Dwellings of the Elshan Early Neolithic culture

Full Text

Введение

Жилище – важнейший источник, раскрывающий детали социальной структуры, экономики, технических традиций и имеющий ключевое значение для понимания социума [1, с. 79]. Жилищных комплексов, которые достаточно надежно могут быть интерпретированы в качестве ранненеолитических и отнесены к елшанской культуре, к настоящему моменту выявлено ограниченное количество. При этом культурно-хронологическая атрибуция некоторых интерпретированных в качестве ранненеолитических жилищ, на наш взгляд, недостаточно аргументирована. В предлагаемой статье будут объединены данные по всем елшанским жилым сооружением и дана их краткая характеристика, а также подробнее раскрыты некоторые ранее приведенные положения [2, с. 73–80].

Источники

На стоянке Вьюново озеро I [3, с. 196–197] выявлено жилище подквадратной формы размерами 5 × 4 м, общая площадь около 20 м² (рис. 1: 1). Конструкция была незначительно (15–20 см) углублена в материк с прогибом к центральной части. Внутри сооружения и за его пределами прослежены столбовые ямы, в расположении которых не установлено какой-либо системы. Вход-выход из жилища был ориентирован на северо-восток вдоль края террасы. Помимо столбовых ям, во внутренней части были зафиксированы два больших углистых пятна, расположенные у южной стены и в районе входа-выхода, которые, вероятно, являлись очагами. На основании незначительной углубленности в материк и отсутствия системы в расположении столбовых ям можно допустить, что это была наземная каркасная конструкция, типа шалаша, просуществовавшая относительно недолго. Важно заметить, что обнаруженные на других участках раскопа фрагменты ямочно-гребенчатой керамики и материалы эпохи бронзы в заполнении жилищного котлована не были выявлены. В то же время на дне жилища исследован развал ранненеолитического сосуда и небольшая коллекция кремневых изделий. Согласно радиоуглеродным данным, время обитания ранненеолитического населения на площадке памятника может быть отнесено к последней четверти VII тыс. до н.э. [4, с. 111].

Рисунок 1 – Жилищные комплексы елшанской ранненеолитической культуры. 1 – Вьюново озеро I; 2 – Утюж I; 3 – Имерка VII; 4 – Луговое III; 5 – Лебяжинка IV

На стоянке Утюж I исследовано близкое вышеописанному сооружение [5, с. 266–274]. Жилище подпрямоугольной формы имеет размеры примерно 3,7 × 2,6 м, общая площадь около 10 м² и углублено в материк на 10–20 см (рис. 1: 2). Котлован ориентирован по линии север-юг вдоль края террасы, вход-выход был организован в южной части и имеет вид небольшого коридора. На уровне материка внутри и за пределами жилища было выявлено несколько столбовых ям, не образующих какой-либо системы, очагов не обнаружено. По всей видимости, постройка являлась наземной столбовой конструкцией, типа шалаша, которая эксплуатировалась относительно непродолжительное время. Стоит отметить нахождение в вышележащих горизонтах памятника находок эпох позднего неолита–энеолита, в этой связи допустимо предположить, что конструкция имела большие размеры, чем зафиксированные на уровне материка, однако его первоначальные очертания были нарушены в ходе последующего заселения площадки памятника и не читаются в вышележащих горизонтах. В то же время непосредственно в заполнении жилища, на материке, обнаружены фрагменты ранненеолитических сосудов, а также к западному краю котлована примыкало небольшое углубление, в котором выявлен развал ранненеолитического сосуда. Необходимо подчеркнуть, что описанное сооружение отличается от ранее обнаруженного на памятнике жилища с накольчатой керамикой, которое имеет по сравнению с ним большие размеры и значительно углубленную в материк конструкцию [6, с. 14–23; 7, с. 41–72]. Ранненеолитический комплекс памятника получил надежную серию дат, относящихся к середине VI тыс. до н.э. [8, с. 112].

На стоянке Имерка VII [8, с. 34] выявлено жилищное сооружение подовальной формы, размерами, судя по публикации, около 8 × 4,5 м, общая площадь примерно 36 м² (рис. 1: 3). Конструкция слегка углублена в материк (13–20 см), стенки ямы пологие, дно неровное, плавно повышающееся в юго-восточном направлении. На полу жилища и в непосредственной близости от его контура выявлено 26 ям, которые сконцентрированы в западной и восточной частях котлована, какой-либо системы в их расположении не установлено. Вход-выход был расположен, по всей видимости, в северо-западной части сооружения и ориентирован вдоль края террасы. Показательно, что данная конструкция имела отличную от остальных сооружений, исследованных на памятнике, в заполнении которых выявлена гребенчато-накольчатая керамика, ориентировку и размеры. На дне описанного жилища были исследованы три развала неорнаментированных сосудов, а в его заполнении и в околожилищном пространстве также обнаружена только неорнаментированная или украшенная разреженными наколами и тычками керамика. По ранненеолитическим материалам стоянки получено несколько радиоуглеродных дат, которые относятся к последней четверти VII тыс. до н.э. и к последней четверти VI тыс. до н.э. [9, с. 103].

