The results of the study of vertebrate fauna from the Late Neolithic site Pomazkino IV (the Kolyma River, Yakutia, Eastern Siberia)

Full Text

Введение

С окончанием плейстоцена произошли крупные изменения в климате, ландшафтах, растительных сообществах и в составе фауны Северо-Восточной Азии [1–9]. Тундростепной фаунистический комплекс сменился таежным комплексом. О фауне данного региона в голоцене известно в основном из археозоологических материалов, в том числе и из бассейна р. Колыма [10].

В раннеголоценовое время на территории Северо-Восточной Азии распространяется мезолитическая сумнагинская культура. Из стоянок этого времени известны кости лося, северного оленя и других животных восточносибирской фауны. Примечательно, что в таежной зоне основным промысловым видом являлся лось, а ближе к тундровой – северный олень [11]. Из мезолитических слоев стоянок Осетровка I и Пушкино II, расположенных на Средней Колыме, имеются только костные остатки лося, который являлся основным промысловым видом, и птиц [10; 12].

На период раннего неолита приходился климатический оптимум. Благоприятные условия способствовали развитию таежной зоны на территории Средней Колымы [13]. В это время в данном регионе распространилась сыалахская культура. Из стоянок Каменка I и Кигилях I известны костные остатки лося, северного оленя, лисицы, зайца-беляка, птиц. В среднем неолите на территории Средней Колымы распространилась белькачинская культура, при этом климатические условия того времени были схожими с таковыми раннего неолита [10; 14]. Из стоянок Каменка I, Кигилях I, Помазкино III–IV известны костные остатки лося, северного оленя, зайца-беляка, утки, щуки.

В позднем неолите распространилась ымыяхтахская культура [11]. Из колымских стоянок и могильников Каменка I–II, Кигилях I, Кигилях III, Помазкино III–IV известны костные остатки лося, северного оленя, снежного барана, зайца-беляка, соболя, домашней собаки (?), лебедя, утки, куропатки, окуня, щуки, хариуса, ленка [10]. Археолог В.А. Кашин считал, что в мезолите, раннем и среднем неолите основным промысловым видом являлся лось, а в позднем неолите произошла смена охотничьих предпочтений от лося к северному оленю [10]. Он предполагал, что это связано с похолоданием климата и изменением растительности, произошедшие в позднем голоцене в данном регионе, исходя из результатов палинологических исследований археологических памятников, проведенных А.В. Ложкиным и Т.П. Прохоровой [13].

Материал и методика

Материал собран в ходе экспедиционных работ археолога В.А. Кашина в среднем течении р. Колыма из открытой им неолитической стоянки Помазкино IV, располагающейся в 170 м к юго-востоку от протоки Осетровая. Материал собран при раскопке разведывательных шурфов. Помазкино IV имеет смешанный культурный слой с ранне-, средне- и поздненеолитическими артефактами, с преобладанием последних. Находки залегали в коричневом суглинке мощностью 10–20 см, вмещавшем артефакты поздненеолитической ымыяхтахской культуры [10]. Кости представляют собой кухонные остатки, имеющие хаотичное распределение в коричневом суглинке на территории стоянки. В работе представлены результаты определения костей животных, залегавших вместе с поздненеолитическим комплексом ымыяхтахской культуры (возрастом от 4200 до 3300 лет назад). На Помазкино IV археологами обнаружены очажные пятна и очаги, один из которых имеет радиоуглеродную датировку по древесине 3892 ± 243 л.н. (ИМ-1187) [10].

Определялась таксономическая и анатомическая принадлежность костей. Всего определению подверглись 2634 фрагмента костных остатков, принадлежащих различным млекопитающим, птицам и рыбам. Большая часть остеологического материала сильно раздроблена. Костные остатки, в основном, коричневого, темно-коричневого, желто-коричневого, желтого, серого, белого цветов. Есть 62 обожженные кости, принадлежащие в основном неопределенным до вида крупным млекопитающим, но имеется один фрагмент фаланги лося и фрагмент большой берцовой кости лебедя. Определение проводилось с помощью коллекции эталонных костей современных животных, хранящихся в ИГАБМ СО РАН.

Результаты

Определено 128 костей рыб (Pisces). Карасю (Carassius sp.) принадлежат 10 определенных костей.

Количество определенных костей птиц (Aves) достигает 224. Из них крупным птицам принадлежат 126 фрагментов в основном трубчатых костей. Мелким птицам принадлежат 83 кости, также в основном трубчатые. Определены фрагмент бедренной кости крупного утиного (Anatidae), фрагмент берцовой кости лебедя (Cygnus sp.), фрагменты коракоида и локтевой кости гуся (Anser sp.), фрагмент берцовой кости гуся-гуменника Anser fabalis Latham, 1787, 10 фрагментов трубчатых костей, принадлежавших гусю или лебедю.

Имеются 1508 сильно раздробленных фрагментов костей с тонкой стенкой диафиза, которые могли принадлежать мелким млекопитающим или птицам.

