Neolithic materials from the settlement and burial ground of Vasilievsky Kordon 27 on the Upper Don (research in 2020-2021)

Full Text

Многослойное поселение и могильник Васильевский Кордон 27 выявлено в 2008 году А.А. Клюкойтем [1]. В последующем памятник исследовался раскопками в 2016–2021 гг. на площади 323 м² [2–7]. Памятник расположен на останце первой надпойменной террасы высотой от 1 до 4,5 м над высокой поймой правого берега реки Воронеж (Донской бассейн) у с. Преображеновка Добровского района Липецкой области (рис. 1: 1–2). На нём удалось выявить шесть древних сооружений и четыре погребения эпохи энеолита [8; 9].

В 2020–2021 годах исследования были продолжены на северо-западной, разрушающейся противопожарной опашкой части памятника, в его более низкой части, вплотную примыкающей к безымянному старичному озеру [7; 10]. В раскопах получена керамика раннего неолита, неолитических среднедонской и льяловской культур, а также количественно преобладающая посуда эпох энеолита – бронзы.

Целью нашей статьи стала публикация керамических и каменных коллекций артефактов эпохи неолита.

Посуда раннего неолита

В раскопе был обнаружен хозяйственный объект – яма округлой формы диаметром около 80 см. Она впущена в материк на 2–6 см, верхняя её часть была разрушена противопожарной опашкой. Керамика в виде скопления начинает фиксироваться на уровне −172/−173 см от R(0), а контур ямы по материку зафиксирован на уровне −184/−185 см. После наложения контуров ям и скопления керамики видно, что скопление было чуть сдвинуто по направлению движения плуга, возможно и то, что яма в верхней части имела больший размер, чем фиксируется по дну (рис. 1: 3–5).

 

Рисунок 1 – Васильевский Кордон 27. 1 – расположение памятника на карте Липецкой области; 2 – план скопления неолитической керамики; 3 – фото скопления неолитической керамики; 4 – топографический план памятника (точки 1–20 – поворотные точки координат); 5 – профиль раскопа

 

Всего из скопления происходит 120 неорнаментированных стенок сосудов и 12 фрагментов венчиков (рис. 2). Также в культурном слое поселения выявлено три венчика, два фрагмента днищ: одно уплощенное и одно заострённое (рис. 2: 11–12), 32 фрагмента неорнаментированных стенок и один орнаментированный рядом мелкой гребёнки (рис. 2: 13).

 

Рисунок 2 – Васильевский Кордон 27. 1–18, 33–35 – керамика с памятника; 19–32 – микроснимки изломов керамики; а – полости от выгоревших растений; б – железистые соединения; в – включения белой глины

 

Сосуды тонкостенны, с внутренней и внешней стороны имеют широкие заглаженные расчёсы и практически не орнаментированы, что затрудняет выделение количества сосудов по венчикам, но, вероятно, их не менее 10 экземпляров, что подтверждается технико-технологическим анализом коллекции. Среди венчиков – восемь от открытых сосудов (рис. 2: 1, 4–5, 7–8, 10, 14–15), три – от прямостенных (рис. 2: 3, 6, 9), один со слабо выраженной профилировкой (рис. 2: 2) и один от закрытого горшка (рис. 2: 16). Два венчика орнаментированы группой мелких наколов (на одном венчике наколы составляют незавершенную прямоугольную композицию (рис. 2: 16), на другом – он украшен тремя горизонтальными рядами треугольных наколов (рис. 2: 1). Три фрагмента венчиков украшены в верхней части рядом ямочных вдавлений (рис. 2: 4, 10, 14). Керамика с такими характеристиками находит аналогии в неолитических комплексах елшанской культуры пензенского и самарского Поволжья [11, с. 48; 12]. Согласно радиоуглеродным определениям, полученным по памятникам Среднего Посурья, Примокшанья и Поочья, она датируется последней четвертью VII – началом VI тыс. до н.э. [12, с. 86].

