Традиционная культура мигрантов из государств Центральной Азии в контексте интеграционных практик
- Авторы: Мухаметшина Н.С.1
-
Учреждения:
- Самарский государственный технический университет
- Выпуск: Том 8, № 4 (2019)
- Страницы: 218-221
- Раздел: Исторические науки и археология
- URL: https://snv63.ru/2309-4370/article/view/34494
- DOI: https://doi.org/10.17816/snv201984219
- ID: 34494
Цитировать
Полный текст
Аннотация
В статье рассматриваются результаты стандартизированных интервью с представителями народов Центральной Азии (киргизы, таджики, узбеки), проживающих в настоящее время на территории Самары и Самарской области Интервью выполнены в 2018–2019 гг. в рамках проекта, поддержанного Российским фондом фундаментальных исследований. Установлено: этническая культура сохраняет функциональность в новой среде обитания во всех выделенных для изучения группах. В частности, широко используются национальная кухня, элементы этнического стиля в интерьере дома. Подавляющее большинство мигрантов знают и исполняют народные песни и музыку, имеют их записи, многие регулярно либо иногда их прослушивают. Продолжают читать книги и периодику на родном языке. Практически все сохраняют языковую практику. Все группы респондентов отметили открытость и готовность к дружеским контактам независимо от национальной принадлежности. Подавляющее большинство общается с коллегами, соседями. Общение имеет преимущественно позитивный характер. Брачно-семейное поведение фиксирует достаточно позитивное восприятие межэтнических браков, хотя ситуация в этой приватной сфере далеко не однозначная. На основании полученных результатов сделан вывод: большинство представителей диаспорных общин успешно интегрируются.
Ключевые слова
Полный текст
В постсоветский период на территории всех бывших советских республик отмечается активизация миграции населения. В частности, это выразилось в росте внешней миграции на территорию большинства субъектов Приволжского федерального округа. По числу трудовых мигрантов Самарская область занимает одно из первых мест в Приволжском федеральном округе [1, с. 4–5]. В последние годы большинство иностранных мигрантов, приезжающих на заработки либо на постоянное место жительство в Самарскую область, – представители государств Закавказья (Армении, Азербайджан) и Центральной Азии (Киргизия, Таджикистан, Узбекистан) [2, с. 97–100].
Изучение этнокультурной сферы региона, практик взаимодействия принимающего населения и культурно отличимых мигрантов, феномена адаптации и интеграции подтверждает гипотезу о заметном и неоднозначном влиянии новых этнических групп на локальные социальные образования и региональное сообщество в целом [3; 4]. Складывающаяся ситуация уже оказывает влияние на характер взаимодействия, приводит к изменениям в «культуре повседневности» как принимающего населения, так инокультурных мигрантов. Этнические элементы «культуры повседневности» являются индикаторами адаптационно-интеграционных процессов, их результатов и направленности.
Проблемы миграции населения, в частности теоретические и прикладные аспекты социальных и этнокультурных последствий миграции, активно изучаются российскими исследователями. Всплеск научного интереса обусловлен, в первую очередь, актуальностью феномена миграции и резким ростом объемов внешней и внутренней миграции. Немаловажным фактором является этническая «маркировка» миграции. Социально-психологический аспект адаптации различных групп мигрантов, в том числе школьного возраста, представлен в работах Н.М. Лебедевой [5; 6, с. 10–63], А.Н. Татарко [7, с. 180–182; 8, с. 235–256], Н.Р. Маликовой [9, с. 101–109; 10, с. 463–471]. Анализу взаимосвязи миграционных процессов и межэтнические отношений посвящены исследования М.А. Аствацатуровой [11], К.С. Мокина и Н.А. Барышной [12]. Деятельность институций, занятых адаптацией трудовых мигрантов, возникающие при этом проблемы во взаимодействии местного населения и инокультурных мигрантов, анализируется в работах И.В. Нам [13, с. 104–108], А.Ф. Пружинина [14, с. 400–409], А.В. Дмитриева [15; 16], И.М. Кузнецова [17, с. 375–377], В.И. Мукомеля [18, с. 207–210; 19, с. 33–42]. Опыт изучения социальных и этнокультурных последствий миграции представлен, например, в коллективной монографии «Измерение культурного многообразия. Языковая ситуация, переписи, полевая этностатистика» [20]. Изучением процесса взаимодействия мигрантов и принимающего населения, адаптационно-интеграционного потенциала и стратегий интеграции занимаются самарские исследователи: выполнены несколько проектов, опубликованы монографии и статьи [21; 1; 22, с. 130–135].
