О южнорусском следе в возникновении пашенной формы обработки земли на территории Пермского Предуралья (по археологическим данным)
- Авторы: Сарапулов А.Н.1
-
Учреждения:
- Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет
- Выпуск: Том 8, № 3 (2019)
- Страницы: 184-188
- Раздел: Исторические науки и археология
- URL: https://snv63.ru/2309-4370/article/view/34372
- DOI: https://doi.org/10.17816/snv201983212
- ID: 34372
Цитировать
Полный текст
Аннотация
В данной статье рассматриваются вопросы происхождения на территории Пермского Предуралья на рубеже XI–XII вв. пашенной формы обработки земли. В этот период времени получают распространение новые виды орудий – рала с железными широколопастными наконечниками – ральниками. Был проведен анализ находок наконечников на рассматриваемой территории и их сопоставление с подобными находками с территории Древней Руси. Проанализировав находки южнорусских изделий, найденных на территории Пермского Предуралья, мы пришли к выводу, что они встречаются совместно с вещами из Волжской Булгарии и иногда с находками железных наконечников пахотных орудий. Волжская Булгария, будучи одним из крупнейших средневековых государств Восточной Европы, активно влияла на финно-угров, проживающих в Прикамье, а также имела прямые контакты с Древнерусским государством через торговые пути. В Волжской Булгарии обнаружены изделия с южнорусских территорий, датирующиеся X–XI вв. Таким образом, возникновение пашенного земледелия и появление на территории Пермского Предуралья железных широколопастных наконечников пахотных орудий – ральников – связывается с распространением традиций земледелия с южнорусских территорий через посредничество и влияние Волжской Булгарии.
Полный текст
Форма земледелия, понимаемая нами как основной способ обрабатывания земли, всегда зависит от используемого земледельческого орудия. Форма земледелия может быть беспашенной (с использованием мотыги) и пашенной (ральной, сошной и плужной). На территории Пермского Предуралья на рубеже XI–XII вв. происходит переход к новому хозяйственно-культурному типу – пашенному земледелию c использованием тягловой силы и пастушескому животноводству. В это время на широкой территории Верхнего Прикамья получают распространение широколопастные ральники (по археологическим данным известно более 70 местонахождений ральников, имеется информация о 240 целых наконечниках и 7 обломках). Такие ральники являлись наконечниками деревянных рал с горизонтальным или близким к горизонтальному положением полоза (рис. 1) [1, с. 65–69].
Рисунок 1 – Ральники с территории Пермского Предуралья (1–4, 6, 10 – Пермский край (коллекция Теплоуховых, Пермский краевой музей); 5, 7–8 – Пермский край (Чердынский краеведческий музей им. А.С. Пушкина); 9 – Лаврятское городище)
Одним из дискуссионных вопросов в изучении хозяйственной структуры средневекового общества Пермского Предуралья является вопрос о происхождении пашенного земледелия, его истоках. Очевидно, что железные наконечники пахотных орудий попали на рассматриваемую территорию уже в готовом виде, то есть были заимствованы с других территорий, где они к началу II тыс. н.э. были известны и широко использовались.
Вопросы происхождения пашенного земледелия неоднократно рассматривались учеными, занимающимися проблемами хозяйственной деятельности Пермского Предуралья в эпоху средневековья [2–5]. Одна из гипотез, которая высказывалась учеными – это древнерусский вариант происхождения пашенного земледелия.
В качестве основных систем земледелия на территории Древней Руси использовались подсека и перелог. Паровая зерновая система земледелия формировалась там в начале II тыс. н.э., что вело за собой изменение структуры посевов и использование органических удобрений [6].
Основными данными по истории древнерусских пахотных орудий являются железные наконечники из археологических раскопок.
Все обнаруженные на древнерусских территориях наконечники пахотных орудий можно отнести к втульчатым.
Рассматривая историю пахотных орудий на территории Восточной Европы, А.В. Чернецов выделил четыре периода их развития:
- В период бытования черняховской археологической культуры появляются первые широколопастные наконечники.
