего нелегально вернулась в Россию [11, л. 1–2].

В 1905 г. находилась в Саратове и Черниговской губернии, в 1906–1909 гг. – в Казанской губернии. После годичного перерыва в деревне у тетки (скорее всего, у Елизаветы Николаевны), весной 1910 г. выдержала экзамен на фельдшерицу при Орловской фельдшерской школе [11, л. 1–2, 5]. В этом же году она возвращается в Орловскую губернию, где работает поочередно библиотекарем (несколько месяцев), сельской учительницей (до 1924 г. в деревне Кунач Орловской губернии), фельдшерицей в Покровской «нарбольнице» (1924–1925 гг.), сестрой в Орловской губернской больнице (3 месяца) и сестрой-воспитательницей в Узловых железнодорожных яслях при станции Орел (1926–1928 гг.). В Орле проживала на улице 2-я Новосильская, дом 28 [11, л. 5 об., 14–15, 35].

В 1920-е гг. была членом профсоюза Всемедикосантруда (профессиональный союз медицинских работников, с 1924 г. назывался Медсантруд. – Прим. автора) [11, л. 1–1 об., 35]. В 1928 г. в анкете для желающих получить курортную помощь она отмечает, что работает в профсоюзе Медсантруд председателем кассы взаимопомощи [11, л. 22–23]. С 1924 г. состояла членом Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, с 1928 г. являлась персональным пенсионером данного общества, что запрещало ей работать по найму и получать пенсии из других источников [11, л. 17–19, 25]. В 1931 г. переехала в Москву, где проживала в Малом Патриаршем переулке, в доме номер 5 (известный дом Авиажилстроя), квартира 25 (1934 г.) и доме номер 3, квартира 4 (1935 г.). С конца 1933 г. работала фасовщицей в артели «Техно-Химик» кооператива Политкаторжан [11, л. 34–36].

Кроме того, Елена Николаевна имела дочь – Ольгу Петровну Ошанину, которая родилась 7 апреля 1915 г. Дочь продолжила династию женщин-врачей. В 1933–1935 гг. она училась на медицинском факультете «2-й МГУ» (создан в 1919 г. из Московских высших женских курсов, существовал до 1930 г. После этого медфак реорганизовали во 2-й Московский государственный медицинский институт, ныне Российский национальный исследовательский медицинский университет им. Н.И. Пирогова. – Прим. автора). Сама Елена Николаевна страдала хроническим бронхитом, а ее дочь находилась под наблюдением Орловского тубдиспансера в связи с «хронической туберкулезной интоксикацией» [11, л. 20, 25, 31, 32].

Елена Николаевна активно занималась общественной деятельностью: в Орле (1920-е гг.) ликвидацией неграмотности среди грузчиков, в библиотеке при Клубе металлистов; в Москве в Обществе политкаторжан и ссыльнопоселенцев работала в Культпропе (Отдел культуры и пропаганды. – Прим. автора) в библиотечной секции и в Енисейском землячестве была библиографом [11, л. 25, 35].

Рисунок 2 – Выписка из протокола [14, л. 9]

Решением Президиума ЦИК СССР от 25 июня 1935 г. Общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев было ликвидировано, поэтому информация в деле Елены Николаевны Ошаниной обрывается. В 1935–1940 гг. Елена Николаевна являлась персональной пенсионеркой РСФСР, а в июне 1940 г. была переведена с персональной пенсии на пенсию по социальному страхованию [13, л. 4 об.; 14, л. 9–10] (рис. 2, 3).

В письме 1967 г. Ольга Петровна Каргинова (Ошанина) замечает: «Когда маму лишили персональной пенсии, мы были рады такому исходу, т.к. большинство ее товарищей к этому времени было уже арестовано» [14, л. 4 об.]. Последние годы Елена Николаевна Ошанина прожила у дочери в г. Орджоникидзе (ныне Владикавказ. – Прим. автора), где и умерла в 1943 г.

Рисунок 3 – Личная карта пенсионера труда [14, л. 11а]

Революционный путь Е.Н. Ошаниной

Елена Николаевна Ошанина в анкете отмечает, что в революционном движении была с 1899 г. В это время она обучалась в Саратове в Фельдшерской школе. В 1899–1902 гг. входила в ученическую организацию, занималась хранением и распространением нелегальной литературы, печатанием прокламаций [11, л. 1]. Как видно, начало ее революционного пути совпадает с формированием партии социалистов-революционеров (ПСР, эсеры). В 1895–1896 гг. в Саратове возникает одна из первых организаций будущих эсеров – Союз социалистов-революционеров (ССР), который в скором времени перенес свое пребывание в Москву. Технически функции ЦК исполнялись, в известной мере, наиболее сильными местными организациями, каковой являлась до конца 1902 г., то есть до ее разгрома, саратовская организация [4, с. 168, 176].