В целях изучения технологии изготовления [13; 14], с помощью бинокулярного микроскопа А.А. Куличковым были изучены неолитические керамические коллекции с поселения. В связи со значительной фрагментированностью и плохой сохранностью керамики удалось выявить лишь некоторые технологические особенности. С целью определения ожелезненности сырья, небольшие обломки от каждого экземпляра были нагреты в муфельной печи до +850°С.

Были изучены фрагменты от 10 ранненеолитических сосудов. Выявлено, что в качестве сырья для производства данной группы керамики использовался ил, чаще всего ожелезненный (8 обр.), реже – неожелезненный (2 обр.). Горшки изготавливались из слабозапесоченного сырья, в их тесте, кроме глинистого субстрата, в качестве естественной примеси встречены: 1) кварцевый окатанный песок размером 0,2–0,4 мм в единичной концентрации; 2) твёрдые железистые соединения округлой или остроугольной формы (0,5–3 мм); 3) полости от выгоревших растений водного и наземного происхождения, различные по форме и размерам; 4) включения белой высокопластичной глины размером от 0,2 до 2 мм, до 10 ед. на см². В качестве приёма подготовки ИПС всех ранненеолитических сосудов с поселения Васильевский кордон 27 применялось дробление в сухом состоянии, что фиксируется по наличию в формовочной массе не растворившихся до конца кусочков ИПС, а также линз и вытянутых слоев, имеющих другой цвет и направление течения формовочной массы. Встречаются крупные непромешанные частицы остроугольной формы размером до 3 мм (рис. 2: 22–25, 28–31).

В качестве строительных элементов для всех сосудов данной группы культуры использовались лепешкообразные лоскуты размером 2 × 2 см, которые накладывались по горизонтальной траектории.

Выявлено три способа обработки поверхности: 1) заглаживание обеих слегка подсушенных поверхностей грубо выделанной кожей (8 обр.); 2) с внешней стороны поверхность заглажена грубо выделанной кожей, а с внутренней расчесана жестким гребенчатым штампом (1 обр.); 3) с обеих сторон поверхности расчесаны жестким гребенчатым штампом (1 обр.).

Механическая прочность сосудов различная. Обжиг костровой с кратковременной выдержкой при температурах каления (+650…+700°С).

Среднедонская культура

Керамика среднедонской культуры представлена пятью фрагментами. Одним венчиком со сквозным отверстием (рис. 2: 35) и четырьмя стенками, две из которых украшены треугольными наколами (рис. 2: 33). В качестве ИПС для изготовления четырех изученных образцов использовалась ожелезненная высокопластичная илистая глина. Во всех изломах в единичной концентрации встречены органические остатки в виде полостей от выгоревшей растительности: листьев и стебельков растений, различных по форме и размеру (рис. 2: 19–21). В тесте двух горшков встречены твёрдые железистые соединения округлой или остроугольной формы (0,2–2,5 мм). В качестве приёма подготовки ИПС всех сосудов среднедонской культуры, как и ранненеолитических с поселения Васильевский Кордон 27, применялось дробление в сухом состоянии (рис. 2: 19–21). Ранее в керамической традиции среднедонской культуры на территории бассейна Верхнего Дона приёма дробления сырья в сухом состоянии не зафиксировано. Считаем, что в данном случае этот технологический навык можно рассматривать как заимствованный у группы населения с ранненеолитической керамикой на данном поселении. Механическая прочность сосудов высокая. Окраска изломов фрагментов сосудов двух (2 обр.) или трёхслойная (2 обр.). Полученные данные позволяют предположить кратковременный костровой обжиг с резкими температурными скачками. Керамическая коллекция слишком мала, чтобы отнести её к какому-то из этапов развития среднедонской культуры, время существования которой на Верхнем Дону – VI–V тыс. до н.э. [11].