В частности, в 2016–2018 гг. нами выполнены исследовательские проекты, направленные на изучение адаптационно-интеграционных стратегий диаспорных общин выходцев из государств Закавказья и Центральной Азии. Актуальность исследования проблем миграции в данном аспекте обусловлена явно недостаточным вниманием научного сообщества к адаптационно-интеграционным стратегиям инокультурных мигрантов и принимающих сообществ. Российский социолог К.С. Мокин отмечает, что «в ходе исследований миграции вне поля внимания часто остаются факторы и способы включения мигрантов в принимающее сообщество, анализ практик преодоления социальных, культурных и политических барьеров». И далее – «одним из основных аспектов анализа миграционных процессов должно является понимание не только факта территориального перемещения людей, но и анализ стратегий мигрантов в процессе социальной инклюзии в сообществе, выработка гибридизированной культуры общения и поддержания (сохранения) собственной идентичности» [23, с. 208].
Цель исследования: определение влияния традиционных элементов культуры на характер интеграции мигрантских сообществ выходцев из стран Центральной Азии в полиэтническую среду г. Самары и Самарской области. Все респонденты имеют российское гражданство и проживают в настоящее время на территории Самары и Самарской области. В статье представлены результаты изучения элементов этнической культуры в интерьере дома, системе питания, музыкальных предпочтениях, информация об использовании родного языка в различных жизненных ситуациях. Рассмотрены такие индикаторы социально-культурной адаптации представителей центральноазиатских диаспорных общин, как взаимодействие с инокультурным населением, установки в брачно-семейном поведении.
Основные результаты
В рамках проекта выполнено 300 стандартизированных интервью, соответственно по 100 интервью в каждой группе. Анализ результатов позволяет констатировать: в новой среде обитания мигрантское население продолжает использовать элементы этнической культуры. Две трети киргизов и таджиков, имеющих статус российского гражданства, ответили, что в интерьере их дома есть национальные посуда, ковры, картины и другие элементы этнического стиля. Несколько иная ситуация зафиксирована в ответах респондентов узбеков: 44% отметили наличие этнических мотивов в интерьере дома. Все респонденты-узбеки, подавляющее большинство киргизов (84%) и таджиков (86%) готовят дома национальные блюда. Подавляющее большинство практически постоянно используют национальную кухню (каждый день, 2–3 раза в неделю).
Подавляющее большинство киргизов (84%), таджиков (84%), узбеков (83%) не только знают народные песни, но многие исполняют их в кругу семьи либо на публике (соответственно 44, 28, 30, 51, 36, 42 респондента из каждых 100 опрошенных). Подавляющее большинство киргизов (76%), таджиков (86%), узбеков (67%) имеют дома записи народной музыки, регулярно либо изредка слушают эти записи (соответственно 83%, 87%, 73%). Две трети представителей центральноазиатских народов сохраняют интерес к периодическим изданиям на родном языке и продолжают читать ее, правда, главным образом изредка. Наиболее доступный канал – интернет. Сохраняет функциональность родной язык: подавляющее большинство используют его для общения с родственниками и друзьями, в том числе проживающими в других регионах России либо на родине (в родном городе, селе). Так, 84% киргизов используют киргизский язык, 16% русский. 76% таджиков используют таджикский язык, 21% русский, 3% памирский, 1% узбекский. 77% узбеков используют узбекский язык, 22% русский, 1% таджикский.
Индикаторами интеграционного потенциала мигрантских диаспорных общин являются практики общения с представителями других народов и установки в брачно-семейном поведении. В нашем исследовании к таким практикам были отнесены дружеские и соседские круги, трудовой коллектив. Во всех исследуемых группах дружеские контакты не зависят от этнической принадлежности. Так, среди друзей 85% таджиков, 75% узбеков, 50% киргизов есть представители других национальностей. При этом подавляющее большинство имеет среди друзей русских (соответственно 85% таджиков, 75% узбеков, 50% киргизов).
Как показывает наше исследование, место жительства располагает к контактам представителей различных национальностей. Так, почти все респонденты таджики и узбеки отметили, что живут по соседству с русскими. Не намного отличаются ответы киргизов (84%). Кроме того, все респонденты имеют в соседях татар (соответственно 57%, 41%, 42%), а также представителей других народов (соответственно 57%, 61%, 58%).
Тесное общение с друзьями отметили практически все респонденты. Степень (теснота) общения измерялась по пятибалльной шкале: 5 баллов – тесно общаюсь, 1 балл – почти не общаюсь. Тесно общаются с соседями 71% киргизов, 59% таджиков, 47% узбеков.
