Новоильинская постнеолитическая культура в Среднем и Верхнем Прикамье

Полный текст

Изучение археологических культур лесной зоны Волго-Камья сопряжено с определенными трудностями, вызванными рядом обстоятельств. Во-первых, отсутствуют стратифицированные памятники, что не способствует определению объективной периодизации. Поэтому новоильинскую культуру одни исследователи помещали между гаринскими и борскими комплексами, а другие на более раннюю позицию. Во-вторых, на подавляющем большинстве памятников новоильинской культуры присутствуют артефакты более позднего времени, что затрудняет точное отнесение следов металлообработки к тому или иному комплексу. В-третьих, до недавнего времени отсутствовали радиоуглеродные даты, что не позволяло установить четкие хронологические рамки как новоильинских, так и гаринско-борских древностей. Все это делает вопрос о новоильинской культуре весьма актуальным. Поэтому целью настоящей статьи является определение периодизационной позиции новоильинской культуры.

К кругу культур постнеолитического облика, существовавших на территории Прикамья, относится новоильинская культура. Памятники новоильинской культуры известны на территории Верхней, Средней и Нижней Камы, в Камско-Вятском и Икско-Бельском междуречье в пределах Пермского края, Удмуртии, Северной Башкирии и Восточного Татарстана.

Первые памятники (Бор IV, Боровое Озеро II и Боровое Озеро III) были обнаружены в 1950 г. КАЭ ПГУ под руководством О.Н. Бадера в устье р. Чусовой [1, с. 11]. Во второй половине 1950-х гг. памятники с подобной керамикой были зафиксированы в зоне строительства Воткинской ГЭС, в южной части Среднего Прикамья – Гагарское II, Гагарское III, Новоильинское III, Усть-Паль, Бойцовское I, Тюремка I, Сауз II, Сауз III [2, с. 189–191; 3, с. 124–137; 4]. Таким образом, уже в 1950-е гг. было обнаружено и исследовано раскопками более 10 памятников с так называемой «флажковой» керамикой. Термин «флажковая» керамика, был признан О.Н. Бадером неудачным, так как узор подобного вида встречался не так часто и далеко не на всех памятниках данной группы. Поэтому было предложено называть культуру гагарской или новоильинской по опорным памятникам, изученным в Среднем Прикамье [5, с. 60–75].

Изучение этой культуры было продолжено в 1970–80-е годы на территории Верхнего Прикамья, Икско-Бельского междуречья [6–8], Нижней Камы [9, с. 40–67], в бассейне р. Вятки [10, с. 70–95; 11, с. 5–19; 12, с. 4–18; 13, с. 89–123]. Комплексы поселений Муллино IV и Сауз III, аналогичные новоильинским, относились исследователями и к позднему этапу агидельской энеолитической культуры [14]. В XXI в. на интересуемой территории были проведены исследования новых новоильинских памятников [15, с. 177–183; 16, с. 180–187].

На сегодняшний день новоильинские комплексы известны более чем на 30 археологических памятниках Волго-Камья. К наиболее крупным и хорошо изученным следует отнести поселения Новоильинское III, Гагарское III, Усть-Очер I, Сауз I, Сауз II, Татаро-Азибейское II, Русско-Азибейское III, Кочуровское IV, Среднее Шадбегово I [17, с. 33–37; 18]. При этом необходимо отметить, что большинство из перечисленных памятников – многослойные. Помимо новоильинского, на них могут присутствовать как более ранние комплексы, относящиеся к неолиту, так и материалы гаринской и еще более поздних культур (ерзовской, ананьинской и др.).

Памятники новоильинской культуры, как правило, располагались на невысоких боровых террасах. Подобное расположение во многом характерно и для неолитических стоянок. Поэтому неудивительно, что поселения новоильинской культуры нередко возникали на месте последних (Заюрчим, Чашкинское Озеро I, Сауз I, Сауз II, Среднее Шадбегово I и др.). Форма жилищ также близка к форме построек хуторского типа – подпрямоугольные, углубленные в материк до 1 м. Таким образом, можно проследить определенную преемственность в выборе мест для стоянок и форме жилищ между памятниками, относящимися к камской неолитической культуре и новоильинской.

