Chronology of Eneolithic complexes of the forest-steppe Trans-Urals
- Authors: Mosin V.S.1,2
-
Affiliations:
- South-Ural Branch of Institute of History and Archaeology of Ural Branch of Russian Academy of Sciences
- South Ural State University (National Research University)
- Issue: Vol 11, No 1 (2022)
- Pages: 174-177
- Section: Historical Sciences
- URL: https://snv63.ru/2309-4370/article/view/108340
- DOI: https://doi.org/10.55355/snv2022111204
- ID: 108340
Cite item
Full Text
Abstract
This paper is devoted to the key problems associated with the chronology and periodization of the Eneolithic complexes located on the territory of the forest-steppe foothill Trans-Urals and Tobol river regions. The basic dated complexes are considered in the context of absolute chronology, the established criteria for the dating of archaeological cultures and ceramic traditions and types of this period are analyzed; based on radiocarbon dating of organic remains in ceramics, preserved bone remains of mammals and charcoal from the settlements of the forest-steppe Tobol river region: Tashkovo 1, Kochegarovo 1, Buzan-3 burial ground, Savin I, Slabodchiki I sanctuaries and Bakshay sanctuaries from the eastern slope of the Urals. In the forest-steppe zone of the Trans-Urals, about 30 complexes of the Eneolithic have been investigated by excavations. Only six of them have radiocarbon datings, the total number of datings is 23. The Eneolithic complexes of the settlements of Kochegarovo I – 10 determinations, Tashkovo I – 4 determinations with dates, although it is not enough for full statistics. The rest of the complexes have either fewer or obviously invalid dates. In the Eneolithic of the region along the entire length from the middle of the 5th to the beginning of the 3rd millennium BC almost all of the existing cultural traditions continued to coexist. It should be noted that the earliest tradition in the Eneolithic of the region was the tradition of ornamentation with a comb stamp with simple (linear) and geometric patterns.
Full Text
Зауральская лесостепь – это западная часть Западно-Сибирской равнины, протянувшаяся полосой шириною в 200–300 км между 56-й параллелью на севере и примерно между 53-й и 52-й параллелью на юге. Помимо собственно равнинных территорий Западной Сибири сюда включаются частично районы Зауральского пенеплена и Кокчетавского поднятия. Основная часть территории представляет собой столообразную равнину с возвышенными гривами, березовыми колками и реликтовыми сосновыми борами от восточного склона Южного Зауралья до междуречья рек Тобол и Ишим. Основные водные артерии – это река Тобол и его левые притоки: Уй, Миасс, Исеть.
Исследования энеолита Зауралья и прилегающих регионов имеют обширную историографию [1–6; 7, с. 44–57; 8–10]. По итогам проведенных исследований было выделено несколько археологических культур, которые порой размещались на одних и тех же территориях: в Зауралье это – кысыкульская, суртандинская, липчинская, аятская, шувакишская культуры, в Притоболье и Тоболо-Ишимье – липчинская, шапкульская, байрыкская, лыбаевская.
Изначально хронология зауральского энеолита опиралась на стратиграфию торфяников, единичные радиоуглеродные даты и представления В.Н. Чернецова и О.Н. Бадера о существовании неолитических стоянок на Урале в конце IV–III тыс. до н.э. Соответственно этому энеолитический этап должен был датироваться второй половиной – концом III или началом II тыс. до н.э. [11, с. 33–48; 12, с. 30–42]. Позднее, на основании немногих радиоуглеродных дат, стратиграфии и представлениях зауральских археологов об изменениях в орнаментации керамики в энеолите, было выделено два этапа – ранний и поздний, в рамках конца IV – III тыс. до н.э. [2; 5; 6; 8; 13, с. 79–93].