Как оказалось, многие участвующие в опросе представители центральноазиатских народов работают в полиэтничных коллективах. Следовательно, в процессе трудовой деятельности им приходится так или иначе общаться с коллегами различных национальностей. Результаты интервью демонстрируют следующее: тесно общаются с коллегами 83% киргизов, 73% узбеков, 64% таджиков.
Предпочтения в сфере брачно-семейного поведения свидетельствуют о преимущественно позитивном отношении представителей центральноазиатских народов к межнациональным бракам. Однозначно негативно относятся к межнациональным бракам 12% опрошенных узбеков, 5% таджиков, 7% киргизов. Достаточно лояльную позицию – «предпочитаю человека своей национальности, но не стану возражать против такого брака» – высказали 19% узбеков, 10% киргизов, 7% таджиков. Либеральную позицию «все зависит от ситуации» продемонстрировали 10% узбеков, по 3% киргизов и таджиков. При вступлении в брак национальная принадлежность не имеет значения для 6% киргизов, 5% узбеков и такого же количества таджиков. Весьма показательным является высокая доля затруднившихся определить свое отношение к межнациональным бракам, Это большинство либо подавляющее большинство во всех группах, включенных в исследование: 73% киргизов, 78% таджиков, 58% узбеков. Представляется, что преобладание позиции неопределенности фиксирует переходное состояние от традиционных устоев брачно-семейного поведения к современным, представляющим большую свободу в выборе брачного партнера. Об этом свидетельствуют и результаты ответов на вопросы о возможности вступления в межэтнический брак родственников либо друзей. Определенно с некоторым сомнением против подобных браков либо родственников, либо друзей 38% киргизов, 28% таджиков, 16% узбеков. Допускают заключение межэтнического брака для своих родственников и друзей 51% киргизов, 65% таджиков, 70% узбеков (ответы «точно могу представить» и «скорее, могу представить»). В данном случае респонденты были более уверены в оценках: количество затруднившихся составило подавляющее меньшинство (соответственно 10% киргизов, 7% таджиков, 14% узбеков). Таким образом, позитивное восприятие межэтнических (межнациональных) браков явно преобладает.
Выводы
Этническая культура, включая языковые практики, продолжает функционировать в среде диаспорных общин. С другой стороны, опрошенные нами представители народов Центральной Азии активно взаимодействуют с местным населением как на приватном уровне (друзья), так и на социальном уровне (коллеги, соседи). Установки в брачно-семейном поведении свидетельствуют о высокой готовности к межэтническому взаимодействию. Большинство представителей центральноазиатских диаспорных общин включены в процесс интеграции в принимающие сообщества.
Об авторах
Наталья Семеновна Мухаметшина
Самарский государственный технический университет
Автор, ответственный за переписку.
Email: nmukhametshina@mail.ru
доктор политических наук, профессор кафедры философии
Россия, СамараСписок литературы
- Мухаметшина Н.С., Кандауров С.П., Явкин Н.В. Стратегии освоения регионального социума мигрантами из постсоветских государств / под ред. Н.С. Мухаметшиной. Самара: Изд-во СамНЦ РАН, 2015. 180 с.
- Мухаметшина Н.С. Инокультурные мигранты в Самарской области: опыт изучения интеграционных практик // Государство, Общество и Церковь: миграция и межкультурное многообразие: мат-лы науч.-практ. конф. с междунар. участием. Ч. 2. Новосибирск, 29–30 мая 2018 г. Новосибирск: Изд-во СибАГС, 2018. С. 97–100.
- Разработка фундаментальных подходов этнополитического мониторинга для оптимизации межнациональных отношений и предотвращения конфликтов в России / под ред. М.Ю. Мартыновой, В.В. Степанова. М.: ИЭА РАН, 2018. 514 с.
- Мухаметшина Н.С. Состояние научной экспертизы межэтнических и конфессиональных отношений в Приволжском федеральном округе: экспертный доклад. Распределенный научный центр межнациональных и межрелигиозный проблем / под ред. В.А. Тишкова, В.В. Степанова. М.–Ижевск: Ин-т компьютерных исследований, 2013. 124 с.
- Лебедева Н.М. Этническая и кросс-культурная психология: учебник для вузов. М.: МАКС Пресс, 2011. 423 с.
- Лебедева Н.М. Теоретические подходы к исследованию установок и стратегий межкультурного взаимодействия мигрантов и населения России // Стратегии межкультурного взаимодействия мигрантов и населения России / под ред. Н.М. Лебедевой, А.Н. Татарко. М.: РУДН, 2009. С. 10–62.
