Early Neolithic pottery from Central Asia to Denmark

Full Text

Введение

Вопросы распространения ранненеолитической керамики занимали в изысканиях В.И. Тимофеева особое место [1, с. 38–51]. Ранняя керамика на обширной территории, от Восточного Прикаспия и Приаралья до Дании, обнаруживает определенную типологическую близость. Она представлена сосудами яйцевидной формы с S-видной профилировкой верхней части и острым, зачастую имеющим шип, дном. Посуда не орнаментирована или украшена прочерченными линиями. Данное обстоятельство позволило еще в 1969 году В.Н. Даниленко предположить генетическую связь населения обозначенных территорий [2, с. 177–186]. Столь смелая гипотеза вызвала неоднозначную реакцию в среде специалистов [3, с. 38–51; 4, с. 21–27]. В то же время, накопленный материал, включая радиоуглеродные даты, позволил еще раз обратиться к данному вопросу на современном уровне исследования.

Материалы

Восточный Прикаспий и Приаралье

В данном регионе наиболее ранняя посуда, с реконструируемыми формами, обнаружена на стоянках Учащи 131, пещера Джебел (слои 4–5) и ряде местонахождений Лявлякана. Ранняя керамика данного региона, как правило, имела слегка отогнутый наружу венчик с приостренным краем, несколько суженную шейку, широкое выпуклое тулово и приостренное, иногда с толстым шиповидным налепом, дно. Внешняя и внутренняя поверхности заглажены, толщина стенок около 1 см. В качестве примеси в тесто илистой глины добавлялся шамот [5, с. 205]. Сосуды чаще всего не имеют орнамента или украшены прочерченными линиями, реже наколами [6–8]. Они образуют простейшие геометрические мотивы в виде прямых параллельных линий, зигзагов и косой решетки (рис. 1).

 

Рисунок 1 – Ранняя керамика Приаралья, кельтеминарская культура. 1–2 – Джебел; 3–4 – Учащи 131; 5–10 – Лявляканские стоянки

 

Время формирования данного типа посуды в регионе на основании репрезентативной серии радиоуглеродных дат, полученных для 5 слоя поселения Аякагитма, относится к 6200–6000 лет ВС [9, с. 26–27]. Отметим, что на стоянке Аякагитма в ранних слоях обнаружены сильно фрагментированные обломки керамики, которые не позволяют судить о форме сосудов. Однако с точки зрения типологии и технологии их изготовления они близки материалам обозначенных выше памятников и относятся к раннему – дарьясайскому – этапу развития среднеазиатского неолита. Учитывая ограниченное количество абсолютных датировок неолита среднеазиатского региона, мы не исключаем появление со временем более ранних датировок дарьясайского этапа развития кельтеминарской культуры.

Для раннего неолита региона отсутствуют данные о наличии производящего хозяйства, основой жизнеобеспечения являлись охота и собирательство.

Лесостепное Поволжье и Среднее Посурье

Ранний неолит региона представлен материалами елшанской культуры. Наиболее представительные комплексы получены на стоянках Ивановка, Чекалино IV, Старая Елшанка II, Вьюново озеро I и других. Для раннего этапа развития елшанской культуры характерна тонкостенная (0,6–0,8 см), с заглаженной поверхностью и примесью песка и шамота посуда. Сосуды имеют отогнутый наружу венчик, S-видный профиль горловины и приостренное дно. Они, как правило, не орнаментированы, реже украшены вдавлениями, под срезом венчика образующими на противоположной стороне выпуклые негативы, или прочерченными линиями (рис. 2). С точки зрения типологии данная посуда весьма близка рассмотренным выше комплексам среднеазиатского междуречья и, по мнению авторов, генетически с ними связана [3; 10–12].

 

Рисунок 2 – Ранняя керамика лесостепного Поволжья, елшанская культура. 1, 3 – Чекалино IV; 2, 10 – Нижняя Орлянка II; 4 – Ильинка; 5 – Утюж I; 6 – Красный Яр (?); 7 – Вьюново озеро I; 8 – Старая Елшанка II; 9 – Большая Раковка II; 11 – Ивановка

 

Согласно значительному массиву радиоуглеродных дат, полученных для ранних памятников елшанской культуры, время ее функционирования как в лесостепном Поволжье, так и в Среднем Посурье – около 6200 лет ВС [13, с. 74–96]. Отметим, что по ранненеолитическим материалам лесостепного Поволжья также получена серия дат начала VII тысячелетия до н.э. Учитывая их немногочисленность и противоречивость части из них, они не используются в данной работе. Однако могут свидетельствовать о более раннем формировании елшанской культуры.