Льяловская культура

Керамика архаичного этапа льяловской культуры представлена одной стенкой сосуда, украшенной горизонтальными рядами косовертикально поставленного широкого зубчатого штампа (рис. 2: 34). В качестве ИПС для его изготовления использовалась ожелезненная илистая глина. Сырьё сильнозапесоченное, с кварцевым окатанным песком размером 0,2–0,5 мм в концентрации 1:4 (рис. 2: 27). Сырьё использовалось в естественном увлажнённом состоянии, признаков дробления не зафиксировано.

Керамика позднего этапа льяловской культуры представлена четырьмя фрагментами стенок, украшенных горизонтальными рядами различной формы ямочных вдавлений (рис. 2: 17): круглых, овальных, без образования негативов от ямочных вдавлений изнутри сосудов. В качестве сырья использовалась ожелезненная низкопластичная илистая глина. В изломах в единичной концентрации встречены органические остатки в виде полостей от выгоревшей растительности: листьев и стебельков растений, различных по форме и размеру (рис. 2: 26, 32). В обоих изученных образцах встречается кварцевый, окатанный песок размером 0,2–0,4 мм в концентрации 1:3 и 1:4, встречаются включения 1–2 ед. песка на 1 см², диаметром до 0,8 мм (рис. 2: 26, 32). Сырьё использовалось в естественном увлажнённом состоянии, признаков дробления не зафиксировано.

В датировке материалов раннего этапа льяловской культуры нам помогают радиоуглеродные даты, полученных на стоянках с гребенчато-ямочной керамикой раннего этапа льяловской культуры: Ивница – 5840 ± 90 BP (4932–4494 BC) Ki-16638, Ксизово 6 – 5820 ± 130 BP (4995–4371 BC) Кі-13307, Курино 1 – 5400 ± 120 BP (4458–3975 BC) Кі-13308 [15].

Для керамики позднего этапа льяловской культуры на Верхнем Дону получены радиоуглеродные даты по материалам стоянок Университетская 3 – 5080 ± 125 BP (4250–3600 BC) Ле-1013, Ямное – 4850 ± 90 BP (3950–3350 BC) Кі-16634, 4790 ± 80 BP (3710–3360 BC) Кі-16636 [16, с. 67], Подзорово – 4770 ± 60 BP (3660–3370 BC) Ле-725, Курино 1 – 5225 ± 90 BP (4319–3802 BC) Кі-13313 [15].

Типолого-морфологическое исследование каменных изделий. Каменная часть коллекции насчитывает 109 предметов. Отходы производства из камня – отщепы и обломки составили 83 экземпляра, следы утилизации визуально прослеживаются на шести из них (рис. 3: 13), на одном отмечены следы термического воздействия. Первичные продукты расщепления представлены одним нуклевидным обломком. Судя по полученным данным, в качестве сырья для орудий использовался кремень различных расцветок (95 экз.), кварцит (12 экз.) и сланец (1 экз.).

Морфологически выделенные орудия труда и артефакты со следами вторичной обработки представлены:

– Скребками и их обломками в количестве 10 экземпляров, выполненными на отщепах. Первый концевой скребок из кварцита имеет одно прямое рабочее лезвие (рис. 3: 3). Второй – из чёрного мелового кремня с двумя выпуклыми лезвиями (рис. 3: 2). Третий – из светло-коричневого кремня имеет одно рабочее боковое лезвие (рис. 3: 9). Четвертый – из светлого кремня имеет два рабочих лезвия (рис. 3: 20). Пятый – из коричневого кремня представлен обломком и на сохранившейся части имеет одно прямое лезвие (рис. 3: 10). Также получено два скребка стрельчатой формы, один из них с выпуклым лезвием (рис. 3: 12, 16) и три скребка из кремня, которые имеют выпуклые лезвия, занимающие ¾ части изделия (рис. 3: 11, 14, 18).

– Рубящие орудия представлены обломком лезвийной части кремневого тесла (рис. 3: 5); одним целым теслом, изготовленным из светло-коричневого кремня (рис. 3: 6) с краевой ретушью, которое имеет подпрямоугольное рабочее лезвие, и вторым шлифованным рубящим в виде обломка обушка изделия (рис. 3: 15), которое имеет следы повторного использования ретушёром.