К настоящему моменту общая хронология энеолита всего Зауралья определяется более чем 60-ю радиоуглеродными датами, полученными с памятников различных природно-ландшафтных зон, преимущественно лесной [14, с. 27–37; 15]. Обобщенный календарный возраст энеолитических комплексов соответствует датам 4400–3000 (4300–2900) гг. до н.э., т.е. вторая половина V – IV тыс. до н.э. (cal BC).
Целью работы является анализ имеющихся радиоуглеродных дат и хронологических позиций энеолитических памятников, расположенных в лесостепной зоне Зауралья.
В лесостепной зоне Зауралья раскопами различной площади исследовано около 30 памятников энеолитического времени. Радиоуглеродными датами обеспечены только лишь шесть из них, общее количество датировок – 23 (табл. 1). Памятники расположены на восточном склоне Урала (Бакшай), в нижнем течении реки Миасс (Кочегарово I), в междуречье, недалеко от слияния рек Миасс и Исеть (Ташково I), в правобережье р. Тобол (Савин I, Слабодчики I), междуречье р. Исеть и Тобол (Бузан-3).
Таблица 1 – Энеолитические памятники лесостепного Зауралья. Результаты радиоуглеродного датирования
№ | Памятник | Тип керамики | Шифр | Материал | ¹⁴С, л.н. | Дата калиброванная | |
68,2% | 95,4% | ||||||
1 | Слабодчики | крупно-накольчатая | SPb-540 | органика в керамике | 4330 ± 120 | 3321–2762 | 3354–2631 |
2 | Савин I |
| SPb-884 | кость лошади | 3758 ± 80 | 2342–2046 | 2466–1984 |
3 | Савин I |
| SPb-883 | кость лошади | 3950 ± 120 | 2620–2212 | 2871–2138 |
4 | Савин I | «жучки» | SPb-549 | органика в керамике | 4000 ± 200 | 2868–2286 | 3084–1947 |
5 | Савин I | гребенчато-ямочная | SPb-548 | органика в керамике | 4530 ± 200 | 3506–2931 | 3706–2678 |
6 | Бакшай | гребенчатая геометрическая, ложношнуровая | SOAN-7273 | кости лошади | 4335 ± 110 | 3321–2780 | 3351–2666 |
7 | Бакшай | гребенчатая геометрическая, ложношнуровая | SOAN-7274 | кости тура | 4415 ± 125 | 3328–2914 | 3350–2700 |
8 | Бузан 3, погр. 2 |
| IGAN-1840 | уголь | 4640 ± 120 | 3632–3127 | 3652–3024 |
9 | Бузан 3, погр. 3 |
| SOAN-3537 | уголь | 5140 ± 60 | 4036–3806 | 4146–3776 |
10 | Ташково I | крупные «жучки» | SPb-2578 | нагар | 5008 ± 100 | 3942–3704 | 3994–3636 |
11 | Ташково I | гребенчато-ямочная | SPb-2577 | нагар | 5141 ± 70 | 4039–3804 | 4073–3764 |
12 | Ташково I | гребенчатая геометрическая | SPb-2576 | нагар | 5294 ± 100 | 4240–4037 | 4346–3946 |
13 | Ташково I | гребенчатая с косой нарезкой | SPb-2794 | нагар | 5296 ± 80 | 4235–4041 | 4271–3971 |
14 | Кочегарово I | гребенчатая с косой нарезкой | SPb-2147 | нагар | 4428 ± 70 | 3320–2928 | 3339–2915 |
15 | Кочегарово I | мелкие «жучки» | Кі-16847 | органика в керамике | 4660 ± 90 | 3628–3354 | 3641–3106 |
16 | Кочегарово I | шапкульская геометрическая | SPb-2149 | нагар | 4788 ± 80 | 3652–3515 | 3707–3485 |
17 | Кочегарово I | гребенчатая геометрическая | SPb-2148 | нагар | 5090 ± 200 | 4061–3655 | 4345–3515 |
18 | Кочегарово I |
| SOAN-7067 | уголь | 5170 ± 95 | 4221–3802 | 4240–3715 |
19 | Кочегарово I | гребенчато-ямочная | Ki-15544 | органика в керамике | 5220 ± 80 | 4226–3959 | 4258–3804 |