Для елшанской культуры характерна модель комплексного присваивающего хозяйства с активным использованием речных ресурсов (рыболовство и собирательство моллюсков), следствием которой являлась высокая мобильность населения. Производящее хозяйство отсутствует.

Верхнее и Среднее Подонье, Поднепровье

В данном регионе ранненеолитические материалы представлены комплексами, связанными своим происхождением с елшанской культурой (стоянки Устье реки Излегощи 2, Ярлуковская Протока и др.) или с карамышевской культурой (стоянки Ивница, Ступино, Васильевский Кордон 7 и др.). Для раннего этапа карамышевской культуры характерна лощеная, тонкостенная, слабо орнаментированная, посуда, украшенная наколами, прочерченными линиями и рядами ямок [14, с. 167–186; 15, с. 161–171]. Верхняя часть сосудов профилированная или прямая, днища приостренные (рис. 3).

 

Рисунок 3 – Ранняя керамика Среднего Дона, карамышевская культура. 1–4 – Ивница; 5 – Карамышево I; 6–7 – Плаутино; 8–9 – Устье Излегощи 2; 10–11 – Васильевский Кордон 7

 

Наиболее ранние материалы карамышевской культуры стоянки Ивница, представленные слабо профилированными остродонными сосудами с прочерченным орнаментом, датируются 5900–5600 лет ВС. Примечательно, примерно этим же временем датируются комплексы елшанской культуры, расположенные в западных районах лесостепного Поволжья, в том числе в Примокшанье. Наконец, необходимо отметить, что ранненеолитические комплексы на Верхнем и Среднем Дону исследованы лишь в последнее десятилетие, и с расширением источниковой базы по неолиту данного региона мы можем ожидать появления более репрезентативных комплексов и ранних абсолютных дат.

Для неолитического периода региона на всем протяжении его бытования отсутствуют данные о наличии доместицированных растений и животных. Основой хозяйства являлись охота и собирательство. Также активную роль играла эксплуатация речных ресурсов.

В Поднепровье сходная керамика представлена в первом периоде волынской культуры. Так, в материалах стоянки Моства есть профилированные и остродонные сосуды с рядом ямок под срезом венчика. Они либо не орнаментированы, либо украшены прочерками в виде косой решетки [16, с. 224]. Есть сходная керамика и в части материалов романковского типа [17, с. 112–113; 18, с. 265].

Бассейны рек Припять и Неман

Данный регион включает в себя территорию современной Республики Белоруссии и Северной Польши. Ранний неолит здесь представлен материалами неманской культуры. Наиболее представительные комплексы получены на стоянках Русакова II, Лысая Гора, Сеньчицы I, Камень II, Szlachcin и других. В материалах раннего и среднего (дубичайского и лысагорского) этапов развития неманской культуры достаточно широко представлена посуда, близкая вышеописанным материалам. Толщина фрагментов 0,8–1,0 см, поверхность заглажена, примесь песка и растительности. Горшки имеют широкое горло, отогнутый срез, выпуклое тулово, иногда с ребром и острое дно, встречаются шиповатые днища [19, с. 44, рис. 16: 2, 6, 7; с. 54, рис. 19: 1, 3, 4; 20, рис. 11: 6, 8, 9; рис. 33: 15; 21, с. 382, 385]. Сосуды зачастую украшены рядами глубоких ямок под срезом венчика, на противоположной стороне от которых образовывались негативы, иной орнамент либо отсутствует, либо представлен тонкими прочерченными линиями, образующими мотив косой решетки (рис. 4). В то же время в последнее десятилетие на территории Белоруссии появляются новые, более ранние материалы, которые подталкивают исследователей к выделению дубичайской культуры. Специалисты выделяют наиболее раннюю посуду типа Струмеля – Гастятина и в Верхнем Поднепровье [22, с. 170–173]. Причем на стоянке Дубовый Лог 5 профилированная, тонкостенная, заглаженная мягким предметом керамика с рядом ямок под срезом венчика и конусовидным дном, то есть весьма сходная с елшанской, датируется порядка 5700 лет ВС.

