Bone and stone industries of the Middle Trans-Urals: continuity and innovation in the transition from the Mesolithic to the Neolithic

Full Text

Введение

Процесс неолитизации лесного Зауралья – одна из проблем, привлекающих пристальное внимание исследователей на протяжении многих лет. Как правило, основное внимание уделяется наиболее очевидной инновации неолита – керамической посуде. Несмотря на продолжение дискуссии о генезисе ранненеолитических культур (кошкинской и козловской) Среднего Зауралья, преобладает мнение о привнесенном извне характере собственно керамического производства. В связи с этим остро встает вопрос о степени сходства других их характеристик с местным мезолитом. В нашем случае речь идет не только о каменном, но и о костяном инвентаре, который получен благодаря исследованиям культурных слоёв в торфяных отложениях. Задача данной статьи – сопоставление каменных и костяных индустрий позднего мезолита и раннего неолита Среднего Зауралья. Для мезолита существуют только эти характеристики материальной культуры, потому их сходство или различие являются основными показателями роли местных позднемезолитических традиций в формировании ранненеолитических культур.

Несмотря на значительное число памятников мезолита и неолита в Среднем Зауралье, лишь единицы из них содержат надёжно датированные материалы [1]. Это комплекс рубежа раннего и среднего мезолита святилища в Лобвинской пещере [2, с. 252–263], стоянки Горбуновского (Береговые I и II – ранний, средний и поздний мезолит, ранний неолит) [3], Кокшаровского (Кокшаровско-Юрьинская I и II – средний мезолит) [4], Шигирского (Варга 2 – ранний неолит) [5] торфяников, неолитические комплексы культового памятника Кокшаровский холм [6]. Серии радиоуглеродных дат, полученные для торфяниковых стоянок, позволили датировать как культурные слои и артефакты, так и вмещающие их отложения. Даты чистых ранненеолитических комплексов показывают, что керамика появляется в Среднем Зауралье около 6200–6100 лет до н.э. [1, с. 31]. Все датировки приведены в калиброванных значениях. Она представлена преимущественно двумя культурными типами – кошкинским и кокшаровско-юрьинским (ранний вариант козловской культуры), которые на всех трёх памятниках залегают совместно. В ранненеолитическом слое торфяной части стоянки Береговая II доминирующая кошкинская керамика сопровождается немногочисленными фрагментами не только кокшаровско-юрьинской, но также басьяновской и даже боборыкинской посуды [7, с. 40–43, 55]. На стоянке Варга 2 в комплексах, связанных с двумя, вероятно одноразовыми, лёгкими кострищами, наряду с обоими типами встречена керамика с гребенчатой орнаментацией [5, с. 14, 53–54]. На культовом памятнике Кокшаровский холм комплексы с обоими типами керамики укладываются в интервал рубеж VII/VI – рубеж VI/V тыс. до н.э. [6, с. 194–197], на стоянках Береговая II и Варга 2 – 6230–6100 лет до н.э. и 6020–5800 лет до н.э. соответственно. При этом позднемезолитический слой на стоянке Береговая II имеет даты 7500–6750 лет до н.э. [8, p. 791–792].

Сопоставление материалов культурных слоёв памятников показало, что костяная и каменная индустрии Среднего Зауралья полностью оформились уже к среднему мезолиту, поэтому полагаем уместным привлечение материалов этого периода, поскольку по всем показателям они практически не отличаются от позднемезолитических [1, с. 31].

Анализ костяной индустрии

С раскопками ранненеолитического II культурного слоя Береговой II стоянки на Горбуновском торфянике и стоянки Варга 2 на Шигирском торфянике впервые появилась возможность изучить изделия из кости и рога раннего неолита Среднего Зауралья. Малочисленность материалов не позволила получить полную картину костяной индустрии этого периода, но мы смогли выделить отдельные её черты [9, с. 201]. Можно предположить, что к неолиту относится значительная часть костяных изделий Шигирской коллекции случайных находок, а также костяных наконечников стрел из пещерных святилищ Камень Дыроватый на реке Чусовой и в Лобвинской пещере. В этих коллекциях представлены костяные и роговые изделия, сделанные каменными инструментами, не имеющие аналогий в изученных комплексах мезолита, но, чтобы отнести эти материалы к определённому хронологическому периоду, их необходимо датировать AMS-методом.

