British policy in Afghanistan based on the materials of the office documentation of the headquarters of the Turkestan Military District (1870–1880)

Full Text

В данной статье раскрываются особенности восприятия ситуации в Афганистане в конце XIX века по материалам штаба Туркестанского военного округа. Цель работы – изучение британской политики в Афганистане в 1870-х – 1880-х гг. XIX века по архивным материалам штаба Туркестанского военного округа.

Интересующие нас события разворачивались в контексте противостояния Российской империи и Англии, получившего название «Большая игра», или, в дореволюционной историографии, «Турнир теней» [1, с. 28]. «Большая игра» – так называют столкновение интересов Великобритании и Российской империи в Центральной Азии, охватывающее период с 1813 по 1907 гг. – подписание англо-русской конвенции [2, с. 119]. Следует отметить, что дело не ограничивалось только Центральной Азией – это затрагивало огромную территорию: от Балкан и Османской империи, заканчивая Китаем.

Рассматриваемая проблема нашла отражение в историографии. По мнению ряда исследователей, конфликт начался сразу после победы над Францией в наполеоновских войнах, больший интерес представляет период с 1830 года, когда в британской политике уже выделились основные тенденции развития отношений России и Великобритании в Центральной Азии [3].

С российской стороны события разворачивались на границах Туркестана. Туркестанский военный округ был образован 14 июля 1867 года с административным центром в городе Ташкент и включал в себя территории Закаспийской, Самаркандской, Семиреченской, Сырдарьинской и Ферганской областей [4]. Он являлся пограничным округом с Афганистаном, с которым долгое время не были урегулированы границы, и российская разведка наблюдала за действиями британских политических агентов как в Афганистане, так и в Индии. Помимо этого, проходило наблюдение за передвижениями войск, проводился анализ прессы в Индии, чтобы создать полную картину происходящего за границей. Должность командующего округом изначально занимал генерал-адъютант К.П. Кауфман (1867–1882), затем генерал-лейтенант М.Г. Черняев (1882–1884), генерал-лейтенант Н.О. Розенбах (1884–1889) [5, с. 120].

Следует отметить, что в штабе Туркестанского военного округа внимательно относились к донесениям русских политических и военных агентов как из Индии, так и из Лондона. Одним из таких военных агентов в Великобритании был генерал-майор Александр Павлович Горлов, который стал работать в Лондоне после своего назначения туда в 1873 году [6, с. 154]. Человек блестящего склада ума и аналитических способностей, он содействовал модернизации огнестрельного вооружения российской императорской армии, помимо основной службы занимаясь научными разработками. 21 ноября 1875 А.П. Горлов направляет секретный рапорт военному министру Д.А. Милютину с информацией о том, что английское правительство приняло решение двинуться вперед и занять Калаты (одно из Индийских княжеств), по решению индийского министерства.

Занятие Калаты – это часть общего продвижения на северо-западе Британской Индии с целью занять новые территории. Афганская гора, Инукиш (Гиндукуш) и Сулейманский кряж принимались за окончательную границу английских владений [7, с. 205]. Данные действия привели в итоге к подписанию Калатского мирного договора с британским агентом Робертом Сэндеманом и к созданию предпосылок для организации провинции Британский Белуджистан, несмотря на повсеместные восстания местного населения против английского присутствия [8].

В качестве подтверждения продвижения англичан на северо-запад со стороны Британской Индии А.П. Горлов прикладывает к рапорту перевод индийской газеты «Рам Маи», где высказывалась мысль министерства по делам Индии о продвижении англичан из Пешавера (укрепленного пункта в Британской провинции Пенджаб на афганской границе) и учреждении военной станции на горном плато Тира (Хайберский перевал), что находится в 43 верстах от Пешавера. Плато получило такое название благодаря деятельности английских представителей, составивших картографическое описание местности. На упомянутых картах в четырех местах агент указывает, что такое продвижение англичан на афгано-белуджистанской границе опасно для афганцев и может привести к конфликту между горцами и англичанами, что может повлиять на положение дел в Европе: Англия грозит Афганистану войной, и такой конфликт может обернуться неприятностями для англичан при поддержке со стороны России. Также А.П. Горлов сообщает о том, что английскими войсками был получен приказ правительства о приостановке занятия Калаты [8].

Вероятнее всего, такое продвижение англичан на северо-запад было вызвано присоединением в 1876 году Кокандского ханства с последующей организацией Ферганской области [9, с. 47] и дальнейшим активным продвижением Российской империи на юг (в январе 1876 года Кауфман из Санкт-Петербурга приказывает М.Д. Скобелеву окончательно присоединить Кокандское ханство, которое полностью вошло в состав Туркестанского генерал-губернаторства) [10, с. 42].

Однако существенные политические риски осложнения ситуации как в Афганистане, так и в англо-российских отношениях вынудили английское правительство в Индии на время отказаться от идеи занятия Калаты, но впоследствии этот план все равно был приведен в исполнение [11, p. 74].

