Absolute chronology of ceramics of the Lugovskoy type

Full Text

Одна из наиболее актуальных проблем в изучении позднекаменного века – неолитизация. Составляющей этого процесса является появление керамического производства. Научную значимость имеет определение его достоверных хронологических рамок. Без этого невозможно установить этапность развития керамических традиций в конкретных регионах. Не менее актуальным является определение абсолютной хронологии раннего неолита лесостепного Поволжья для реконструкции неолитизации как в лесном Среднем Поволжье, так и в лесостепном Подонье. Поэтому задачей данной публикации является определение хронологических границ одного из этапов процесса неолитизации лесостепного Поволжья.

Керамика луговского типа была впервые охарактеризована И.Б. Васильевым и А.А. Выборновым в конце 80-х годов ХХ века [1, с. 47; 2, с. 86], озвученные положения получили впоследствии развитие в работах А.А. Выборнова [3, с. 87]. Посуда луговского типа представлена небольшими прямостенными, слабопрофилированными или округлобокими банками с плоским или плосковогнутым дном. Поверхность сосудов тщательно заглажена, внешняя залощена. Согласно наблюдениям И.Н. Васильевой, посуда изготовлена из илистых глин без добавок и небольшой процент содержит искусственную примесь в керамическом тесте – шамот [4, с. 62–63; 5, с. 14–15]. Основная масса сосудов орнаментирована лишь горизонтальными поясками ямок или жемчужин, иногда сквозных, по шейке сосудов.

Стоянка, ставшая эпонимной для обозначенного типа керамики – Луговое III – была исследована еще в начале 70-х годов ХХ века Г.М. Буровым [6, с. 93–103]. В дальнейшем аналогичные материалы были выявлены на ряде памятников лесостепного Поволжья: Красный Городок [7, с. 25–50], Лебяжинка IV [8, с. 107–155], Ильинка [9, с. 92–105], Большая Раковка II [10, с. 94–119], Елшанка XI [11, с. 144–154] и ряде других.

Формирование луговского типа керамики И.Б. Васильевым и А.А. Выборновым связывалось со взаимодействием елшанского и нижневолжского населения, при этом елшанский компонент являлся доминирующим [1, с. 47; 2, с. 86; 3, с. 87]. С обозначенной точкой зрения впоследствии солидаризировался К.М. Андреев [12]. Однако в последнее время появились альтернативные гипотезы, касающиеся генезиса луговского типа. В частности, В.В. Ставицкий связывает его формирование с влиянием ракушечноярской культуры [13, с. 118], а А.В. Вискалин – с проникновением в лесостепное Поволжье буго-днестровского населения [14, с. 37]. В то же время бытование луговского типа посуды относится всеми заинтересованными специалистами к концу ранненеолитического периода лесостепного Поволжья и характеризует второй этап развития елшанской культуры.

Проблема абсолютной хронологии керамики луговского типа не являлась предметом специального изучения. Как правило, датировки, полученные по сосудам луговского типа, рассматривались в контексте общей хронологии елшанской культуры и не получили в специальных работах соответствующей интерпретации [3, с. 63–139; 15; 16, с. 74–96]. Восполнить данный пробел, а именно систематизировать и обобщить все абсолютные даты комплексов луговского типа, – основная задача представленной статьи.

На данный момент по фрагментам сосудов луговского типа получено четырнадцать радиоуглеродных определений (табл. 1). Десять – в радиоуглеродной лаборатории Института геохимии окружающей среды Национальной академии наук Украины (лабораторный индекс – Ki), они представлены в работах А.А. Выборнова [3, с. 241–247; 17, с. 28]. Четыре – в лаборатории геохимии окружающей среды им. А.Е. Ферсмана Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена (лабораторный индекс – Spb), опубликованы в последнее время [15, с. 188–192].

 

Таблица 1 – Радиоуглеродные даты, полученные по фрагментам керамики луговского типа

№	Памятник	Лаб. индекс	Возраст (ВР)	Возраст (calBC)*
1	Луговое III	Ki – 14584	6700 ± 100	1σ 5710–5530 2σ 5790–5470
2	Елшанка XI	Ki – 15439	6820 ± 90	1σ 5790–5630 2σ 5900–5550
3	Красный Городок	Ki – 14078	6730 ± 100	1σ 5730–5550 2σ 5810–5480
4	Красный Городок	Ki – 14117	6550 ± 130	1σ 5620–5370 2σ 5720–5290
5	Красный Городок	Spb – 2248	6677 ± 100	1σ 5670–5510 2σ 5770–5460
6	Большая Раковка II	Ki – 14835	6310 ± 90	1σ 5390–5200 2σ 5480–5050
7	Большая Раковка II	Ki – 14829	5770 ± 90	1σ 4720–4500 2σ 4840–4440
8	Большая Раковка II	Ki – 14830	5610 ± 90	1σ 4530–4350 2σ 5690–4320
9	Большая Раковка II	Spb – 2245	6647 ± 120	1σ 5670–5480 2σ 5780–5350
10	Лебяжинка IV	Ki – 14076	6680 ± 80	1σ 5670–5530 2σ 5720–5480
11	Лебяжинка IV	Spb – 2241	6895 ± 120	1σ 5900–5670 2σ 6010–5610
12	Ильинка	Ki – 14111	6740 ± 70	1σ 5720–5610 2σ 5750–5510
13	Ильинка	Ki – 14145	6680 ± 70	1σ 5660–5530 2σ 5710–5480
14	Ильинка	Spb – 2828	6350 ± 110	1σ 5470–5220 2σ 5520–5040

Примечание. * – в работе использованы калиброванные значения, полученные при помощи программы ОxСal v3.10.