Развитая костяная индустрия сложилась в Среднем Зауралье уже в раннем мезолите [1, с. 31]. Необходимо отметить высокую степень преемственности костяной индустрии на всех хронологических этапах её развития от раннего мезолита до раннего неолита. Основные функциональные группы орудий, появившись в раннем мезолите, бытуют на протяжении мезолита – раннего неолита. Многие типы изделий существуют в течение всего этого периода [10].

Для изготовления орудий в мезолите и раннем неолите в основном употреблялись кости крупных млекопитающих, чаще всего лося. Использовались трубчатые кости ног, а также лопатки, ребра, рога. Из трубчатых костей получали пластины-заготовки для ножей и кинжалов, наконечников метательного вооружения [10, с. 190, 199, 203]. Заготовки из трубчатых костей получали двумя способами – 1) разбиванием и 2) разделением по пазам, прорезанным на 2/3–4/5 толщины стенки кости, с последующим раскалыванием с помощью клина. Для обработки краёв заготовок использовали оббивку и уплощающую ретушь. Такие заготовки найдены во всех мезолитических торфяниковых слоях [3, с. 47, 67, 74; 4, с. 41, 86], оббитые по краям заготовки из расколотых костей обнаружены в ранненеолитическом слое стоянки Береговая II на Горбуновском торфянике [3, с. 35].

В мезолите в Среднем Зауралье сериями представлены костяные вкладышевые наконечники стрел разных типов. Обломки костяных узких плоских наконечников стрел с двумя пазами найдены в мезолитическом слое святилища в Лобвинской пещере, датируемом рубежом пребореального и бореального периодов [2, с. 258, рис. 4: 7, 8; 10, с. 187] (рис. 1: 1, 2), и в слое раннего неолита стоянки Береговая II [3, с. 34, 211, рис. 41: 4] (рис. 2: 1). Очевидно этот тип наконечников, появившись в Среднем Зауралье на рубеже раннего и среднего мезолита, доживает до раннего неолита.

 

Рисунок 1 – Костяной и роговой инвентарь мезолита: Лобвинская пещера (1, 2 – ранний мезолит), стоянка Береговая II (3 – ранний мезолит; 4, 6, 7 – средний мезолит; 8, 9 – поздний мезолит), стоянка Кокшаровско-Юрьинская II (5 – средний мезолит), Шигирский торфяник (10 – поздний мезолит). 1, 2 – наконечники стрел; 3, 6 – ножи для обработки растительных волокнистых материалов; 4, 5, 10 – кинжалы с пазами для вкладышей; 7 – ретушёр-отжимник; 8 – широкий нож из лопатки; 9 – орудие из челюсти бобра

 

В слоях раннего и среднего мезолита обнаружены прямые вкладышевые кинжалы с одним и двумя пазами [3, с. 60, 61, 72; 4, с. 47, 91] (рис. 1: 4, 5), Прямой кинжал с двумя пазами, по клеящей массе из паза которого была получена позднемезолитическая радиоуглеродная дата, имеется в коллекции случайных находок с Шигирского торфяника (рис. 1: 10). Обломок прямого кинжала с одним пазом также встречен на ранненеолитической стоянке Варга 2 [5, с. 12] (рис. 2: 2). Наличие микропластин-вкладышей и костяных оправ с пазами в ранненеолитических комплексах подтверждает точку зрения о том, что вкладышевая техника продолжает существовать в раннем неолите региона [9, с. 201].