Стоит также отметить, что продвижение Российской империи на юг было вынужденным, так как многочисленные местные народы и ханства широко практиковали рабство, осуществляя набеги на оседлое население, а к донесениям А.П. Горлова военное руководство подходило максимально серьезно. Поскольку донесения сначала отправлялись военному министру, а уже копия, заверенная командующим азиатскими силами Российской империи, передавалась в штаб Туркестанского военного округа. Это было связано с тем, что правительство Российской империи понимало опасность сложившейся в Средней Азии ситуации, следовательно должность командующего Туркестанским военным округом предполагала необходимость военного опыта, исполнительность, а также дипломатичность.

В 1876 году англичане продолжили продвижение по территории Белуджистана (территории на юго-востоке Иранского нагорья, которую заняли англичане в XIX) и, как указывал А.П. Горлов в своем донесении от 12 ноября 1876, хотя занятие Кветты (на сегодняшний день столица современной провинции Белуджистан в Пакистане) было очень вероятным, было временным, стало затем постоянным [12].

Решение было принято кабинетом министров Великобритании 29 ноября и такое действие основывалось на статье 4-й договора, заключенного между Индийским правительством и Келатским ханством в 1854 году. Статья 4 была выделена красным карандашом, и в ней говорилось следующее: «Если признается необходимость расположить британские войска в какой бы то ни было части Келатской территории, они могут занять такие пункты, которые будут избраны британским правительством» [13, p. 119].

Также указывалось, что из-за плохого климата в городе Келаты держать там военный гарнизон круглый год было проблематично, в то время как в Кветте превосходный климат. А.П. Горлов твердо указывает (что было подтверждено в дальнейшем), что Кветта будет занята. Причину он видел в том, что российское правительство не реагировало на продвижение англичан на северо-запад и это приводит к активизации их действий. Он предполагал, что занятие Кветты повлияет на племена туркменов, которые находятся на территории России и Афганистана, и может привести к неблагоприятным последствиям [12].

В заключение документа российский военный агент добавляет, что данные действия «сочетаются с общим характером правительства Англии», это указывало на его скептическое отношение к миролюбию английского правительства, на которое оно впоследствии будет указывать на переговорах с русской делегацией по определению границ. В качестве ответной реакции было высказано предложении о занятии Мерва, которое состоялось только в 1884 году под руководством генерала А.В. Комарова [14, с. 354].

Отказ от дальнейшего продвижения в Средней Азии со стороны Российской империи имел частичное объяснение в докладной записке полковника А.А. Вейнберга, чиновника по дипломатической части при туркестанском генерал-губернаторе от 24 октября 1877 г., в которой он указывает, что Афганистан сравнивается с Австрией, но тут он между Индийской империей, Русским Туркменистаном и Персией. Афганистан из-за нахождения между Индией, Персией и Русским Туркменистаном не способен в настоящее время вести наступательные войны, и эмир это прекрасно понимает. Временное занятие афганской территории англичанами кажется невозможным, так как афганцы помнят вторжение англичан в 1840 году [15].

Ситуация осложнялась еще и действиями представителей местных правящих элит, которые рассчитывали воспользоваться помощью России, чтобы выйти из-под влияния Великобритании. К Туркестанскому генерал-губернатору Черняеву прибывали посольства Кашмира, Индур, Джодхпур и других, заявлявших о том, что в случае конфликта с англичанами они поддержат Россию. Черняеву пришлось заявить, что русские «не ищут завоеваний», а стремятся сохранить спокойствие в регионе [14, с. 256]. Однако спокойствия не было. Постоянные набеги на торговые пути, а также заявления от представителей мервских родов, что они готовы признать власть России, привели к тому, что представителям местных властей пришлось подписать соглашения с родами Мерва, в которых они брали на себя обязательства прекратить грабежи и не поднимать оружие против русских, а также им подчиняться. Договор включал себя и запрет торговли рабами, и помощь агентам России [16].

Усиление России в районе Мерва привело к очень нервной реакции в Великобритании, что спровоцировало виток напряженности [17, с. 247].

Информацию о реальном положении дел российская сторона получала от генерала А.В. Комарова, полковника и военного топографа Р.М. Закржевского и в меньшей степени (связано это с должностью, которая не позволяла все время находиться на границе) от генерал-губернатора Туркестана Черняева.

С другой стороны, англичане опирались на информацию, которую получали от капитана Итена, политического агента Великобритании и британского генерал-лейтенанта Питера Лемсдена. Их донесения сыграли важную роль, о чем свидетельствует активная переписка графа Джорджа Гранвилля, министра иностранных дел Великобритании, и чрезвычайного и полномочного посла Е.Е. Стааля [18, с. 175].