 

По фрагментам слабопрофилированного плоскодонного сосуда, орнаментированного подпрямоугольными ямками под срезом венчика и горизонтальным рядом овальных наколов по тулову (рис. 1: 5) стоянки Луговое III получена дата, относящаяся ко второй четверти VI тыс. до н.э. (табл. 1: 1). Близкая датировка происходит от округлобокого прикрытого плоскодонного сосуда, украшенного округлыми ямками под срезом венчика и горизонтальным рядом округлых наколов под ним (рис. 1: 3) стоянки Елшанка ХI (табл. 1: 2).

 

Рисунок 1 – Сосуды луговского типа. 1 – Красный Городок; 2 – Большая Раковка II; 3 – Елшанка XI; 4, 7 – Лебяжинка IV; 5 – Луговое III; 6 – Ильинка

 

На стоянке Красный Городок в развалах выявлено два профилированных плоскодонных сосуда с двойным рядом ямок на шейке. В киевской радиоуглеродной лаборатории были получены две близких даты второй – начала третьей четверти VI тыс. до н.э. (табл. 1: 3–4), которые впоследствии были верифицированы определением радиоуглеродной лаборатории РГПУ (табл. 1: 5) по фрагментам от одного из описанных сосудов (рис. 1: 1).

Развал крупного плоскодонного сосуда баночной формы, орнаментированного ямками под срезом, выявлен на стоянке Большая Раковка II (рис. 1: 2). Первоначально по фрагментам данного сосуда были получены три датировки, которые охватывали широкий хронологический диапазон от третьей четверти VI до середины V тыс. до н.э. (табл. 1: 6–8). Две поздние даты (табл. 1: 7–8) противоречили абсолютной хронологии посуды луговского типа, в связи с чем в лаборатории РГПУ было предпринято повторное датирование надежно паспортизированных фрагментов от данного развала и получена дата второй четверти VI тыс. до н.э. (табл. 1: 9). Представленное определение хорошо согласуется с датировками данного типа керамики других памятников и может быть признано валидным. Так же в качестве приемлемой может рассматриваться датировка третьей четверти VI тыс. до н.э. Оставшиеся два определения второй-третьей четверти V тыс. до н.э., на наш взгляд, являются некорректными.

По фрагментам развалов двух крупных прямостенных украшенных ямками под срезом сосудов баночной формы стоянки Лебяжинка IV (рис. 1: 4, 7) получена достаточно ранняя датировка первой – начала второй четверти VI тыс. до н.э. (табл. 1: 11) и дата конца второй четверти VI тыс. до н.э. (табл. 1: 10).

Для венчиков, орнаментированных ямками под срезом, стоянки Ильинка получены две близкие даты, укладывающиеся во вторую четверть VI тыс. до н.э. (табл. 1: 12–13). Еще одно определение проведено по надежно паспортизированным фрагментам развала прикрытого округлобокого орнаментированного ямками под срезом сосуда с плосковогнутым дном (рис. 1: 6), получена дата третьей четверти VI тыс. до н.э. (табл. 1: 14).

Таким образом, согласно представительной серии радиоуглеродных дат, время формирования посуды луговского типа может быть определено в пределах конца первой – начала второй четверти VI тыс. до н.э. и, вероятно, данная керамическая традиция бытует в лесостепном Поволжье до конца третьей четверти VI тыс. до н.э. В то же время, при увеличении банка радиоуглеродных дат, нельзя исключать расширения хронологических рамок развития заключительного этапа раннего неолита лесостепного Поволжья.

 

Работа подготовлена в рамках выполнения Государственного задания Минобрнауки РФ, проект № 33.1907.2017/ПЧ «Традиционные и инновационные модели развития древнего населения Поволжья», а также при поддержке гранта РФФИ № 18–09–00040 18–09–000 «Корреляция хронологии неолитических культур степной, лесостепной и лесной зон от Дона до Иртыша» и гранта РНФ № 19–78–10001 «Этно-культурное взаимодействие населения Среднего Поволжья в каменном веке (мезолит-энеолит)».

About the authors

Konstantin Mikhailovich Andreev

Samara State University of Social Sciences and Education

Author for correspondence.
Email: konstantin_andreev_88@mail.ru

candidate of historical sciences, associate professor of Domestic History and Archeology Department

Russian Federation, Samara

Alexander Alekseevich Vybornov

Samara State University of Social Sciences and Education

Email: vibornov_kin@mail.ru

doctor of historical sciences, professor, head of Domestic History and Archeology Department

Russian Federation, Samara

Marianna Alekseevna Kulkova

Herzen State Pedagogical University of Russia

Email: kulkova@mail.ru

candidate of geological and mineralogical sciences, associate professor of Geology and Geoecology Department

Russian Federation, Saint Petersburg

Dmitriy Yurievich Khramov

Samara State University of Social Sciences and Education

Email: khramov.dimaa@mail.ru

master student of Domestic History and Archeology Department

Russian Federation, Samara

References

Supplementary files