В 1902 г. Елена Николаевна была арестована в Саратове за участие в первомайской демонстрации и по решению Судебной палаты была сослана в Восточную Сибирь с лишением всех прав. В октябре – декабре 1903 г. отбывала наказание в с. Аскызское Минусинского уезда Енисейской губернии. В декабре 1903 г. была арестована и помещена в тюрьму Минусинска в связи с тем, что в Самаре были найдены революционные песни, написанные ее рукой, а у нее при обыске найдены шифры и записки. В 1904 г. бежала и находилась в эмиграции в Швейцарии. В партию эсеров вступила уже после возвращения на Родину. Скорее всего, в Саратове, так как именно в 1905 г. (с июля по октябрь) в этом городе состояла в транспортной организации ПСР, развозила нелегальную литературу. Имела партийную кличку «Катя». До конца 1905 г. была в Черниговской губернии, а в январе 1906 г. в составе врачебно-питательного отряда Пироговского общества прибыла в Казанскую губернию. Здесь, согласно анкете, она входила в Крестьянский союз ПСР и под партийной кличкой «Анна» занималась пропагандой [11, л. 1, 1 об., 2].

В феврале 1906 г. была арестована в деревне Александровка Казанского уезда Казанской губернии под именем Елена Константиновна Слободовская. Ее поместили в Казанскую пересыльную тюрьму 24 февраля 1906 г. По документам Казанского губернского жандармского управления Елена Константиновна проходила как «сестра милосердия», сама она выдавала себя за «жену сына отставного чиновника» [15, л. 1, 7]. В беседе с врачом В. Перимовым 30 мая 1906 г. она сообщала, что «арестована по доносу урядника, так как ей несколько крестьян говорили, что урядник приглашал их к себе, подпаивал и уговаривал показывать, что она говорила противоправительственные речи» [16, с. 18–19]. Во время следствия к делу были приобщены вещественные доказательства – «книжка(-и) и брошюра(-ы) в запечатанной посылке». Содержание последних в следственном деле не указано. 27 февраля 1907 г., спустя год после ареста, Елена Константиновна Слободовская была осуждена Казанской судебной палатой по ст. 130 п. 2 и 3 Уголовного уложения [17, с. 54]. Было принято решение заключить в тюрьму на 4 года за бродяжничество, а после этого «водворить» в Якутскую область, за пропаганду среди крестьян – 2 года крепости [18, л. 122 об.].

Однако в мае 1907 г. Елена Константиновна сообщила Казанской судебной палате свое настоящее имя – Елена Николаевна Ошанина [15, л. 10]. Изменение своего решения относительно конспиративного имени было связано с тем, что она узнала о применении амнистии к политическим заключенным от 3 ноября 1905 г. к ее «сопроцессникам» по делу о первомайской демонстрации в Саратове. После этого она провела еще год в Казанской губернской тюрьме (камеры 17, 21), а с мая 1908 по 10 мая 1909 г. – в Чистопольской уездной тюрьме. Казанский окружной суд без присяжных заседателей в Чистополе приговорил ее к 3 годам каторги за побег из Сибири, однако в последующем Казанская судебная палата ее оправдала.

После Февральской революции 1917 г. состояла в Совете рабочих депутатов на Григорьевском руднике и «Юзовск. ор.» ПСР. А в другом документе она заявляет, что во время Февральской и Октябрьской революции 1917 г. она состояла членом ИК СРД (видимо, Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов) и членом правления профсоюза горнорабочих, после 1917 г. беспартийная [11, л. 1–2].

Профессиональная самореализация Елены Николаевны Ошаниной

Документы в фонде Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев носят делопроизводственный характер. В связи с этим и автобиография, написанная при вступлении в Общество, тоже является таковой. В последнее двадцатилетие в российской историографии сформировалось направление по изучению массовой практики составления делопроизводственных автобиографий советскими людьми. Доктор исторических наук Ю.П. Зарецкий обращает особое внимание на «избирательность сведений таких автобиографий, когда упоминают одни факты и опускают другие» [19, с. 118]. С.В. Волошина и А.В. Литвинова отмечают, что с точки зрения содержания автобиографии автор «при ее написании производит отбор событий, сведений, благодаря чему имеет возможность конструировать свою идентичность, раскрывать только «удобные», нужные факты из своей жизни» [20, с. 42; 21, с. 28]. Автобиография Е.Н. Ошаниной для Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев является хорошим примером сложившегося подхода к написанию данных автобиографий в ранней советской истории. Основной целью общества было объединение различных поколений и политических течений революционного движения в позднеимперский период. Следовательно, заполняя анкету и составляя автобиографию, нужно было продемонстрировать свой революционный путь и доказать тот факт, что она подвергалась политической каторге и ссылке.