Определено 774 кости млекопитающих (Mammalia). Имеется 721 фрагмент костей с толстой стенкой диафиза, которые могли принадлежать только крупным млекопитающим (ближе не определены). Достоверно определено 4 вида.

Из отряда зайцеобразных (Lagomorpha) определен заяц-беляк Lepus timidus Linnaeus, 1758. 22 фрагмента трубчатых костей, позвонок и моляр. Всего 24 кости. Достоверно определены только взрослые особи.

Два фрагмента костей принадлежат грызунам (Rodentia).

Из отряда хищных (Carnivora) определена росомаха Gulo gulo Linnaeus, 1758. От нее известна первая фаланга. Ранее В.А. Кашин отмечал на стоянке костные остатки собаки (?) и соболя [10].

Из представителей отряда парнокопытные (Artiodactyla) определены два вида: лось и северный олень. От лося Alces americanus Clinton, 1822, определено 10 фрагментов костей: три первой фаланги, два второй фаланги, два таранной, один метатарса, два от зубов. Все фрагменты костей принадлежали взрослым особям (рис. 2).

 

Рисунок 1 – Топографический план местности в районе Помазкинского археологического комплекса [14]

 

Рисунок 2 – Фрагменты костных остатков лося: А – таранная кость; Б, В – две первые фаланги; Г – вторая фаланга

 

От северного оленя Rangifer tarandus Linnaeus, 1758, определено 14 фрагментов костей: два первой фаланги, два второй фаланги, два второй или первой фаланги, два таранной кости, два метатарса, один метакарпа, один бедренной кости, два одного ребра и два резца. Достоверно определены только взрослые особи (рис. 3).

 

Рисунок 3 – Фрагменты костных остатков северного оленя: А – бедренная кость; Б, В – метатарс; Г – метакарп; Д – таранная кость; Е – первая фаланга; Ж – вторая фаланга

 

Имеется более полутора тысяч трудноопределимых костных остатков с тонким диафизом, которые могли принадлежать как небольшим млекопитающим, так и птицам, составляющие 57% от общего количества костей. В остеологическом спектре кости мелких млекопитающих (зайцеобразные, грызуны) составляют около 1%. Достоверно определенных костей птиц более 5%. С большей вероятностью большинство неопределенных костей мелких животных принадлежит птицам, и кости данной группы самые многочисленные на стоянке. Но копытные, ввиду более крупных размеров, наверняка являлись более значимым промысловым объектом.

Определенных костей северного оленя немногим больше, чем лося. Также более семи сотен обломков трубчатых костей крупных млекопитающих, скорее всего, принадлежат оленьим. Кашин отмечал, что среди костей, залегавших вместе со средненеолитическим комплексом Помазкино IV, имеются костные остатки лося и северного оленя, но большая часть принадлежала лосю, количество костей им указано не было [10]. В этом же районе, в 70 м к северу от Помазкино IV, на правом берегу протоки Осетровой расположена стоянка Помазкино III, где имеются материалы всех трех этапов неолита [10]. Вместе со средненеолитическим комплексом залегал остеологический материал лося, зайца и утки (количество костей не указано) [10]. Поздненеолитический комплекс Помазкино III сопровождался остеологическим материалом северного оленя, зайца, куропатки, утки, рыбы [10]. Из поздненеолитической ямы известно 378 раздробленных костей северного оленя (таблица 2) [10]. Также костные остатки северного оленя и других животных располагались вокруг крупного обломка базальта, очевидно с помощью которого дробились кости (количество не указано) [10]. В среднем неолите Помазкино III из копытных известен только лось, а на стоянке Помазкино IV костей лося больше, чем северного оленя. В позднем неолите Помазкино III из копытных определен только северный олень, на стоянке Помазкино IV костей северного оленя незначительно больше, чем лосиных (таблица 2). Анализ фауны из Помазкинских стоянок подтверждает вывод Кашина о том, что в позднем неолите произошло смещение охотничьих предпочтений от лося к северному оленю в связи с похолоданием климата [10; 13]. В настоящее время северные олени на территории таежной зоны Колымской низменности немногочисленны, а лось имеет относительно высокую численность, кроме лесотундровой полосы [15]. На стоянке Помазкино IV среди крупных млекопитающих Кашиным отмечались обломки бивня шерстистого мамонта Mammuthus primigenius (Blumenbach, 1799), которые использовались в качестве сырья и имеют более древний возраст [10].