20 | Кочегарово I | гребенчатая геометрическая | SPb-2152 | нагар | 5240 ± 80 | 4227–3970 | 4266–3939 |
21 | Кочегарово I | гребенчатая геометрическая | Ki-15962 | органика в керамике | 5410 ± 80 | 4348–4076 | 4444–4042 |
22 | Кочегарово I | ряды ямок | SPb-2150 | нагар | 5420 ± 80 | 4353–4227 | 4375–4046 |
23 | Кочегарово I | гребенчатая простая | SPb-3208 | органика в керамике | 5460 ± 120 | 4447–4071 | 4541–4039 |
Наиболее обеспечен датами (хотя и в недостаточном для полноценной статистики количестве) энеолитический комплекс поселения Кочегарово I – 10 определений (табл. 1: 14–23). Даты получены по остаткам органики в керамике – 4, нагару на сосудах – 5 и углю – 1 дата. Условно даты можно разделить на две группы: более раннюю (табл. 1: 18–23) со значениями от 5460 ± 120 – 4541–4039 cal BC (95,4%) до 5170 ± 95 – 4240–3715 cal BC (95,4%) и более позднюю – от 4788 ± 80 – 3707–3485 cal BC (95,4%) до 4428 ± 70 – 3339–2915 cal BC (95,4%). Дату 5090 ± 200 (табл. 1: 17), вероятно, можно не учитывать в силу большого доверительного интервала. Таким образом, ранняя группа датируется от середины V до первой четверти IV тыс. до н.э., вторая группа – от первой четверти IV до конца IV тыс. до н.э.
Для поселения Ташково I получено четыре даты, все по нагару на внутренней поверхности сосудов (табл. 1: 10–13). Распределение дат достаточно ровное: от 5296 ± 80 – 4271–3971 cal BC (95,4%) до 5008 ± 100 – 3994–3636 cal BC (95,4%), т.е., если опустить самую позднюю дату (табл. 1: 10), то энеолитический слой на поселении можно датировать в рамках последней четверти V – первой четверти IV тыс. до н.э., что в целом соответствует ранней группе поселения Кочегарово I.
На грунтовом могильнике Бузан-3 [16] по углю были получены две даты (табл. 1: 8, 9) в разных лабораториях и они дали значительный разрыв: 5140 ± 60 – 4146–3776 cal BC (95,4%) и 4640 ± 120 – 3652–3024 cal BC (95,4%). Более поздняя дата имеет достаточно большой доверительный интервал, поэтому если учитывать более раннюю дату, то время существования могильника вполне укладывается в последнюю четверть V – первую четверть IV тыс. до н.э.
Очень противоречивые значения имеют полученные четыре определения со святилища Савин I (табл. 1: 2–5). Две даты получены по остаткам органики в керамике: 4530 ± 200 – 3706–2678 cal BC (95,4%) и 4000 ± 200 – 3084–1947 cal BC (95,4%), т.е. первая четверть IV – вторая четверть III тыс. до н.э. Доверительный интервал обеих дат достаточно велик, чтобы рассматривать их как валидные. Две даты получены по костям лошадей: 3950 ± 120 – 2871–2138 cal BC (95,4%) и 3758 ± 80 – 2466–1984 cal BC (95,4%). И здесь очень большой разброс – от начала III до начала II тыс. до н.э. И в целом эти даты выглядят очень поздними на общем фоне хронологии зауральского энеолита.
Для расположенного совсем рядом с Савином I святилища Слабодчики I была получена одна дата (табл. 1: 1) по остаткам органики в керамике: 4330 ± 120 – 3354–2631 cal BC (95,4%). Эта дата представляется тоже достаточно поздней и с большим разрывом – третья четверть IV – вторая четверть III тыс. до н.э.
