The Yen Bay Rebellion (1930) and internal security policy in French Indochina

Full Text

Историография восстания в Йенбае имеет свою традицию и включает работы представителей разных национальных исторических школ: T. Rettig [1], M. Thomas [2; 3], C.E. Goscha [4], V.K. Nguyen [5; 6], A.J. Dommen [7], О.В. Новакова [8]. Публикации можно условно разделить на две категории. Первая включает исследование самого восстания и явлений, связанных непосредственно с этим. Вторая охватывает более широкие рамки изучения французского Индокитая, где восстание упоминается в ряду прочих событий.

В 1930 г. в небольшом городе Йенбай (административный центр одноименной провинции на севере Тонкина, одной из областей французского Индокитая) ночью 10 февраля произошла попытка захвата военного гарнизона одним из батальонов 4-го полка тонкинских стрелков. Во время штурма были убиты два офицера французской армии, четыре унтер-офицера и два вьетнамских пехотинца. Восставшие потеряли четырех человек. Несмотря на крах восстания, спустя несколько часов отголоски конфликта эхом отозвались в разных частях Тонкина и продолжались вплоть до 22 февраля. Итогом происшествия считается арест лидера Национальной партии Вьетнама и организатора мятежа Нгуен Тхай Хока и его сподвижников [1, p. 310–311; 3, p. 619].

Национальная партии Вьетнама была образована в 1927 г. В идейно-идеологическом отношении примером для ее создателей стал Гоминдан. Целью организации являлось создание национальной республики. Несмотря на присущий ей антикоммунизм, партия не отвергала вооруженной борьбы с колониальным правительством. По мнению M. Bradley, партия не смогла добиться всенародного признания, поскольку социальная поддержка основывалась на представителях немногочисленного городского населения, а не на сельских жителях [9, p. 27]. В период Интербеллума, как поясняет P. Zinoman, только коммунистическим и националистическим движениям удалось объединить сторонников антиколониализма из разных регионов Индокитая. В отличие от предыдущих антифранцузских движений конца XIX в., они смогли создать более гибкую модель управления, преодолеть региональные и социальные границы [10, p. 57–59]. Тем не менее 1930 г. стал в каком-то смысле развилкой для двух основных политических сил Индокитая. Это формирование единой Коммунистической партии Индокитая и относительный разгром Национальной партии Вьетнама после восстания в Йенбае. V.K. Nguyen констатирует, что после Йенбая НПВ стала утрачивать свою историческую роль [5, p. 93; 11, p. 5].

Сведения о восстании получили в Ханое только в 6 часов утра [12, p. 290]. В Париже новость о событиях в Йенбае получили 11 февраля в телеграммах генерал-губернатора Индокитая Пьера Паскье. Министерство колоний распорядилось о проведении расследования инцидента, а также потребовало ежедневный отчет о текущей ситуации [3, p. 627]. 12 февраля 1930 г. создается Уголовная комиссия для изучения восстания. Следствие проходило крайне стремительно. К примеру, 28 февраля того же года были вынесены первые смертные приговоры по этому делу [13, p. 13–14]. К разным исполнениям наказания проговорили 1086 человек. 17 июня 1930 г. были приведены в исполнение приговоры к смертной казни тринадцати лидерам Национальной партии Вьетнама [2, p. 229].

Восстание подвигло власти к применению военной авиации. В работе, подготовленной к Парижской колониальной выставке 1931 г., под названием «История аэронавтики Индокитая» (1930 г.), утверждается, что утром 10 февраля по тревоге в воздух была поднята авиация для разведки местности. На основе полученной информации было принято решение отправить батальон иностранного легиона в район мятежников. Спустя несколько дней, 16 февраля, туземные французские части атаковали деревню Коам, в которой скрылись повстанцы. Была задействована авиация с применением бомбардировки и обстрелом деревни [14, p. 65–66].

В 1930 г. в рамках подготовки к Международной колониальной выставке в Париже (1931 г.) выходит двухтомная работа, написанная французскими офицерами: «Военная история французского Индокитая: от истоков до наших дней». В книге указывается, что действия авиации во время событий в Йенбае не являлись открытием в области военного дела. Первое их применение в Индокитае при подавлении восстаний произошло 11 и 18 апреля 1924 г. в провинции Котум (протекторат Аннам) по приказу местного верховного резидента. В небо были подняты два самолета для бомбардировки деревни Конкрои. Целью являлась поддержка местных частей против повстанцев. В результате деревня сдалась. В марте 1929 г. вновь в провинции Котум повторились бомбардировки. На этот раз пострадали несколько деревень. Налеты совершались несколько дней двумя самолетами в координации с местными силами обороны. Операция для французов закончилась успешно и получила положительную оценку со стороны колониальной администрации в лице верховного резидента Аннама и генерал-губернатора Индокитая [12, p. 276, 289].