- Татарко А.Н., Лепшокова З.Х. Мультикультурализм в Кабардино-Балкарии: проверка гипотез мультикультурализма, интеграции и контакта // Теоретические проблемы этнической и кросскультурной психологии: мат-лы Пятой междунар. науч.-практ. конф. Т. 2 / отв. ред. В.В. Гриценко. Смоленск: Изд-во Смоленского гуманитарного. ун-та, 2016. С. 180–182.
- Татарко А.Н., Чувашов С.В. Взаимосвязь социально-психологического капитала с аккультурационными ожиданиями // Миграционные процессы: проблемы адаптации и интеграции мигрантов: сб. мат-лов 3-й междунар. науч.-практ. конф. / под ред. В.С. Белозерова. Ставрополь: Изд-во СКФУ, 2016. С. 235–256.
- Маликова Н.Р. Социально-психологические феномены и ресурсы адаптации иммигрантов в условиях глобализации // Социально-психологическая адаптация мигрантов в современном мире: мат-лы 2-й междунар. науч.-практ. конф. / отв. ред. В.В. Константинов. М.: Изд-во «Перо», 2014. С. 101–109.
- Маликова Н.Р. Социально-культурный потенциал адаптации азербайджанской диаспоры в условиях глобализации // Диалог культур в условиях глобализации: мат-лы Бакинского форума, посв. памяти Гейдара Алиева. М.: Канон+, 2012. С. 463–471.
- Аствацатурова М.А. Диаспоры в Российской Федерации: формирование и управление. Северо-Кавказский регион. Ростов-на-Дону, Пятигорск: Изд-во СКАГС, 2002. 628 с.
- Мокин К.С., Барышная Н.А. Проблемы миграции и межкультурной интеграции в Саратовской области // Актуальные проблемы современности: наука и общество. 2015. № 4 (9). С. 3–7.
- Нам И.В. Роль национально-культурных автономий в адаптации/интеграции мигрантов: право и реалии (опыт Томской области) // Государство, Общество и Церковь: миграция и межкультурное многообразие: мат-лы науч.-практ. конф. с междунар. участием. Ч. 2. Новосибирск: Изд-во СибАГС, 2018. С. 104–108.
- Пружинин А.Ф. Особенности социальной адаптации мигрантов через призму социального и человеческого капитала // Позитивный опыт регулирования этносоциальных и этнокультурных процессов в регионах Российской Федерации: мат-лы III всерос. науч.-практ. конф. Казань: Ин-т истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2018. С. 406–409.
- Дмитриев А.В. Региональные проблемы диаспорно-земляческих сообществ: экспертное измерение. М.: Новый хронограф, 2016. 128 с.
- Дмитриев А.В., Кузнецов И.М., Леденева В.Ю., Назарова Е.А. Мигранты в Москве: проблемы адаптации. М.: Изд. Дом «Альфа М», 2014. 144 с.
- Кузнецов И.М. Адаптация детей мигрантов полуторного поколения в образовательной среде РФ // Позитивный опыт регулирования этносоциальных и этнокультурных процессов в регионах Российской Федерации: мат-лы всерос. науч.-практ. конф. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2014. С. 375–377.
- Мукомель В.И. Диаспоры в России; молдавская и таджикская диаспоры (сравнительный анализ) // Современные миграционные процессы: состояние и основные формы: мат-лы междунар. науч.-исслед. семинара. Тирасполь, 17 декабря 2015 г. Кишинев: Международная организация по миграции. Миссия в Молдове, 2016. С. 207–210.
- Мукомель В.И. Трудовые мигранты в контексте проблем демографического, экономического и социального развития // Трудовая миграция и политика интеграции мигрантов в Германии и России. СПб.: ООО «Скифия принт», 2016. С. 33–42.
- Измерение культурного многообразия. Языковая ситуация, переписи, полевая этностатистика / ред. М.Ю. Мартынов, В.В. Степанов. М.: ИЭА РАН, 2019. 433 с.
- Мухаметшина Н.С., Кандауров С.П., Явкин Н.В. «Новые мигранты» в региональном сообществе: практики взаимодействия и интеграционный потенциал / под ред. Н.С. Мухаметшиной. Самара: Самар. гос. арх.-строит. ун-т, 2011. 108 с.
- Кандауров С.П. Факторы восприятия иммигрантов старожильческим населением (на примере Самарской области) // Аспирантский вестник Поволжья. 2013. № 7–8. С. 130–135.
- Мокин К.С. Социальная мобильность мигранта в поликультурной среде // Измерение культурного многообразия. Языковая ситуация, переписи, полевая этностатистика / ред. М.Ю. Мартынов, В.В. Степанов. М.: ИЭА РАН, 2019. С. 208–224.
Дополнительные файлы