Еще две даты были получены для святилища Бакшай (поселение Ново-Байрамгулово) [17, с. 52–55], расположенного, в отличие от перечисленных памятников Притоболья, на восточном склоне Урала (табл. 1: 6, 7). В качестве датирующего материала здесь выступили кости тура – 4415 ± 125 – 3350–2700 cal BC (95,4%) и лошади – 4335 ± 110 – 3351–2666 cal BC (95,4%). В целом, даты тоже выглядят довольно поздними – третья четверть IV – вторая четверть III тыс. до н.э., однако, по мнению П.А. Косинцева, работавшего с коллекцией, эти кости относятся к энеолитическому комплексу данного памятника, поскольку на фоне преобладающих костных остатков комплекса бронзового века, выглядят значительно древнее.
Исходя из имеющихся на данный момент радиоуглеродных датировок, можно весьма предварительно выделить следующие условные группы памятников:
Ранняя группа – с середины V до первой четверти IV тыс. до н.э.:
– Кочегарово I – середина V – первая четверть IV тыс. до н.э.,
– Ташково I – последняя четверть V – первая четверть IV тыс. до н.э.;
– Бузан-3 – последняя четверть V – первая четверть IV тыс. до н.э.
Поздняя группа – первая четверть IV – вторая четверть III тыс. до н.э.:
– Кочегарово I – первая четверть IV – конец IV тыс. до н.э.;
– Слабодчики I – третья четверть IV – вторая четверть III тыс. до н.э.;
– Бакшай – третья четверть IV – вторая четверть III тыс. до н.э.;
– Савин I – первая четверть IV – вторая четверть III тыс. до н.э.;
– Савин I – начало III – начало II тыс. до н.э.
Одним из главных вопросов в изучении энеолита Зауралья является вопрос об отнесении существовавших культурных традиций к какому-то конкретному периоду энеолита. Для лесостепного Зауралья на имеющихся материалах это может выглядеть следующим образом:
Ранняя группа:
– Кочегарово I: гребенчатая с простой (линейной) и геометрической орнаментацией, гребенчато-ямочная, ряды ямок;
– Ташково I: гребенчатая геометрическая, гребенчатая с косой нарезкой зубцов, гребенчато-ямочная, оттиски в виде «жучков»;
– Бузан-3: «шапкульская» с простыми и геометрическими узорами, ложношнуровая и отступающе-накольчатая («липчинская») [15].
Поздняя группа:
– Кочегарово I: шапкульская геометрическая, гребенчатая с косой нарезкой, мелкие «жучки»;
– Слабодчики I: крупно-накольчатая;
– Бакшай: гребенчатая геометрическая, ложношнуровая («липчинская»);
– Савин I: гребенчато-ямочная, оттиски в виде «жучков».
Как видно из приведенных данных, в энеолите лесостепного Зауралья практически на всем протяжении середины V до начала III тыс. до н.э. продолжали сосуществовать почти все имевшиеся тогда культурные традиции. Необходимо отметить, что наиболее ранней традицией в энеолите региона была традиция орнаментации гребенчатым штампом с простыми (линейными) и геометрическими узорами. Практически одновременными была тоже гребенчатая керамика, но с косой нарезкой зубцов, а также посуда гребенчато-ямочной традиции, более характерной для западносибирского энеолита, но и часто встречающейся в Притоболье. Конечно, данные выводы крайне предварительные, поскольку результаты датирования имеют всего шесть памятников и дат очень мало даже для предварительной статистики.
В южной части лесостепной – северной части степной зоны на поселениях Ботай, Красный Яр и Сергеевка, а в южной степи для комплексов Кожай I и Кумкешу I, с гребенчатой простой, геометрической и веревочной керамикой, получены даты 3750–2900 (cal BC) [4; 18, p. 297–300; 19, p. 39; 20], что соответствует поздней группе памятников в лесостепном Зауралье.