На стоянке Луговое III [10, с. 13–15] выявлено жилищное сооружение подквадратной формы, вытянутое по длине мыса по линии юго-восток – северо-запад, с прямыми длинными и выпуклыми короткими сторонами, размерами 7,5 × 4,7 м и общей площадью около 35 м² (рис. 1: 4). Пол жилища был слегка (на 20–30 см) углублен в материк, вход-выход располагался в юго-восточной части. В северо-западном конце помещения, на его полу, обнаружен углубленный на 40 см овальный очаг диаметром около 1,5 м. Наиболее насыщенным материалом на памятнике являлось заполнение жилищного котлована. Среди фрагментов керамики абсолютно преобладали неорнаментированные или украшенные ямками-жемчужинами черепки, в то время как накольчатая и гребенчатая посуда составляла незначительный процент. Обозначенные обстоятельства позволяют нам с высокой долей вероятности отнести выявленное на памятнике жилище к раннему неолиту, а именно к позднему этапу развития елшанской культуры – луговскому типу. По фрагментам плоскодонного сосуда с ямочным орнаментом под срезом венчика получена дата, относящаяся ко второй четверти VI тыс. до н.э. [11, с. 122], близкие датировки имеют сосуды данного типа других стоянок лесостепного Поволжья [12, с. 133].

К раннему неолиту Н.В. Овчинниковой отнесено жилище, исследованное на стоянке Лебяжинка IV [13, с. 220–229]. Оно имеет форму неправильного четырехугольника, общая площадь около 35 м² (рис. 1: 5). Котлован углублен в материк на 30–35 см и в профиле имеет блюдцеобразную форму с пологими стенками, дно ровное. Контуры северной стенки фиксируются нечетко, восточная – имеет волнистые очертания. На дне жилища обнаружен очаг и 17 ям, а также развалы сосудов, кремневые и костяные изделия. Стоит отметить, что на стоянке Лебяжинка IV, на относительно небольшой вскрытой площади, представлено значительное количество материала, относящегося к различным периодам развития неолита–энеолита лесостепного Поволжья [14, с. 107–155], что затрудняет культурно-хронологическую интерпретацию хозяйственных комплексов, выявленных на памятнике. Также показательно, что среди развалов, обнаруженных на дне жилища, представлены горшки со сложной системой орнаментации насечками, покрывающими всю внешнюю поверхность сосуда, данная традиция орнаментации нехарактерна для раннего неолита и получает развитие на его поздних этапах. Также абсолютные датировки, полученные по развалам данных сосудов, относятся уже к третьей-четвертой четвертям VI тыс. до н.э. [15, с. 206]. Кроме того, в заполнении жилищного котлована обнаружены наконечники стрел, изготовленные в технике двусторонней обивки, и рубящие орудия со следами шлифовки, которые также не встречаются в чистых ранненеолитических кремневых коллекциях. Исходя из сказанного, рассматриваемое жилище стоянки Лебяжинка IV, скорее всего, относится к развитому и позднему неолиту региона, а не к его ранним этапам.

На остальных ранненеолитических памятниках комплекс елшанской культуры зачастую выделяется типологически из смешанной коллекции, в связи с чем культурно-хронологическая атрибуция конструктивных элементов, выявленных при исследовании культурного слоя, невозможна. Также в культурном слое стоянок, содержащих ранненеолитические материалы, исследованы лишь отдельные ямы и очаги или участки наибольшей концентрации материала, но выраженных жилищных западин не обнаружено (например, Красный Городок [16, с. 26–27]).

Обсуждение

В представленных жилых сооружениях не прослеживается какой-либо системы в расположении столбовых ям, данное обстоятельство косвенно свидетельствует об отсутствии строгой планировки внутреннего пространства и каркаса конструкции. Как отмечалось выше, скорее всего, жилища елшанской культуры представляли собой легкие постройки, типа шалаша, в процессе создания которых нет необходимости в «стандартизации» расположения элементов конструкции. В целом, отсутствие в культурных слоях ранненеолитических стоянок лесостепного Поволжья каких-либо следов углубленных долговременных сооружений, по всей видимости, свидетельствует о высокой мобильности елшанского населения, совершавшего систематические переходы. Данное обстоятельство подтверждает точку зрения, предложенную А.Е. Мамоновым, об отсутствии долговременного проживания едшанского населения на одном месте в связи со специфической формой хозяйственной деятельности, предполагавшей эксплуатацию различных экологических ниш в сезонном ритме [17, с. 159].

Имея в виду хронологическое положение рассмотренных комплексов, можно отметить, что на наиболее ранних стоянках елшанской культуры преобладают жилые сооружения небольшой площади (15–25 м²), и их площадь постепенно увеличивается, достигая 35 м² на поздних памятниках. Необходимо отметить, что увеличение площади сооружений продолжается и в развитом неолите региона: так, площадь жилища с посудой, украшенной накольчатыми вдавлениями, стоянки Утюж I достигает 50 м² [7, с. 45].