- VII–X вв. В этот период времени можно выделить две зоны со своими традициями изготовления орудий для распашки земли: на южных территориях распространяются широколопастные ральники, на северных – ральники без плечиков.
- X–XIII вв. В южных территориях получают распространение модернизированные тяжеловесные рала, а на севере лесной зоны получает распространение обыкновенная соха.
- XIV–XVI вв. На южных территориях появляется плуг, а на севере усовершенствуется соха [7, с. 147–148].
Итак, в лесной зоне на северорусских территориях были распространены узколопастные ральники без «плечиков» и наконечники сох, а на юге в лесостепной зоне – широколопастные ральники и наконечники плуга.
Исследователи, занимавшиеся историей средневекового хозяйства на изучаемой территории, высказывали различные гипотезы по поводу истоков происхождения пашенной формы обработки земли. Ф.А. Теплоухов, В.А. Оборин и А.М. Белавин считали, что пашенное земледелие Среднего и Верхнего Прикамья имело древнерусское происхождение и проникло с северных территорий Руси [2; 3; 5; 8]. Эти исследователи в своих трудах полагали, что на всей территории Древнерусского государства хозяйство развивалось единообразно, при этом упуская, что северные и южные земли имели своеобразие в земледельческом хозяйстве.
Анализ исследовательских трудов, а также археологических источников наличия пашенной формы земледелия на древнерусских территориях показал, что ральники с широкой лопастью были распространены исключительно в южных районах Древней Руси, поэтому северорусские земли не являлись отправными для заимствования пахотного орудия – рала.
Н.А. Макаров отмечает, что последние исследования раскрывают, «с одной стороны, культурное своеобразие южнорусских и северорусских памятников, с другой – многочисленные факты распространения «южных» и «северных» элементов культуры далеко за пределами их первоначальных ареалов, превращения многих из них в общедревнерусские». А различия между северными и южными территориями, по мнению Н.А. Макарова, имеются в конструктивных особенностях жилищ и отопительных сооружений; в типе пахотных орудий и составе злаков; в денежно-весовых системах и денежном обращении; в практике оформления различного рода документов, засвидетельствованных сфрагистикой; способах работы кузнецов [9, с. 6].
Ральники с территории Пермского Предуралья имеют сходство с южнорусскими и являются частями однотипных рал. Ральники с широкими «плечиками» находят в Среднем Поднепровье и соседних территориях. Их размеры: длина 16–21,5 см, ширина лопасти 8–12 см, ширина трубицы 6–8 см [10, с. 222]. Ральники с территории Пермского Предуралья имеют подобные размеры: длина 12–28 см, ширина лопасти 8–19 см, ширина втулки (трубицы) 6–11 см [11].
Если все же предполагать древнерусский путь проникновения пашенной формы обработки земли в Пермском Предуралье, то стоит рассуждать о распространении именно южнорусских форм пахотных орудий, а не северорусских. Но в то же время, проводя анализ путей древнерусской колонизации в Верхнее Прикамье, ученые предполагают миграционные процессы с северорусских территорий, когда с начала II тыс. н.э. на севере Прикамья получают распространение изделия северорусского и смешанного прибалтийско-финского происхождения. В.А. Оборин считал, что нерегулярные миграции древнерусских переселенцев начинаются в XII в. [3, с. 66–75]. Но, несмотря на это, в период XI–XII вв. изделий древнерусского происхождения на изучаемой территории обнаружено не так много. По подсчетам А.М. Белавина, на территории современного Пермского края известно порядка 40 мест находок изделий древнерусского происхождения [12, с. 246].
Л.Д. Макаров к вещам, имеющим древнерусское происхождение на территории Верхнего Прикамья, относит браслеты из стекла, металлические шарнирные и витые браслеты, перстни и височные кольца, решетчатые подвески, подвески-лунницы, пряжки лировидной формы, бусы, сосуды из серебра и монетные гривны, пряслица из шифера, боевые топоры, мечи и другие типы вещей [13, с. 24].
Древнерусское влияние маркируют и получившие распространение на территории Пермского Предуралья с XII в. украшения из свинцово-оловянистых сплавов. Особо показательны среди них бляшки в виде плоского кольца небольшого размера, иногда имеющего перемычку. Помимо них, на некоторых крупных городищах и селищах известны находки каменных литейных форм для их отливки [14, с. 105].