Сосуды характеризуются полуяйцевидной формой с округлоконическим дном. Верхние части сосудов прямые или открытые. Срезы венчиков округлые или плоскоскошенные. Новым, по сравнению с неолитом, становятся пальцевые защипы на срезе, что делает венчик гофрированным (рис. 1: 7) Поверхность керамики орнаментирована средним (рис. 2: 2; рис. 3: 1) и коротким (рис. 3: 6, 7) гребенчатым штампом прямоугольной, овальной или изогнутой формы, ямчатыми вдавлениями различной формы (рис. 2: 4, 5; рис. 4: 1). По сравнению с неолитическим, орнамент новоильинской посуды более разреженный. Среди композиций преобладают наклонные, горизонтальные, вертикальные ряды (рис. 1: 2, 3; рис. 2: 6; рис. 3: 2; рис. 4) представлен горизонтальный (рис. 1: 1; рис. 2: 1; рис. 3: 3) и вертикальный зигзаг. Значительно реже встречались более сложные узоры в виде ромбов, треугольников, «флажков», «решеток» (рис. 1: 6; рис. 2: 3; рис. 3: 5). «Шагающая гребенка», характерная для неолита, на новоильинских памятниках не обнаружена. При сравнении с керамикой лёвшинского этапа камской неолитической культуры были выявлены сходства по таким показателям, как форма сосудов и способы орнаментации [19, с. 80–86]. Технико-технологический анализ керамики показывает ее двукомпонентность и определенное сходство с посудой камской культуры [20]. В тоже время, часть новоильинской посуды на ряде памятников содержит органическую примесь, что позволяет конкретизировать ее периодизацию [21]. Таким образом, можно рассматривать керамику новоильинской культуры как продолжение камской традиции с некоторыми новациями.

Сырьем для изготовления орудий служили местные материалы. Характерной чертой является применение плитчатого кремня (рис. 5: 5). В технике раскалывания камня преобладала отщеповая индустрия, но для наконечников, ножей и острий могли браться и пластинчатые заготовки. Ведущими категориями орудий являются скребки, ножи, наконечники стрел. Кроме концевых с прямым или овальным лезвием (рис. 5: 6–10), представлены скребки-ножи на пластинчатых отщепах. Ножи прямолезвийные, иногда саблевидные (рис. 5: 11–12). Острия не имеют типологически устойчивых форм. Наконечники стрел имели листовидную с усеченным или подтреугольным черешком форму, реже иволистные (рис. 5: 1–4). Деревообрабатывающие орудия со шлифовкой представлены сериями небольших тесел, долот, топоров (рис. 5: 13–16). Таким образом, каменный инвентарь новоильинской культуры содержит много общих черт с инвентарем неолитических памятников камского типа. К таким чертам можно отнести использование плитчатого кремня, отщепово-пластинчатую индустрию, сходный набор орудий.

 

Рисунок 1 – Керамика новоильинского типа стоянок Кочуровское IV (образцы 1–5), Сауз I (образцы 6–9)

 

Следы меднолитейного производства обнаружены на поселениях Усть-Очер I, Новоильинское III, Гагарское III. Именно на основе присутствия изделий из меди на ряде памятников, новоильинская культура была отнесена к энеолиту. В пользу этой точки зрения приводились и другие аргументы [8]. В тоже время, необходимо отметить, что на всех памятниках, где присутствовал металл, имелся более поздний энеолитический слой, относящийся к гаринской культуре [22, с. 24–25]. Даже на таком условно «чистом» памятнике как Гагарское III поселение [18] обнаружено несколько фрагментов гаринского типа. Поэтому найденные здесь 22 предмета, связанных с металлообработкой, отнести однозначно к новоильинскому комплексу не совсем корректно. Кроме того, оно находится на одной дюне на незначительном расстоянии от Гагарского I и Гагарского II поселений, а их основной комплекс относится к энеолитическим культурам с пористой керамикой. Поэтому обнаруженные на нем медные изделия также могли быть не связаны с основным комплексом памятника. Так или иначе, исследователи относили памятники новоильинской культуры не к позднему, а раннему энеолиту [13] или переходному периоду от неолита к энеолиту [23].

Чистых новоильинских древностей, не сопрягающихся с металлосодержащими энеолитическими гаринскими и более поздними материалами, мало – Чашкинское озеро I, Шемети, Бор IV (верхнее поселение), Зверево, Кочуровское IV, Среднее Шадбегово I, Аркуль IV. На них не найдено следов цветной металлургии [18]. Поэтому вопрос о наличии собственного металла в новоильинской культуре остается дискуссионным.

 

Рисунок 2 – Керамика новоильинского типа поселения Гагарское III (образцы 1–6)

 

Рисунок 3 – Керамика новоильинского типа стоянки Сауз II (образцы 1–7)

 

Рисунок 4 – Керамика новоильинского типа стоянки Чашкинское озеро I (образцы 1–8)

 

Рисунок 5 – Каменный инвентарь новоильинского типа Верхнего и Среднего Прикамья (образцы 1–16)

 

На сегодняшний день, для памятников новоильинской культуры имеется 14 радиоуглеродных дат, полученных по разным материалам (нагару, углю, органике в керамике). Однако не все из них являются валидными. В качестве репера для определения возраста новоильинской культуры следует использовать дату по нагару для поселения Гагарское III – 4910 ± 40 лет ВР [24]. К ней близки даты, полученные по органике в керамике с того же памятника, а также со стоянок Чашкинское Озеро I, Красное Плотбище и Гагарское II. Подтверждением этому являются результаты повторного датирования керамики поселения Сауз II [25, с. 143]. Мы полагаем, что время существования новоильинской культуры может быть отнесено от последней четверти IV тыс. (5200 ВР) до середины III тыс. до н.э. (4500 ВР). Проведенный анализ и имеющиеся радиоуглеродные датировки позволяют предполагать, что ранние новоильинские памятники появляются несколько позже левшинских, а поздние завершают свое развитие несколько раньше гаринских и борских.