На стоянках Вьюново озеро I [3, с. 195–201] и Имерка VII [8, с. 34–36] в обозначенных жилищах были выявлены относительно «чистые» комплексы ранненеолитического кремня и керамики. На первой – развал и фрагменты еще примерно от 5 сосудов, а также 22 изделия из кремня, а на второй – три развала и фрагменты примерно от 9 сосудов, а также около 150 изделий из кремня. На стоянке Утюж I [5, с. 266–274], в связи с присутствием выразительной коллекции находок развитого неолита–энеолита, типологически выделяется только ранненеолитический керамический комплекс, рассеянный по всей исследованной площади, с околожилищным пространством и заполнением жилища связаны развал сосуда и фрагменты примерено от 5–8 горшков. В свою очередь, на стоянке Луговое III [10, с. 10–16], исследованной в начале 70-х годов XX века, по объективным причинам (методика работ того времени и последующие условия хранения коллекции), на данный момент, выделить комплекс керамики и кремня, связанный с заполнением жилищного котлована, не представляется возможным, в целом на памятнике выявлены фрагменты примерно от 250 сосудов.

Ограниченная коллекция кремня и керамики стоянок Вьюново озеро I и Имерка VII свидетельствует о кратковременном проживании на них ранненеолитического населения. По всей видимости, стоянки Вьюново озеро I, а также, скорее всего, Утюж I являются памятниками «разового» или «однократного» посещения. Принимая во внимание количественные показатели выявленного материала, можно допустить, что Имерка VII посещалась ранненеолитическим населением также не более нескольких раз. Исходя из данного обстоятельства, мы можем достаточно обоснованно предположить, что памятники, содержащие представительные коллекции ранненеолитической керамики и кремневых изделий (например, Чекалино IV [18, с. 3–25], Нижняя Орлянка II [19, с. 50–65] и др.), функционировали в течение нескольких сезонов и посещались ранненеолитическим населением многократно. Учитывая замедленное осадконакопление и процессы зоо- и педотурбации на древних поселениях, этапы проживания на стоянках не фиксируются стратиграфически. Предложенную гипотезу о многократном посещении одних и тех же мест, а не о длительном стационарном проживании на них подтверждают не только материалы описанных памятников с выявленными жилищами, но и комплекс стоянки Красный Городок [16, с. 25–50], содержащий фрагменты всего 9 сосудов и 634 изделия из кремня, при этом, согласно мнению автора данных строк, кремневый комплекс памятника не является гомогенным, в нем присутствует мезолитическая примесь. Примечательно, что на данной стоянке выявлено два развала сосудов, а остальные представлены единичными фрагментами. В этой связи интересно меткое наблюдение В.В. Ставицкого, применимое к комплексу данной стоянки и материалам, рассмотренным выше: «хорошо сохранившиеся развалы обычно маркируют финальный этап существования поселения… были оставлены перед самым уходом и поэтому не были растоптаны и растащены по всей площади стоянки» [20, с. 45]. Таким образом, на основании данных, полученных для жилищных комплексов стоянок Вьюново озеро I, Утюж I, Имерка VII, дополненных материалами Красного Городка, можно допустить, что ранненеолитическим (елшанским) населением в ходе кратковременного проживания на одном месте использовалось небольшое количество сосудов, а именно 1–3, которые зафиксированы в развалах. Аналогичная ситуация наблюдается и на ранненеолитических памятниках Верхнего Дона [21, с. 75]. Данное обстоятельство подтверждает гипотезу о многократном посещении стоянок с представительными ранненеолитическими керамическими коллекциями.

Выводы

К раннему неолиту в лесостепном Поволжье с высокой долей вероятности могут быть отнесены лишь жилища, выявленные на стоянках Вьюново озеро I, Имерка VII и Утюж I, с определенными оговорками – жилище стоянки Луговое III, в то же время жилое сооружение, исследованное на стоянке Лебяжинка IV, по всей видимости, относится к развитому и позднему неолиту региона. В целом, жилища елшанской культуры представляли собой легкие каркасные конструкции, слабо углубленные в материк, типа шалаша, без видимой системы в расположении столбовых ям. Вероятно, но небесспорно, площадь жилых сооружений елшанской культуры увеличивается от ранних к поздним этапам развития культуры. В связи со специфической моделью жизнеобеспечения елшанского населения, предполагавшей систематическую смену места проживания, они функционировали короткое время. Судя по имеющимся данным, с периодом проживания елшанского население на одном месте связано использование ограниченного количества посуды (1–3 сосуда), а следовательно, поселения с относительно крупными коллекциями керамики, скорее всего, посещались многократно ранненеолитическим населением.

About the authors

Konstantin M. Andreev

Author for correspondence.
Email: konstantin_andreev_88@mail.ru

candidate of historical sciences, associate professor of Domestic History and Archeology Department

References

Supplementary files

Supplementary Files

Action

1. JATS XML

Download

2. Figure 1 - Housing complexes of the Elshan Early Neolithic culture. 1 - Vyunovo lake I; 2 - Iron I; 3 - Imerka VII; 4 - Lugovoye III; 5 - Lebyazhinka IV

Download (52KB)

Indexing metadata