Но все же большинство этих изделий попадает на территорию Верхнего Прикамья вследствие торговых отношений (через Волжскую Булгарию и вымские земли) или миграций смешанного финно-славянского населения и только с XIV в. – с появлением здесь древнерусских переселенцев. К слову, гончарная керамика древнерусского облика обнаружена только на десяти поселениях родановской культуры. В верхних слоях городища Анюшкар, крупной торгово-ремесленной фактории эпохи средневековья, подобная керамика составляет не более 1%. В культурных слоях XIV–XVI вв. городища-святилища Искор фрагменты керамических сосудов русского происхождения составляет уже порядка 60% всех сосудов [12, с. 246].
Следовательно, мы действительно можем предполагать проникновение северорусских изделий на территорию Верхнего Прикамья в результате торговли и эпизодических смешанных миграций. Но в то же время узколопастные ральники и сошники с северорусских территорий не получают своего распространения на изучаемой территории в эпоху средневековья, а аналогичные прикамским формам ральников – широколопастные – имеются в южнорусских землях. Довольно сложно представить какие-либо, даже редкие, прямые торговые контакты с населением южнорусских земель или его миграции в Прикамье. Но следует отметить, что Волжская Булгария – одно из крупных государств эпохи средневековья, оказывающее влияние на прикамское финно-угорское население, конечно же, оно имело прямые отношения с Древней Русью, притом как с северорусскими, так и с южнорусскими землями через торговые пути. Географы восточного происхождения писали о прямом пути из Булгара в Киев. Этот путь торговцы могли пройти за 60 дней, делая один раз в два дня остановки в специальных местах – манзилиях. Исследования, проведенные в начале 90-х гг. XX в. под руководством А.П. Моця и А.Х. Халикова, показали, что хорошо известный по карте ал-Идриси путь из Булгара в Киев активно действовал еще в XI в. [15, с. 44–51; 16].
На территории Волжской Булгарии обнаружены вещи южнорусского происхождения, имеющие бытование в X–XI вв.: замки цилиндрической формы со стержнем, железные ключи с лопаточковидным открывателем, крупные железные шарнирные ножницы, стаканообразные кубки с вогнутым основанием, серебряные слитки-гривны так называемого киевского типа, железные топорики-амулеты, шиферные бусины бочонковидной формы, пряслица из шифера, яйцевидные писанки, стеклянные бусины южнорусского происхождения, игрушки в виде свистулек, железные наконечники пахотных орудий с наварными полосками по краям, узкие четырехгранные наконечники копий [16, с. 77, 79–80, 82, 85–86].
А.П. Моця и А.Х. Халиков приходят к выводу, что с первой четверти X в. между Булгаром и Киевом устанавливаются тесные торгово-экономические связи, что приводит к появлению достаточно близких хозяйственно-культурных типов, экономических связей и похожего ассортимента изделий. Как булгары, так и представители Древней Руси могли проживать постоянно на территории этих государств. И очевидно, что торговые контакты Волжской Булгарии и Киевской Руси имели самое серьезное воздействие не только на развитие экономики Волжской Булгарии, но и на окружающее это государство финно-угорское население [16, с. 86–88; 15; 3].
Видимо, через влияние Волжской Булгарии южнорусские вещи распространяются и на территории Верхнего и Среднего Прикамья. К этим изделиям можно отнести бронзовую булаву с шипами киевского типа, серебряные гривны киевского и черниговского типов, крестовидные подвески с выемчатой эмалью киевского типа (4 экз.), стеклянный браслет бледно-голубого цвета, крест-тельник с подгрудным изображением святого, яйцевидную писанку, пряслица из перлита овручского типа [2, с. 150–154].
Следовательно, через Волжскую Болгарию на территорию Верхнего и Среднего Прикамья могли поступать и наконечники пахотных орудий южнорусских форм. Нанеся на карту находки южнорусских вещей на территории Пермского Предуралья, мы пришли к выводу, что они происходят с тех археологических объектов, где имеются изделия булгарского происхождения и местонахождения ральников.