Учитывая все вышеприведенные аргументы, новоильинскую культуру допустимо рассматривать как постнеолитическую.

Что касается появления новоильинской культуры в Среднем Прикамье, то ее исходной территорией, по мнению О.Н. Бадера, мог быть район р. Вятки или более южного (нижнекамского или волго-камского) Прикамья, а причиной явилось смещение лесостепной зоны на север в момент ксеротермического максимума и давление южных культур [1, с. 194–195]. Новые данные позволяют внести в эту гипотезу некоторые уточнения. Если нижней хронологической границей новоильинских комплексов является 5200 лет ВР, то это хорошо коррелирует с масштабными климатическими изменениями среднего голоцена [26]. Судя по серии радиоуглеродных дат, в это время в Волго-Камье (лесное Среднее Поволжье) фиксируются памятники красномостовского типа [27]. Их материалы столь близки новоильинским, что их рассматривали как локальный вариант последних [21]. Можно констатировать аналогичность форм сосудов, способов нанесения узоров, мотивов и орнаментальных композиций (рис. 6). Уместно отметить одну историографическую деталь: стоянки красномостовского типа были открыты и исследованы на четверть века позднее новоильинских. Если бы ситуация была обратной, то тогда новоильинские материалы рассматривались как локальный вариант красномостовских. Наиболее значимое отличие проявляется в большем удельном весе компонентов ямочно-гребенчатой керамики (рис. 6: 2, 5, 6) в красномостовской посуде [28]. В данном случае можно лишь констатировать, что комплексы таких памятников как Кочуровское IV в Камско-Вятском междуречье, Сауз I и II в Нижнем Прикамье (рис. 1: 2), в большей степени сходны с красномостовскими. Это подтверждается как типолого-статистическим [29], так и технико-технологическим [30] анализами. Таким образом, не отрицая роли носителей чернашкинского типа [31] камской неолитической культуры в генезисе новоильиских комплексов, все же следует учитывать и юго-западный компонент. Примечательно, что на «чистых» красномостовских памятниках не обнаружено следов металлообработки, а следовательно, их носители не могли принести эту традицию в среду новоильинцев. Более того, судя по радиоуглеродным датам, хронологические рамки существования красномостовских комплексов несколько короче [32], чем диапазон функционирования новоильинских древностей Среднего Прикамья. В начале III тыс. до н.э. в марийском Поволжья, судя по радиоуглеродным датам, уже появляются памятники средневолжского волосово. Тем не менее, в период последней четверти IV тыс. до н.э. они составляли не только протоэнеолитический пласт, но и единство на уровне культурной области. Она не ограничивалась рамками Волго-Камья, так как западнее представлены памятники протоволосовского типа [33], имеющие ряд типологических параллелей с красномостовскими. Для них имеются и радиоуглеродные даты порядка 5200 лет ВР.

 

Рисунок 6 – Керамика красномостовского типа лесного Среднего Поволжья (образцы 1–6)

 

Таким образом, можно констатировать отсутствие достоверных доказательств отнесения новоильинской культуры к эпохе раннего металла. Судя по серии радиоуглеродных дат, новоильинская культура занимает более раннюю хронологическую позицию, чем энеолитические гаринская и борская культуры. Прослеживается определенная степень близости памятников новоильинского и красномостовского типов. Это позволяет предполагать их вхождение в одну культурную область и на определенном этапе сосуществования составлять (вместе с протоволосовскими) протоэнеолитический пласт культур лесного Волго-Камья.

Об авторах

Евгения Леонидовна Лычагина

Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет

Email: lychaginae@mail.ru

кандидат исторических наук, доцент кафедры Отечественной и всеобщей истории, археологии

Россия, Пермь

Александр Алексеевич Выборнов

Самарский государственный социально-педагогический университет

Email: vibornov_kin@mail.ru

доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой отечественной истории и археологии

Россия, Самара

Ольга Владимировна Жукова

Пермский краевой краеведческий музей

Автор, ответственный за переписку.
Email: olga-zhukova84@mail.ru

хранитель

Россия, Пермь

Список литературы

Дополнительные файлы