Стоит отдельно упомянуть, что подразумевается под вышеупомянутыми местными силами обороны. Это полицейские части, организованные в бригады, каждая отвечала за провинцию/военную территорию. Численность одной бригады относительная, в зависимости от уровня военно-политических проблем и площади территории, на которой она дислоцировалась. В эти полицейские отряды входили как французы, так и местные жители [15, p. 14–15].

Возвращаясь к событиям вокруг восстания в Йенбае, важно отметить, что авиационная бомбардировка носила не столько военный, сколько политический характер. В рапорте об административной, экономической и финансовой ситуации в Тонкине за 1929–1930 гг., подготовленном колониальным правительством Индокитая, утверждается, что «это образцовое наказание [бомбардировка деревни Коам] в качестве такового доводится до сведения всех деревень постановлением верховного резидента» [13, p. 13].

Кроме того, хотя события, связанные с восстанием в Йенбае, не являлись первым случаем применения авиации в Индокитае, они внесли вклад в развитие французской военной авиации. В 1930 г. ВВС Франции как отдельной структуры не существовало. В этом качестве они будут оформлены только в 1934 г. [16].

Для французских властей, по мнению A.J. Dommen, Йенбай стал болезненным моментом, поскольку тонкинские стрелки представляли собой образец колониальной армии Франции [7, p. 40]. Одним из значимых источников по изучению восставшего воинского формирования является работа «История 4-го полка тонкинских стрелков: по состоянию на 31 июля 1933 г.», опубликованная в 1934 г. [17]. Заглавие не совсем верное, описание событий в документе завершается январем 1935 г. Кому принадлежит авторство данной публикации, определить точно не представляется возможным. Допустимо предположить, что составлен и написан труд французским офицером (или группой офицеров) колониальной службы, имеющим(-и) отношение к руководству «прославленного» полка, отчего авторство работы было решено не указывать. В документе присутствуют картографический материал, аэрофотосъемка Тонкина, подробно описывается история полка, ход его военных действий. Стоит отметить, что 4-й полк тонкинских стрелков берет свое начало с 1886 г. Предложение о его формировании поступило от генерала де Курси, командующего тонкинским оккупационным корпусом, и генерала Буланже, военного министра Франции. Они представили президенту республики декрет о создании 4-го полка [17, p. 9]. В контексте событий в Йенбае необходимо отметить, что в источнике в качестве причины выбора этого места революционерами указано отсутствие гарнизона французов и дальность крупных городов, которые, как правило, были хорошо защищены. В публикации перечисляются имена вьетнамцев, представленных к наградам за проявленный героизм, другими словами – за преданность Франции в противоборстве с революционерами [17, p. 210, 219–225].

Действительно, вооруженное выступление в Йенбае не получило широкой народной поддержки. Собственно, и подавлено оно было именно местными войсками [1, p. 326]. В административном бюллетене Тонкина от 3 марта 1930 г. перечисляются имена местных жителей, которым верховный резидент Тонкина выразил официальную благодарность за участие в подавлении мятежа или оказание иной помощи колониальной администрации [18, p. 975–978]. При этом отношение к вьетнамцам (или аннамцам, как называли их тогда французы) после Йенбая продолжало ухудшаться. Одним из характерных примеров является деятельность Пьера Паскье – генерал-губернатора Индокитая. Британский историк M. Thomas дает негативную оценку его личности. По его мнению, Паскье был представителем своей эпохи – колониальный чиновник, который лучше других представителей власти (как он полагал) имел представление об Индокитае. Паскье негативно относился к вьетнамскому народу, считая его чуждым процессам модернизации. Объективных причин для восстания в Йенбае он не видел, считая случившееся лишь преступной провокацией [3, p. 634–636].

Проблема использования местных жителей в колониальной армии Франции всегда беспокоила Париж, с момента завоевания региона. Противоречие между зависимостью и страхом не могло быть полностью разрешено. Йенбай оказал воздействие на реорганизацию вооруженных сил Франции в Индокитае. Началась реорганизация состава колониальной армии посредством арестов или отправки вызывавших подозрения военнослужащих в отдельные части, которые изолировались от остальных подразделений [1, p. 312–320]. Из 12 000 солдат (жителей Тонкина) более 500 были подвергнуты наказанию [1, p. 317]. Кроме того, было принято решение о национальном составе армии в Индокитае. Доля вьетнамцев в колониальных войсках не должна была превышать 50%, другие 50% должны были формироваться из французов и этнических меньшинств [1, p. 325].

Исследователи обращают внимание и на другие изменения в сфере обеспечения внутренней безопасности в колониальных владениях Франции в межвоенный период. Еще в 1917 г. (возможно, как реакция на революционные события в России) была создана политическая полиция Франции – «Sûreté». Она объединила все гражданские и военные полицейские службы. Из-за того, что «Sûreté» не смогла предотвратить мятеж в Йенбае, потребовались изменения в части координации ее деятельности. Теперь «Sûreté» должна была согласовывать свои действия и обмениваться полученной информацией с военной разведкой [1, p. 320–322; 7, p. 38, 40].