Как отмечает Е.М. Смирнова, большинство врачей конца XIX – начала XX вв. «разделяло пафос народнических идей сближения интеллигенции с народом» [22, с. 48]. Можно сказать также, что среди революционеров-народников было много врачей, которые и после получения диплома занимались параллельно революционной деятельностью. Кроме того, среди революционеров-народников были и женщины-«медички»: В.Н. Фигнер, С.Л. Перовская, М.Н. Ошанина (мама Елены Николеавны). Елена Николаевна продолжила дело своей матери.

Наиболее хорошо ее отношение к своей профессиональной идентичности иллюстрирует ответ на вопрос № 21 «Чем занималась в ссылке» анкеты для Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев: «Лечила инородцев, несмотря на запрещение, полученное от Енисейского губернатора» [11, л. 1 об.]. Это было в 1903–1904 гг. В 1906 г. она примкнула к врачебно-питательному отряду Пироговского общества, который был отправлен в конце января 1906 г. в деревню Александровку Казанского уезда Казанской губернии [16, с. 18]. В одном из писем к Нине Белявской (одной из участниц врачебно-питательного отряда Пироговского общества, отправленного в Казанскую губернию для помощи пострадавшим от неурожая 1905 г.) она заявляет, что к Пироговскому обществу «пристроилась» случайно. Кроме того, переписка Белявской и Ошаниной дает нам возможность добавить еще информации к биографии Елены Николаевны. Так, в письме от 4 июля 1907 г. (уже после открытия своего имени) она пишет: «Кажется, я Вам не говорила, что в 1899 году мне пришлось заведовать столовой в татарском селе Казанского уезда. Действительно, трудно жить среди населения, языка которого не знаешь» [23].

После освобождения из заключения в Казанской губернии и сдачи экзамена на фельдшерицу в Орловской фельдшерской школе работала по специальности, но приходилась часто менять место работы, так как «служить не давали, нигде не утверждали» [11, л. 5 об.]. Так, с 1911 по 1919 гг. она работала в Самарской глазной лечебнице (3 месяца), на эпидемии сыпного тифа в Смоленской и Воронежской губерниях (1 месяц), на эпидемии дифтерии и оспы в Саратове (2 месяца), фельдшерицей на Григорьевском руднике Таганрогского округа Донской области (1912–1919 гг., не требовали утверждения), в 1924–1925 гг. работала фельдшерицей в Покровской «нарбольнице» (2 года), сестрой в Орловской губернской больнице (3 месяца) [11, л. 5 об., 6].

Выводы исследования и перспективы дальнейших изысканий данного направления

Несмотря на то, что Елена Николаевна принимала активное участие в революционной работе партии социалистов-революционеров, она никогда не оставляла своей медицинской деятельности, занимаясь ей при любой возможности – легально и нелегально, на добровольной благотворительной основе или в качестве профессиональной работы. Таким образом, можно сделать вывод о том, что профессиональная идентичность Елены Николаевны Ошаниной, самореализация ее в качестве «фельдшерицы», имела не менее важное значение, чем реализация себя на революционном поприще. Следовательно, в рамках женского общественного движения начала XX в. ее можно отнести не только к женщинам-«революционеркам» / «радикалкам», но и к «женщинам нового типа». Обе группы женщин стремились помогать угнетенным, считали личную независимость и работу в общественной сфере непременными шагами эмансипации [24, с. 140–141, 143]. На примере изучения биографии Елены Николаевны Ошаниной (и других менее известных женщин) можно расширить представление о типах женщин и разнообразии женского общественного движения второй половины XIX – начала XX вв.

Благодарности

Автор выражает благодарность старшему научному сотруднику Научно-исследовательского и экспозиционного отдела Орловского краеведческого музея Филимоновой Валентине Кузьминичне.

About the authors

Anastasiya J. Fedotova

Author for correspondence.
Email: stasi7886@mail.ru

candidate of historical sciences, associate professor of National History and Archival Studies Department of Institute of International

References

Supplementary files

Supplementary Files

Action

1. JATS XML

Download

2. Photo

Download (447KB)

Indexing metadata

3. Picture 2

Download (863KB)

Indexing metadata

4. Picture 3

Download (1MB)

Indexing metadata