 

Рисунок 2 – Костяной и роговой инвентарь раннего неолита: стоянка Береговая II (1, 5–8), стоянка Варга 2 (2–4). 1 – наконечник стрелы; 2 – кинжал с пазом для вкладышей; 3 – орудие из челюсти бобра; 4 – шило; 5 – широкий нож из лопатки; 6 – нож для обработки растительных волокнистых материалов; 7 – ретушёр-отжимник; 8 – струг из ребра

 

Имеется серия бытовых орудий и инструментов, существовавших на протяжении мезолита – раннего неолита. Они обнаружены во всех мезолитических и ранненеолитических слоях рассматриваемых памятников [9, с. 201; 10, с. 206; 11, с. 221]. В их число входят орудия из нижних челюстей бобра, служившие резцами, строгальными ножами и скобелями (рис. 1: 9; рис. 2: 3); широкие ножи из лопаток [10, с. 206], которые использовались как струги для снятия коры или применялись для обработки шкур (рис. 1: 8; рис. 2: 5). В ранне- и среднемезолитических слоях (рис. 1: 3, 6) и в слое раннего неолита (рис. 2: 6) Береговой II найдены обломки плоских или уплощенных прямых ножей с тупыми краями для обработки растительных волокон [3, с. 34, 35, 64, 73]. Орудия сделаны из пластин-заготовок, вырезанных из диафизов крупных трубчатых костей. Ретушёры-отжимники из отростков рога (рис. 1: 7; рис. 2: 7) и костяные шилья (рис. 2: 4) также бытуют в Зауралье с раннего мезолита до раннего неолита [9, с. 201]. В ранненеолитическом слое Береговой II найден обломок струга из ребра (рис. 2: 8). В каменном веке Урала пока одно такое орудие, остальные струги сделаны из трубчатых костей или верхних резцов бобра [3, с. 45, 67], но в Восточной Европе они широко распространены на памятниках среднего и позднего мезолита [12, с. 244, 245].

Вместе с тем в культурных слоях раннего неолита обнаружены изделия из рога, которых нет в мезолитических комплексах. В слое раннего неолита Береговой II обнаружена вставка клевца из отростка рога (рис. 3: 3). Обух, вентральная, дорсальная поверхности и края тыльной части уплощены короткими ударами шлифованного тесла или стамески. На дорсальной поверхности тем же инструментом выполнен уступ, служивший для упора вставки на месте скрепления с рукоятью. Остриё, оформленное продольным строганием, сколото наискось от удара в твёрдый материал. В каменном веке Урала клевец найден впервые [9, с. 198]. В лесной зоне Восточной Европы роговые вставки клевцов известны со среднего мезолита [12, с. 116], в ранненеолитическом погребении 179 могильника Звейниеки в Латвии на тазовых костях мужчины зафиксированы четыре сквозных отверстия, нанесённые подобным оружием [13, p. 32, 80, fig. 35].

 

Рисунок 3 – Роговой инвентарь раннего неолита: стоянка Варга 2 (1, 2), стоянка Береговая II (3). 1 – вставка тесла; 2 – вставка топора (кирки); 3 – вставка клевца

 

Со стоянки Варга 2 происходит обломок вставки тесла из отростка рога (рис. 3: 1). Орудие асимметричное в профиль с выпуклым дугообразным в плане лезвием. Дорсальная поверхность у кромки лезвия подтёсана и отшлифована, вентральная – стёсана ударами шлифованного тесла до губчатой массы, лезвие отшлифовано. Следы работы на лезвии показывают, что орудие использовалось для отёски мягкого слабо загрязнённого дерева и сломалось от сильного удара вниз и на себя, что типично для тёсел [9, с. 201]. Это первая находка рогового тесла при раскопках памятников каменного века в Зауралье. Тесло и топор из рога есть в коллекции случайных находок с Шигирского торфяника, но они не датированы. Роговые тёсла широко распространены в мезолите и неолите лесной зоны Восточной Европы [12, с. 155, 156].

Ещё одно роговое орудие со стоянки Варга 2 морфологически определяется как вставка топора с узким выпуклым лезвием, слабо изогнутая в плане и симметричная в профиль [9, с. 201] (рис. 3: 2). Обух и края орудия в средней части продольно подтёсаны ударами шлифованного каменного тесла. Лезвие с двух сторон и по краям обработано тонкой шлифовкой. Морфологически это вставка топора, но, судя по следам износа на лезвии, орудие использовалось как кирка по мягким грунтам с примесью обломков камня. Такие грунты распространены в окрестностях стоянки [5, с. 13]. Аналогии этому орудию редки, похожие артефакты найдены на стоянке среднего мезолита Нижнее Веретье в Восточном Прионежье [14, с. 37, 210, рис. 79: 2] и в слое финального мезолита стоянки Замостье 2 в Верхнем Поволжье [15, p. 60, fig. 30: 4]. Изогнутые роговые топоры, но не с симметричным, а со скошенным лезвием известны в мезолите лесной зоны Северной Европы, в Прибалтике и Восточном Прионежье [9, с. 201; 12, с. 154].