– В единичных экземплярах также выявлены: отбойник из окатанной кварцитовой гальки, имеющий одну зону со следами характерных забитостей (рис. 3: 4); обломок шлифованного орудия с утилизацией; камень-наковальня аморфной формы; обломок орудия из светло-коричневого кремня со следами бифасиальной обработки – обломок насада наконечника (?) (рис. 3: 8); заготовка бифасиального орудия, которая после неудачного изготовления орудия использовалась в качестве ретушёра (рис. 3: 18).

Выявлено три фрагмента кварцитовых орудий, типологически не определимых. Одно из них могло использоваться в качестве скребка (рис. 3: 19).

Кроме того, обнаружено одно полифункциональное орудие, сочетавшее в себе несколько рабочих функций (рис. 3: 1): скребок и скобель на крупном отщепе со скоблевидной выемкой длиной – 0,9 см.

Отметим обломок абразива из сланца (рис. 3: 7), на сломе которого прослеживается след от поперечного желобка. В научной литературе за подобным типом изделий закрепилось название челноков (човников) или «утюжков» [17]. Ближайшая подобная находка выявлена на соседнем поселении Васильевский Кордон 7 [18]. Проблемам, связанным с применением челноков и их типологическим анализом, посвящено немало работ. Мнения исследователей относительно их применения расходятся в нескольких направлениях [19]. Что касается челноков с территории лесостепного Дона, то, скорее всего, они имели сугубо практическое назначение и связаны с эпохами неолита-энеолита [20].

Таким образом, мы получили коллекцию ранненеолитической керамики, которая, несомненно, имеет сходство по разным признакам с посудой елшанской, карамышевской и среднедонской ранненеолитических культур. Предварительно мы склонны относить эту коллекцию к самому раннему этапу становления среднедонской культуры в первой половине VI тыс. до н.э., однако вопрос об окончательном культурно-хронологическом определении этой керамической коллекции пока остаётся открытым. Каменный инвентарь, представленный в коллекции, выполнен на отщепах и обломках. Поверхность некоторых кремневых изделий имеет сплошную обработку. Среди находок превалирует категория скребков. Культурно-хронологическая атрибуция каменного инвентаря затруднительна ввиду того, что раскопы 2020–2021 годов были заложены на окраине многослойного памятника, которая наиболее страдает от ежегодной противопожарной опашки.

Возможно, с материалами абашевской культуры и керамики круга воронежско-иванобугорских древностей, связана находка фрагмента каменного сверлёного топора. Подобная техника оформления характерна для финала средней бронзы на Верхнем–Среднем Дону [21, рис. 61: 1]. Отметим, что на памятниках эпохи бронзы лесостепного Подонья исследователи отмечают наличие в коллекциях наконечников стрел ямно-катакомбного типа с выемкой в основании и скребков, преимущественно на пластинчатых отщепах [22; 23]. Аналогии рубящим орудиям можно найти лишь на неолитических стоянках [24; 25]. Поэтому, с определенной долей уверенности, большая часть каменной коллекции памятника может быть отнесена к неолитическому времени: рубящие орудия, фрагмент наконечника, каменный челнок. Дальнейшее раскопки поселения позволят откорректировать предложенные к обсуждению результаты нашего исследования.

 

Рисунок 3 – Васильевский Кордон 27. 1–20 – каменный инвентарь

About the authors

Elizaveta Sergeevna Yurkina

Lipetsk Regional Scientific Public Organization «Archaeological Research»; Samara State University of Social Sciences and Education

Email: eli9725@mail.ru

researcher; postgraduate student of Domestic History and Archeology Department

Russian Federation, Lipetsk; Samara

Aleksey Aleksandrovich Kulichkov

Chernozemye Expertise LLC

Author for correspondence.
Email: kulichckov.aleks@yandex.ru

researcher

Russian Federation, Lipetsk

References

Supplementary files