 

Таблица 1 – Таксономический состав животных из стоянки Помазкино IV

№	Таксон	Количество костных остатков, экз.
Млекопитающие
1	Северный олень (Rangifer tarandus)	16
2	Лось (Alces americanus)	10
3	Росомаха (Gulo gulo)	1
4	Крупные млекопитающие	721
5	Грызуны (Rodentia)	2
6	Заяц-беляк (Lepus timidus)	24
7	Мелкие млекопитающие / птицы	1508
Птицы
8	Гусеобразные (Anseriformes)	1
9	Гусь-гуменник (Anser fabalis)	1
10	Гусь (Anser sp.)	2
11	Лебедь / Гусь	10
12	Лебедь (Cygnus sp.)	1
13	Крупные птицы	126
14	Мелкие птицы	83
Рыбы
15	Рыбы (Pisces)	118
16	Карась (Carassius sp.)	10

 

Таблица 2 – Таксономический состав млекопитающих Помазкинских стоянок

№	Таксон	Количество костных остатков, экз.
		средний неолит		поздний неолит
		Помазкино III	Помазкино IV	Помазкино III	Помазкино IV
1	Rangifer tarandus	–	+*	>378	16
2	Alces americanus	+	+	–	10
3	Martes zibellina	–	–	–	+
4	Gulo gulo	–	–	–	1
5	Canis sp.	–	–	–	1
6	Lepus timidus	+	–	+	24

Примечание. * – наличие этого вида известно по данным В.А. Кашина, но им не было указано количество костных остатков.

 

В других регионах Якутии, на голоценовых стоянках, отмечается преимущественная охота на лося и северного оленя неолитическими охотниками. На средней Лене это стоянки Куллаты и Мухатта, на левом берегу р. Алдан Белькачи, на р. Токко Улахан Сегеленнях, на левом берегу р. Курачан это – одноименная пещерная стоянка, где помимо этих видов среди парнокопытных обнаружены благородный олень, косуля и кабарга. В Центральной и Южной Якутии наибольшее промысловое значение имел лось на протяжении всего голоцена [16–21].

На данной стоянке, по всей видимости, большинство костных остатков принадлежит птицам. На более древних сумнагинских мезолитических стоянках Средней Колымы, таких как Осетровка I и Пушкино II, кости орнитофауны единичны [12]. Из стоянок раннего и среднего неолита известны костные остатки куропатки и водоплавающих птиц. Достоверно определены лишь два рода отряда гусеобразных, по всей видимости большинство костей птиц принадлежит им (гусь-гуменник, лебедь). Бассейн р. Колыма является территорией миграций и гнездования разных видов водоплавающих птиц [22]. В Центральной Якутии голоценовая фауна птиц известна из археологических сборов в Дюктайской пещере и стоянке Куллаты, где среди птиц также наиболее многочисленны костные остатки гусеобразных [23; 24]. Но в отличие от Помазкино, на этих памятниках птицы не являлись наиболее многочисленными в тафоценозе в общем.

На стоянке Помазкино IV определено значительное количество костей рыб, в отличие от мезолитических, ранне- и средненеолитических памятников Средней Колымы, где остатки ихтиофауны малочисленны [10; 12]. Подобная картина наблюдается в Центральной и Южной Якутии, где активное рыболовство началось только с позднего неолита [11; 25].

Выводы

Определены типичные представители восточносибирской фауны. Исходя из анализа остеологического материала, население, обитавшее на поздненеолитической стоянке Помазкино IV, активно охотилось на крупных водоплавающих птиц, таких как лебеди и гуси. Скорее всего, они добывались в летнее время во время линьки.

Добывались крупные млекопитающие, такие как лось и северный олень. Наибольшее промысловое значение для жителей Помазкинских стоянок имел северный олень, что подтверждает выводы В.А. Кашина о том, что в позднем неолите произошло смещение охотничьих предпочтений от лося к северному оленю.

Значительное количество костей рыб свидетельствует о том, что обитатели этой стоянки занимались и рыболовством. Среди рыб достоверно определен только карась. Данная рыба обитает преимущественно в озерах, где, по всей видимости, и добывалась. Там же, возможно, добывались и водоплавающие птицы. На территории Средней Колымы рыболовство и добыча птиц во времена мезолита происходили эпизодически, развились и активизировались с позднего неолита.

Характер остеологического материала говорит о том, что на данной стоянке обитали охотники и рыболовы. В позднем неолите у населения Средней Колымы предпочтения в охоте сместились в сторону добычи северного оленя и водоплавающих птиц, развился активный лов рыбы, в отличие от более древнего населения этого региона времен мезолита, раннего и среднего неолита.

Благодарности

Авторы благодарят В.В. Калинину за передачу на определение остеологического материала из стоянки Помазкино IV, собранного к.и.н., старшим научным сотрудником Института проблем малочисленных народов Севера СО РАН В.А. Кашиным (08.03.1946–03.01.2010 гг.) и ею.

About the authors

Ivan Vasilyevich Ponomarev

M.K. Ammosov North-Eastern Federal University

Author for correspondence.
Email: ivan.ponomar93@gmail.com

assistant of Biological Department of Institute of Natural Sciences

Russian Federation, Yakutsk

Gennady Gavrilovich Boeskorov

Diamond and Precious Metals Geology Institute of Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences

Email: gboeskorov@mail.ru

doctor of biological sciences, chief researcher of the Laboratory of the Geological Museum

Russian Federation, Yakutsk

References

Supplementary files