Технология изготовления и обработки изделий установлена с помощью трасологического анализа. В технике изготовления ранненеолитического инвентаря также хорошо прослеживается связь с традициями мезолита. На протяжении всего мезолита и в раннем неолите для уменьшения ширины и черновой обработки краёв заготовок из трубчатых костей применялась уплощающая ударная ретушь или краевая оббивка. Оббивка использовалась и для выравнивания места слома гребня и участков, прилегающих к эпифизу лопатки, при изготовлении широких ножей. Основными формообразующими приёмами черновой обработки преформ костяных изделий были скобление и строгание. Строгание применялось как один из основных формообразующих приёмов, так и для чистового выравнивания поверхности. Для прорезания пазов вкладышевых орудий на краях изделий продольным строганием оформлялась площадка паза – продольная плоскость шириной 2–3 мм, нужной длины. Завершающими приёмами обработки были тонкая шлифовка на мелкозернистом абразиве и часто полировка мягким материалом [10, с. 190, 199, 206]. Для получения преформ роговых артефактов рог надрубался каменным рубящим орудием с одной, реже с двух сторон, иногда надрезался, до губчатой массы и обламывался по надрубу или надрезу. Основным формообразующим приёмом была отёска каменным, чаще шлифованным, рубящим орудием. Для деталировки использовались шлифовка и строгание.

Анализ каменной индустрии

Состав сырьевых каменных пород на мезолитических и ранненеолитических стоянках отражает геологические особенности гранитного пояса Среднего Зауралья [1, с. 31, 32]. Он включает местные вулканогенные и метаморфизированные, в том числе окремнённые породы (туффиты, базальтоиды, сланцы, дациты, риолиты и пр.) и свидетельствует о собственных источниках сырья на каждой стоянке. Кремень, халцедон, яшма встречаются в коллекциях значительно реже; кварц, хотя и присутствует, не играл какой-либо существенной роли в качестве поделочного материала [1, с. 31, 32; 16, с. 203].

Средне- и позднемезолитическая индустрия характеризуется микропластинчатой техникой расщепления, наличием шлифованных рубящих орудий и в целом соответствует характеристике среднезауральской мезолитической культуры, предложенной Ю.Б. Сериковым [17, с. 130–133]. Нуклеусы представлены торцевыми и производными от них призматическими и конусовидными формами, все с негативами пластинок (рис. 4: 1–4).

 

Рисунок 4 – Каменный инвентарь позднего мезолита. Стоянка Береговая II. 1–4 – нуклеусы; 5–7 – пластинки; 8, 9 – трапеции; 10–13 – сечения микропластин с ретушью; 14–16 – острия; 17–20 – пластинки с выемками; 21–23 – резцы; 24–29 – скребки; 30 – лезвие топора; 31 – диск с антропоморфной личиной; 32 – заготовка рубящего орудия; 33 – стамеска на обломке шлифованного орудия

 

Микро- и узкие пластинки шириной 6–10 мм, полученные отжимом или ударом через посредник, наиболее многочисленны и в большинстве фрагментированы. Значительная их часть служила вкладышами без дополнительной обработки, либо оформлялась краевой ретушью (пластинки с ретушированным боковым краем (рис. 4: 5–7, 10–13), с усечёнными ретушью одним или двумя концами). Вкладыши такого же облика и размеров сохранились в пазах нескольких костяных орудий. На стоянке Береговая II (раскоп на коренном берегу) найдены два вкладыша в виде низких трапеций (рис. 4: 8, 9). Сериями представлены пластинки с неглубокими выемками (рис. 4: 17–20), резцы на углу слома пластины (рис. 4: 21–23), симметричные острия без плечиков (рис. 4: 14–16). Характерны скребки на отщепах (рис. 4: 27–29), хотя встречаются и концевые на более крупных пластинах (рис. 4: 24–26). Единичны долотовидные орудия на отщепах. Мезолитические рубящие орудия представлены топорами с дуговидным лезвием, тёслами, стамесками, клиньями, заготовками (рис. 4: 30, 32, 33). Они изготовлены из кусков или крупных отщепов оббивкой и последующей шлифовкой [18].