Южнорусские вещи были обнаружены на крупных средневековых торгово-ремесленных факториях: Рождественском, Анюшкар, Саломатовском II, Кудымкарском, Городищенском городищах, в культурном слое которых были найдены, в том числе, и находки ральников. Киевские и черниговские типы гривн обнаружены в кладе у с. Малый Шакшер и Чигиробском кладе. Там наряду с этими изделиями известны вещи из Волжской Булгарии и арабского Востока. И.А. Талицкая отмечает, что около с. Шакшер находили много ральников [17, с. 86]. Большое количество украшений, в том числе южнорусских и булгарских, обнаружено около д. Пятигоры, д. Старица, д. Модороб Косинского и Гайнского районов современного Пермского края. Видимо, там находились перепаханные средневековые могильники. На территории этих северных районов сосредоточены и находки ральников. Из Михалевского и Елевского могильников происходят крестовидные подвески киевского типа и вещи, произведенные в Волжской Булгарии. Находки овруческих пряслиц происходят с таких крупных средневековых городищ, как Рождественское, Анюшкар, Роданово, где также были обнаружены и широколопастные ральники [18]. Таким образом, анализ находок южнорусских изделий показывает, что они встречаются вместе с изделиями булгарского происхождения и иногда с находками ральников (рис. 2).
Рисунок 2 – Карта находок южнорусских вещей на территории Пермского Предуралья. Местонахождения: 1 – Вакинское селище; 2 – Городищенское городище; 3 – Кудымкарское городище; 4 – Анюшкар городище; 5 – Саломатовское II городище; 6 – Рождественское городище; 7 – клад у с. Малый Шакшер; 8 – д. Пятигоры; 9 – д. Старица; 10 – д. Модороб; 11 – д. Михалева; 12 – Михалевский могильник; 13 – Елевский могильник
Среди предуральских наконечников пахотных орудий имеются экземпляры с более выделяющимися «плечиками», чем у наконечников, распространенных в южнорусских землях. По-видимому, этот факт не играл значительной роли в конструктивных особенностях орудия и был, скорее всего, связан с территориальными особенностями и приемами работы кузнецов. А возможно, и с влиянием лемехов булгарских форм [19]. После заимствования идеи подобных наконечников они достаточно скоро, как показывают археологические материалы, получают распространение на территории Верхнего и Среднего Прикамья. Б.А. Колчин замечает, что все технологические действия по изготовлению металлических наконечников, например, древнерусских пахотных орудий не требовали большой квалификации и могли производиться обычными сельскими кузнецами [20, с. 86–89]. Предуральские наконечники, видимо, также изготовлялись рядовыми кузнецами на поселениях.
Картографирование находок наконечников рал демонстрирует, что они в основном сосредотачиваются в северных районах и совпадают с зонами распространения древнерусских (в основном северорусских) вещей, прибалтийско-финских и вымских изделий. По-видимому, попавшие на территорию Среднего и Верхнего Прикамья ральники южнорусских форм распространились прежде всего в среде финского (смешанного финно-славянского) потока заселения, двигавшегося с севера на юг и уже знакомого с хозяйственно-культурным типом пашенного земледелия.
Таким образом, происхождение пашенной формы обработки земли и появление на территории Пермского Предуралья железных широколопастных наконечников пахотных орудий – ральников – можно связать с распространением южнорусских хозяйственных традиций через посредничество и влияние Волжской Булгарии.
Статья публикуется при поддержке грантов РФФИ проект № 17–46–590037 «Ландшафты речных бассейнов и древний человек: освоение Верхней Камы в голоцене»; проект № 17–46–590780 «Хозяйственно-культурный облик средневекового Предуралья (комплексное исследование)».
Об авторах
Алексей Николаевич Сарапулов
Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет
Автор, ответственный за переписку.
Email: ans05@mail.ru
кандидат исторических наук, доцент, исполняющий обязанности заведующего кафедрой отечественной и всеобщей истории, археологии
Россия, ПермьСписок литературы
- Сарапулов А.Н. Средневековое земледелие Пермского Предуралья по археологическим данным: монография. Пермь: Перм. гос. гуманит.-пед. ун-т, 2015. 170 с.