Время формирования ранних этапов неманской культуры определяется исследователями около 5000 лет ВС [21, с. 44, 58]. В то же время материалы нарвской культуры, типологически весьма близкие комплексам неманской культуры (профилированность, остродонность, слабая орнаментированность, ямки и прочерки среди элементов орнамента) [23, с. 143, 144], датируются около 5500 лет ВС [24, с. 160]. Учитывая весьма ограниченное количество абсолютных дат по ранним материалам неманской культуры, можно ожидать удревнения времени их формирования.

В неолите региона основой жизнеобеспечения населения являлись охота, собирательство и рыболовство. Присваивающие отрасли хозяйства отсутствовали.

Южное и западное побережье Балтийского моря

Данный регион включает в себя побережье Польши, Германии и Дании. Первая керамика здесь появляется в комплексах культуры эртебелле. Наиболее выразительные коллекции получены на поселениях: Dabki 9, Tanowo 3, Rosenhof, Wangels и другие [26, с. 373, 382; 27, с. 244, 246, 259; 28, с. 219, 224; 29, с. 196, 203]. Керамика представлена двумя разновидностями. Первая посуда толстостенна – 0,8–1,5 см, поверхность заглажена, имеет примесь дресвы, а вторая более тонкостенная, заглаженная мягким предметом с примесью мелкого шамота [25, с. 268–272]. Именно вторая группа имеет наибольшее сходство с керамикой елшанской культуры. Для керамики культуры эртебелле характерны профилированные (S-видные) сосуды с острым, часто имеющим шип, дном. Подавляющее большинство сосудов не имеет орнамента. На некоторых он представлен в виде ямок под срезом венчика, насечек по срезу венчика и прочерченных пересекающихся линий, образующих простые мотивы, в том числе косую решетку (рис. 5). Согласно значительному массиву абсолютных дат, время формирования культуры эртебелле – 5200–5000 лет ВС. При этом необходимо отметить, что для ряда памятников в последние годы получены более ранние даты: 6905±55 ВР (5905–5673 cal BC), 6820±55 ВР (5812–5627 cal BC), 6550±80 ВР (5620–5390 cal BC) [30, с. 76]. Они получены по костям человека, однако в силу незначительного показателя ¹³С, по мнению Б. Филиппсен, эти даты не подвержены резервуарному эффекту [31]. Иначе говоря, наиболее ранние даты культуры эртебелле совпадают с датами поздней фазы елшанской культуры.

Основой хозяйства населения культуры эртебелле являлись охота, морское и речное рыболовство, а также активное морское собирательство (моллюски). Распространение производящего хозяйства в регионе связано с последующими культурами.

Керамические комплексы представленных культур проявляют определенную близость. Для них характерен следующий тип посуды: остродонные и/или шиподонные горшки с S-видной профилированной верхней частью, не имеющие орнамента или орнаментированные тонкими пересекающимися прочерченными линиями. Отметим, что в ряде рассмотренных регионов, в наиболее ранних комплексах, помимо обозначенного выше, представлены и другие типы керамики. Также примечательно последовательное, в хронологическом плане, формирование керамических комплексов в этих культурах с востока на запад. Кроме того, носителей представленных выше культурных традиций объединяет экономическая база: все они являлись охотниками-собирателями и рыболовами, незнакомыми с производящим хозяйством.

 

Рисунок 4 – Ранняя керамика Понеманья, неманская культура. 1 – Добрый Бор I; 2 – Лысая Гора; 3 – Szlachcin; 4 – Lipa 5; 5, 7, 11–12 – Камень II; 6 – Grabina 5; 8 – Юревичи VI; 9–10, 13 – Русаковка II; 14 – Боровики

 

Рисунок 5 – Ранняя керамика юго-западной Балтики, культура эртебелле. 1 – Tanowo 3; 2 – Wangels; 3, 4, 9 – Dabki 9; 5 – Rude; 6 – Hoge Vaart; 7–8 – Rosenhof; 10 – Brabrand

 

Обсуждение

Керамика (горшки, миски, чаши и так далее) является искусственно созданным материалом, не встречающимся в природе в готовом виде. В процессе ее создания мастер производит целый ряд последовательных и взаимосвязанных операций, начиная от отбора сырья и заканчивая обжигом. Сами по себе отдельные технологические шаги (например, использование шамота в качестве примеси, орнаментирование поверхности сосуда прочерченными линиями и другие) могут быть схожи у народов, обитавших на весьма удаленной территории в разное время. В то же время, совпадение большого количества приемов изготовления посуды у коллективов, существовавших в достаточно ограниченном хронологическом промежутке, может свидетельствовать о наличии между ними определенной связи.