В позднем мезолите отмечено появление новых видов изделий. На стоянке Береговая II в слое позднего мезолита найден длинный каменный пест [3, с. 42, 217, рис. 50: 16] и крупный овальный перфорированный гравированный каменный диск (12,5 × 9 × 3,7 см) с антропоморфной личиной из тальк-хлоритовой породы, имеющий аналогии среди случайных находок, определяемых как навершия [19] (рис. 4: 31).

Инвентарь раннего неолита не проявляет принципиальных культурно-типологических и технологических отличий от позднемезолитического: в целом сохраняются техника расщепления с преобладанием микро- и узких пластинок и типология нуклеусов (рис. 5: 1–3), приёмы вторичной обработки, номенклатура и типология изделий [1, с. 32]. По-прежнему значительна роль микропластинок-вкладышей без обработки или с мелкой краевой ретушью (рис. 5: 5, 6, 17, 18), что подтверждается находками костяных оправ вкладышевых орудий. Среди скребков преобладают изделия на отщепах (рис. 5: 7–11), встречаются мелкие долотовидные орудия (рис. 5: 13).

 

Рисунок 5 – Каменный инвентарь раннего неолита: стоянка Береговая II (1–9), стоянка Варга 2 (10–20), культовый памятник Кокшаровский холм (21–26). 1–3 – нуклеусы; 4, 20–26 – наконечники стрел; 5, 6 – пластинки; 7–11 – скребки; 12 – резец; 13 – долотовидное орудие; 14–18 – пластины и сечения пластин с ретушью; 19 – остриё

 

Всё же заметны и некоторые изменения. Прослеживается тенденция некоторого укрупнения пластин, появляются уплощённые нуклеусы [1, с. 32]. Сокращается роль техники резцового скола, повышается роль краевого ретуширования, изредка встречается пологая ретушь. Но полная двусторонняя обработка отсутствует. Неолитическими нововведениями являются цельные ножи на относительно крупных пластинах (рис. 5: 14–16), а также цельнокаменные наконечники стрел с приострённым насадом или с намеченным/выделенным черешком. На стоянках такие находки единичны (рис. 5: 4), но культовый памятник Кокшаровский холм дал богатую серию наконечников, которые можно связывать с комплексами с керамикой кошкинского и кокшаровско-юрьинского типов раннего неолита [20, с. 24–25]. Наконечники выполнены на узких и средних пластинках, пологой ретушью обработано только остриё, изредка – и боковой край пера. Насад или выделенный черешок оформлялся крутой либо полукрутой, часто двусторонней встречной ретушью (рис. 5: 21–26). Наконечник стрелы со стоянки Варга 2 ромбовидной формы изготовлен из короткого отщепа, обработан по периметру краевой двусторонней ретушью: пологой двухъярусной по перу, полукрутой и пологой – по насаду (рис. 5: 20).

Типы шлифованных рубящих орудий близки мезолитическим, как и раньше их характерной чертой является близкое линзовидному поперечное сечение и слабо выраженные, скруглённые продольные рёбра (рис. 6: 1, 2, 6–8). На Береговой II найден плоский стержень неустановленного назначения с пришлифованным концом (рис. 6: 3).