- Белавин А.М. Камский торговый путь: средневековое Предуралье в его экономических и этнокультурных связях. Пермь, ПГПУ, 2000. 200 с.
- Оборин В.А. К истории земледелия у древних коми-пермяков // Советская этнография. 1956. № 2. С. 66–75.
- Талицкий М.В. Верхнее Прикамье в X–XIV вв. // Материалы Института археологии. 1951. № 22. С. 4–58.
- Теплоухов Ф.А. Земледельческие орудия Пермской Чуди. Пермь: Тип. н-ков П.Ф. Каменского, 1892. 35 с.
- Кирьянова Н.А. Сельскохозяйственные культуры и системы земледелия в лесной зоне Руси XI–XV вв. М.: ИА РАН, 1992. 162 с.
- Чернецов А.В. О периодизации ранней истории восточнославянских пахотных орудий // Советская археология. 1972. № 3. С. 135–148.
- Белавин А.М., Крыласова Н.Б. Пермское Предуралье в период развитого средневековья // Очерки археологии Пермского Предуралья: учебное пособие для студентов и аспирантов / под ред. А.М. Белавина. Пермь: Перм. гос. пед. ун-т, 2002. С. 163–170.
- Макаров Н.А. Север и Юг Древней Руси в X – первой половине XIII в.: факторы консолидации и обособления // Русь в IX–XIV вв.: взаимодействие Севера и Юга / отв. ред. Н.А. Макаров, А.В. Чернецов. М.: Наука, 2005. С. 5–10.
- Древняя Русь: Город, замок, село / ред. Б.А. Колчин. М.: Наука, 1985. 430 с.
- Сарапулов А.Н. Возникновение пашенного земледелия на территории Западного Урала в эпоху средневековья (по археологическим данным) // Вестник Пермского университета. Серия «История». 2011. Вып. 1 (15). С. 81–91.
- Белавин А.М. Археологические памятники эпохи русской колонизации Предуралья и Нового времени // Очерки археологии Пермского Предуралья: учебное пособие для студентов и аспирантов / под ред. А.М. Белавина. Пермь: Перм. гос. пед. ун-т, 2002. С. 243–250.
- Макаров Л.Д. Древнерусское население Прикамья в X–XV вв.: учебное пособие. Ижевск: Издательский дом «Удмуртский университет», 2001. 140 с.
- Вострокнутов А.В., Крыласова Н.Б. Украшения XII–XIV вв. из легкоплавких металлов на территории Пермского Предуралья // Вестник Пермского университета. Серия «История». 2012. Вып. 1 (18). С. 105–113.
- Хузин Ф.Ш. Некоторые проблемы изучения русско-булгарских связей в современной историографии // Русь и Восток в IX–XVI вв.: новые археологические исследования / отв. ред. Н.А. Макаров, В.Ю. Коваль; сост. В.Ю. Коваль. М.: Наука, 2010. С. 44–51.
- Моця А.П., Халиков А.Х. Булгар – Киев. Пути – связи – судьбы. Киев: Институт археологии НАН Украины, 1997. 191 с.
- Талицкая И.А. Материалы к археологической карте бассейна р. Камы // Материалы Института археологии. 1952. № 27. 224 с.
- Белавин А.М., Крыласова Н.Б. Древняя Афкула: археологический комплекс у с. Рождественск: монография. Пермь: Перм. гос. пед. ун-т, 2008. 603 с.
- Сарапулов А.Н. О булгарском влиянии на средневековое земледелие Пермского Предуралья // Средневековая Евразия: симбиоз городов и степи: мат-лы II Болгарского форума 21–23 мая 2011 г. в г. Казань. Археология евразийских степей. Вып. XVII. Казань: АН РТ, 2013. С. 187–195.
- Колчин Б.А. Черная металлургия и металлообработка в Древней Руси (домонгольский период) // Материалы института археологии. 1953. № 32. С. 86–89.
Дополнительные файлы