About the authors
Vadim Sergeevich Mosin
South-Ural Branch of Institute of History and Archaeology of Ural Branch of Russian Academy of Sciences; South Ural State University (National Research University)
Author for correspondence.
Email: mvs54@mail.ru
doctor of historical sciences, director; leading researcher of Eurasian Studies Research and Education Centre
Russian Federation, Chelyabinsk; ChelyabinskReferences
- Крижевская Л.Я. Раннебронзовое время в Южном Зауралье. Л.: Изд-во ЛГУ, 1977. 287 с.
- Косарев М.Ф. Бронзовый век Западной Сибири. М.: Наука, 1981. 287 с.
- Матюшин Г.Н. Энеолит Южного Урала. М.: Наука, 1982. 328 с.
- Калиева С.С., Логвин В.Н. Скотоводы Тургая в третьем тысячелетии до нашей эры. Кустанай: Мин-во науки АН РК, Ин-т археологии им. Маргулана, 1997. 180 с.
- Шорин А.Ф. Энеолит Урала и сопредельных территорий: проблемы культурогенеза. Екатеринбург: УрО РАН, 1999. 182 с.
- Мосин В.С. Энеолитическая керамика Урало-Иртышского междуречья. Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2003. 220 с.
- Мосин В.С. Энеолит урало-сибирской лесостепи // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. 2014. Т. 13, вып. 3: Археология и этнография. С. 44-57.
- Чаиркина Н.М. Энеолит Среднего Зауралья. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 2005. 410 с.
- Зайберт В.Ф. Ботайская культура. Алматы: ҚазАқпарат, 2009. 576 с.
- Зах В.А. Хроностратиграфия неолита и раннего металла лесного Тоболо-Иртышья. Новосибирск: Наука, 2009. 320 с.
- Выборнов А.А., Мосин В.С., Епимахов А.В. Хронология уральского неолита // Археология, этнография и антропология Евразии. 2014. Вып. 1 (57). С. 33-48.
- Мосин В.С., Епимахов А.В., Выборнов А.А., Королев А.И. Хронология энеолита и эпохи ранней бронзы в Уральском регионе // Археология, этнография и антропология Евразии. 2014. Вып. 4 (60). С. 30-42.
- Мосин В.С. Энеолит Южного Зауралья // Археология, этнография и антропология Евразии. 2004. Вып. 2 (18). С. 79-93.
- Епимахов А.В., Мосин В.С. Хронология зауральского энеолита // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2015. № 4 (31). С. 27-37.
- Chairkina N.M., Kuzmin Y.V., Hodgins G.W.L. Radiocarbon chronology of the Mesolithic, Neolithic, Aeneolithic, and Bronze age sites in the Trans-Urals (Russia): a General Framework // Radiocarbon. 2017. Vol. 59, № 2. P. 505-518.
- Матвеев А.В., Матвеева Н.П., Сериков Ю.Б., Скочина С.Н. Культовые памятники эпохи энеолита. Тюмень: Изд-во Тюменского государственного университета, 2015. 156 с.
- Косинцев П.А. Результаты определения костных остатков из поселения Ново-Байрамгулово (из раскопок 2004 г.) // Вестник ВЭГУ. 2008. № 6 (38). С. 52-55.
- Levine M.A., Kislenko A.M. New Eneolithic and early Bronze Age radiocarbon dates for North Kazakhstan and South Siberia // Cambridge Archaeological Journal. 1997. Vol. 7, № 2. P. 297-300.
- Levine M.A. The origins of horse husbandry on the Eurasian steppe // Late prehistoric exploitation of the Eurasian Steppe. Cambridge, 1999. P. 5-58.
- Логвин В.Н. Тургайский прогиб в эпоху мезолита-энеолита: автореф. дис. … д-ра ист. наук. Новосибирск, 2002. 40 с.