 

Рисунок 6 – Шлифованные изделия раннего неолита: стоянка Береговая II (1–4), стоянка Варга 2 (5–8). 1, 8 – тёсла; 2 – долото; 3 – стержень с пришлифованным концом; 4 – фрагмент сверлёного диска; 5 – пест; 6 – обломок рубящего орудия; 7 – стамеска

 

По сравнению с мезолитом видоизменяются отдельные категории шлифованных изделий. Пест со стоянки Варга 2 небольшой, конусовидной формы (рис. 6: 5), он в два с половиной раза короче позднемезолитического песта с Береговой II. По форме и размерам он сопоставим с соответствующими орудиями неолитического поселения Исетское Правобережное [21, с. 64, 65, рис. 8: 1–3]. В ранненеолитическом слое стоянки Береговая II найдены фрагменты плоского круглого сверлёного диска диаметром около 10 см [16, с. 206] (рис. 3: 4). От позднемезолитического диска он отличается формой, техникой изготовления отверстия (сверление, а не пикетаж), отсутствием гравировок. На поселении Исетское Правобережное обнаружен обломок похожего диска, но не плоского, а уплощённого [21, с. 66, рис. 9: 7], там же найдены три плоских круглых сверлёных диска из тальк-хлоритовой породы. Диски небольшие диаметром от 3,3 до 7,2 см с линейными гравированными изображениями [22, с. 115–118]. Предполагается, что все диски могли использоваться в культовых практиках [19, с. 96; 22, с. 121–123].

Выводы

В результате проведённых исследований выявлена преемственность среднезауральской костяной и каменной индустрий от раннего мезолита до раннего неолита.

Наличие в ранненеолитических культурных слоях костяных вкладышевых орудий и микропластин-вкладышей доказывает, что вкладышевая микропластинчатая техника продолжает существовать в раннем неолите региона без существенных изменений [9, с. 201].

Все основные приёмы обработки, выявленные на костяных и роговых изделиях (оббивка, ударная ретушь, скобление, строгание, шлифовка, рубка и отёска каменным рубящим орудием, прорезание пазов резцом и резчиком, полировка), фиксируются на рассматриваемой территории на протяжении всего мезолита и раннего неолита [9, с. 201].

Такие костяные изделия, как узкие плоские наконечники стрел с двумя пазами, вкладышевые костяные кинжалы, плоские или уплощённые прямые ножи для обработки растительных материалов, орудия из нижних челюстей бобра, широкие ножи из лопаток, костяные шилья, ретушёры-отжимники из отростков рога, бытуют в Среднем Зауралье с мезолита до раннего неолита [9, с. 201].

Прослеженная динамика развития зауральской костяной индустрии с раннего мезолита до раннего неолита проявилась, прежде всего, в появлении новых категорий и морфологических типов изделий на каждом этапе её существования [10, с. 206].

Каменные индустрии среднего и позднего мезолита проявляют удивительное единообразие, что до недавнего времени являлось одним из препятствий для разработки периодизации среднезауральской мезолитической культуры. Вместе с тем эта особенность, вероятно, отражает определённую стабильность развития культуры, в том числе на переходе от мезолита к раннему неолиту.

Таким образом, преемственность, прослеженная в каменной и костяной индустриях между культурными слоями мезолита и раннего неолита памятников Среднего Зауралья, позволяет говорить о решающей роли местных мезолитических традиций в сложении ранних керамических культур этой территории [1, с. 32]. Похожая картина как будто наблюдается и в ряде районов Западной Сибири, где ранненеолитические культуры так или иначе наследуют местным мезолитическим традициям камнеобработки [23, с. 171]. Вместе с тем остается нерешенным вопрос о том, насколько и чем различались традиции обработки камня и кости двух групп ранненеолитического населения, изготовлявших керамику кошкинского и кокшаровско-юрьинского типов, поскольку пока на всех известных памятниках оба типа керамики встречены совместно.

About the authors

Lyubov Lvovna Kosinskaya

Ural Federal University

Email: ver2142@yandex.ru

candidate of historical sciences, senior researcher of Archaeological Research Laboratory

Russian Federation, Yekaterinburg

Svetlana Nikolaevna Savchenko

Sverdlovsk Regional Museum of Local Lore named after O.E. Kler

Author for correspondence.
Email: sv-sav@yandex.ru

chief researcher of Ancient History of the Urals Peoples Department

Russian Federation, Yekaterinburg

Mikhail Gennadievich Zhilin

Institute of Archeology of Russian Academy of Sciences

Email: mizhilin@yandex.ru

doctor of historical sciences, leading researcher of Stone Age Department

Russian Federation, Moscow

References

Supplementary files