В этой связи пристального внимания заслуживают гипотезы, в которых высказывалось предположение о восточном пути распространения керамического производства в Европе [32–34]. Немаловажно отметить, что в одной из своих работ В.И. Тимофеев, в результате скрупулезного сравнительного анализа материалов культуры эртебелле с комплексами сопредельных территорий, пришел к достаточно обоснованному выводу о том, что ее керамическое производство восходит не к южным, а восточным культурам [35, с. 71–74].

Учитывая отмеченное выше предположение о невозможности объяснения сходства керамики представленных культур конвергентностью их развития, мы допускаем определенное взаимодействие между их носителями. Принимая во внимание данные об абсолютном времени формирования данных культур, мы вслед за рядом исследователей можем допустить вероятность передачи навыков керамического производства с востока на запад. В археологической литературе существует большое количество гипотез о способах обозначенной передачи. На наш взгляд, применительно к данному вопросу, наиболее вероятной является концепция о непосредственном перемещении носителей навыков изготовления первой посуды.

По нашему мнению, передача навыков керамического производства невозможна без перемещения их носителей ввиду относительной сложности изготовления керамики и необходимости целенаправленного обучения ему. Но при этом речь не идет о какой-либо широкомасштабной миграции населения в связи с расположением культур в различных природно-географических нишах, определенной спецификой в их моделях жизнеобеспечения и преемственности кремневых индустрий с предшествующими этапами развития материальной культуры в каждом из регионов. Об отсутствии «волны» переселения свидетельствует также некоторая специфика керамического производства в каждом из регионов. Скорее речь может идти о контактах разнокультурных групп в пограничных областях, так называемой пограничной мобильности, в основе которой лежат хозяйственно-бытовые и брачные отношения. В данном случае наиболее подходящей моделью, объясняющей механизмы взаимодействия, является концепция «археологической непрерывности», разработанная В.П. Третьяковым [36]. При этом одним из основных факторов, активизировавших данный процесс, является климатический, связанный с кризисными явлениями (аридизацией) второй половины VII тысячелетия до н.э. [37; 38]. В то же время природно-климатические факторы могли привести и к непосредственному перемещению определенных групп населения. Так, например, с пиком аридизации конца VII тысячелетия до н.э. связано продвижение носителей елшанской культуры, в результате давления южных групп населения, из лесостепного Поволжья далее на запад в направлении Подонья. Учитывая наиболее надежные на данный момент ранние датировки неолита Средней Азии и лесостепного Поволжья, мы можем допустить, что начало распространения керамической традиции, а вместе с ней и отдельных групп населения было связано с климатическими событиями 6200 лет ВС. Таким образом, появление ранней неолитической керамической традиции на рассматриваемой территории связано не с южными культурами с плоскодонной посудой и производящим хозяйством. Более предпочтительным является восточный тренд (рис. 6). К тому же, в наиболее архаичных восточных керамических культурах с остродонной посудой признаки производящего хозяйства не обнаружены [39; 40].

 

Рисунок 6 – Ранняя керамика Евразии

 

Вывод

Определенная морфологическая и технологическая близость наиболее ранней керамической посуды на широких просторах от среднеазиатского междуречья до юго-западных берегов Балтийского моря, на наш взгляд, связана не с явлениями стадиального порядка. По всей видимости, она отражает процесс распространения навыков керамического производства на значительное расстояние в результате влияния природно-климатических и хозяйственно-бытовых факторов. Передача данных навыков, на наш взгляд, осуществлялась в результате взаимодействия представителей разнокультурных групп, ведущих комплексное присваивающее хозяйство в пограничных районах и ограниченных в масштабах перемещений отдельных групп населения.

Авторы выражают искреннюю признательность С. Андерсену за предоставленную возможность всестороннего ознакомления с керамикой культуры эртебелле в фондах музея в г. Орхус.

About the authors

Konstantin Mikhailovich Andreev

Samara State University of Social Sciences and Education

Email: konstantin_andreev_88@mail.ru

candidate of historical sciences, associate professor of Domestic History and Archeology Department

Russian Federation, Samara

Alexander Alexeevich Vybornov

Samara State University of Social Sciences and Education

Author for correspondence.
Email: vibornov_kin@mail.ru

doctor of historical sciences, professor, head of Domestic History and Archeology Department

Russian Federation, Samara

References

Supplementary files