Говоря о трансфере практик и идей колониального порядка в целом, необходимо отметить, что в докладах американских аналитиков перед вторжением и во время полномасштабной войны во Вьетнаме встречаются упоминания про восстание в Йенбае. Так, в 1964 г. по заказу Департамента армии США (подчиняется министерству обороны) появляется коллективная работа: B. Cooper, J. Killigrew, N. LaCharite под названием «Примеры исследования мятежа и революционной войны: Вьетнам 1941–1954 гг.» [19]. Авторы констатируют, что после восстания французам пришлось провести ряд реформ: от реализации проектов общественных работ до либерализации сельскохозяйственного кредитования. В 1936 г. с приходом к власти во Франции левоцентристской коалиции «Народный фронт» основной акцент в реформах сместился в сторону трудового законодательства. Тем не менее авторы пришли к выводу, что поддержание французского порядка в Индокитае зависело не столько от гражданских решений, сколько от военных. Вместе с тем успех французской колониальной администрации в Индокитае в эпоху Интербеллума не являлся ее заслугой, а был обусловлен слабостью революционного движения. Кроме того, жесткая репрессивная политика Третьей республики против Национальной партии Вьетнама ненамеренно оказала помощь коммунистам. Таким образом, коммунистическая партия Индокитая взяла на себя роль лидера антиколониальной борьбы [19, p. 50–51]. В «бумагах Пентагона» (корпус документов, содержащих информацию о военно-политических усилиях США во Вьетнаме) упоминается восстание в Йенбае. Утверждается, что именно после этого события Франция заочно вынесла Хо Ши Мину смертный приговор [20, p. 50].

Информация о восстании в Йенбае дошла до общественного мнения в митрополии. Один из примеров – листовка коммунистической лиги [троцкистское движение] во Франции под заголовком «Освободите приговоренных к смертной казни в Йенбае». В ней содержалось обращение к рабочим с требованием борьбы за освобождение восставших по делу Йенбая, а также одиннадцати соратников лиги, задержанных после демонстрации перед Елисейским дворцом [21]. Известным примером реагирования со стороны французской прессы считается книга «Вьетнам, индокитайская трагедия» (1931 г.) сотрудника газеты «Le Petit Parisien» Луи Рубо [3, p. 632; 22]. В ней он пишет о том, что «ничто, абсолютно ничто не могло заставить столичную общественность предвидеть такие события [восстание в Йенбае]. Официально все объяснялось неким местным недовольством, действием коммунистической пропаганды» [22, p. 9]. Следует признать, что название публикации на тот период времени носило провокационный характер. Название страны – Вьетнам – было неофициальным во Франции, его активно использовала НПВ в противовес официально принятому обозначению – Аннам. Это название, как считали сторонники НПВ, ассоциировалось с колониальной зависимостью. При этом название Вьетнам не практиковалось в речи среди местного населения. Как отмечает C.E. Goscha, «когда дело доходит до планирования националистической революции, чаще всего элита берет на себя инициативу в создании новых символов, слов и мифов» [4, p. 79–82].

Как отметил M. Thomas, мятеж в Йенбае спровоцировал прочие волнения в северном Аннаме и четырех провинциях Тонкина в 1930–1931 гг. Автор помещает Йенбай в ряд значимых восстаний периода Интербеллума, повлиявших на французскую колониальную политику больше, нежели иные проблемы безопасности империи в этот период [2, p. 211].

Исследователь Ван Кхань Нгуен дает положительную оценку влиянию Йенбая на последующие события с определенной марксистской трактовкой. Хоть восстание и потерпело поражение, оно продемонстрировало, что при хорошей организации, верной политической стратегии возможно добиться поставленных целей. Национальная партия Вьетнама проделала значительную политическую эволюцию со времен своих предшественников – национальных патриотов начала XX в. [6, с. 95].

Подводя итог, следует отметить, что восстание в Йенбае стало последней попыткой Национальной партии Вьетнама снести колониальный порядок в Индокитае. Несмотря на провал этой попытки, она вызвала сильную тревогу в Париже, которая будет отражена в реорганизации армии и колониальной полиции Индокитая. Кроме того, в результате этих событий сменилась движущая политическая сила антиколониального протеста в регионе. Объясняется это различными факторами: усилением репрессий к сторонникам НПВ, отсутствием у них отчетливой политической программы, связанной с крестьянским вопросом. В результате социальная база поддержки НПВ основывалась на представителях города. Необходимо отметить, что восстание не привлекло на свою сторону массово вьетнамского населения, были и те, кто защищал французскую власть от повстанцев.

About the authors

Alexander I. Lyozin

Author for correspondence.
Email: lezin1995@gmail.com

master student of World History, Law and Methods of Teaching Department

References

Supplementary files