Обострение началось, когда командующий афганскими отрядами Наиб-Салар начал занимать территории, которые были буферной зоной между Туркестанским генерал-губернаторством и Афганистаном. Это первоначально вынудило полковника Закржевского отправить запрос на встречу с политическим агентом Итеном, так как для русских было очевидно, что афганцы без разрешения англичан не начнут продвижение на север. Итен заявил, что посоветовал Наиб-Салару отозвать все «афганские посты» [19, с. 63]. При этом нужно отметить, что русские агенты говорят об «афганских отрядах», а англичане стремятся преуменьшить количество афганцев, нарушивших договор 1873 года «О буферном» поясе в Средней Азии, заключенным между Россией и Великобританией, постоянно подчеркивая, что в данном вопросе афганцы проявили самостоятельность.

17 марта генерал Комаров выдвигает ультиматум Наиб-Салару, в котором требует, чтобы афганские отряды покинули правый берег реки Мерв, на что получает ответ, что Наиб-Салар выполняет приказы эмира и необходимо организовать переговоры с ним, а не с командующим, выполняющим его волю.

В переписке А.В. Комарова с Наиб-Саларом четко прослеживается раздражение первого, так как начальник Главного штаба генерал-адъютант Н.Н. Обручев прямо запретил ему проводить продвижение российских войск в Афганистан. Телеграмму об этом он получает 11 марта, как раз в тот момент, когда афганцы начинают свое движение в нейтральную зону. По мнению А.В. Комарова, и с ним согласен Р.М. Закржевский, афганцы восприняли остановку русских как слабость и активизировали свои действия, однако опасения Петербурга относительно обострения противостояния с англичанами оказались сильнее – запрет не сняли. В официальной переписке А.В. Комарова и Р.М. Закржевского, как и в официальных документах, отправляемых в Петербург, не упоминается о том, что дальнейшее продвижение русских может привести к конфликту с англичанами. Об этом говорит и тон переписки между Лемсденом и А.В. Комаровым, Р.М. Закржевским и Итенем, которая проходит в дружеской атмосфере, чего нельзя сказать о переписке А.В. Комарова и командующего афганскими отрядами Наиб-Салара [14, с. 347].

Несмотря на тревожные донесения с границы, русские были готовы к переговорам, так как военный конфликт в Азии противоречил их интересам. К переговорам готовы были и англичане, которые стремились улучшить свои позиции к заключению договора о демаркации границы между Эмиратом Афганистан и Российской империей. Статс-секретарь и глава министерства иностранных дел Н.К. Гирс пишет чрезвычайному и полномочному послу России в Лондоне Е.Е. Стаалю, что, несмотря на продвижение Комарова на юг, ничего не помешает соглашению [14, с. 364].

При этом Комаров и Закржевский указывают, что они стремятся сохранить статус-кво, однако «дерзость и нахальство афганцев постепенно возрастали», что и привело к тому, что Комаров начал продвижение на юг [14, с. 356].

В 1885 году Комаров захватывает Пендинский оазис, который рассматривался афганским эмиром как своя территория. Он собрал войска и выдвинулся отбивать территории, однако был разбит у Таш-Кепри [20, с. 68].

Данное событие ускорило подписание договора об определении границ, так как англичане опасались того, что русские будут продвигаться дальше на юг, в Афганистан, создавая угрозу английскому влиянию в эмирате Афганистан и британским интересам в Средней Азии.

Таким образом, местное военно-политическое руководство Туркестанского генерал-губернаторства учитывало напряженные отношение афганцев с англичанами и рассчитывало на их противостояние, благодаря которым Российской империи удастся увеличить свое влияние на Афганистан и продвинуться дальше на юг.

Следует учитывать и то, что в этот момент англичане, построив Кветту, сделали ее базой для подготовки вторжения войск в Афганистан, о чем предупреждал ранее А.П. Горлов.

По указанию премьер-министра Великобритании Беджамина Дизраэли вице-король Индии Литтон обратился к афганскому эмиру Шер Али с требованием допустить в Афганистан британского резидента и поручить британским офицерам постройку и инспекцию укреплений и дорог на афганской территории. Эмир отверг эти требования и стал готовиться к неизбежному военному столкновению с англичанами. Но при этом Шер Али обложил население добавочным подушным налогом, что вызвало серьезное недовольство в стране. Боевые действия не начались в 1877 г. лишь потому, что разразившийся ближневосточный кризис англо-русских отношений отвлек внимание Великобритании. Но это смогло лишь на год отсрочить начало войны [21, с. 280].

При этом афганское правительство настороженно относилось и к Российской империи и не обращалось к ней за помощью с англичанами, что вылилось в 1878 году в стремительное продвижение англичан в Афганистане и угрозу афганской столице, занятию Кандагара и Джелалабада. И только в этих условиях афганцы начали искать русской поддержки [22, p. 170].

Таким образом, анализируя действия как английских, так и русских представителей власти, можно сделать вывод о том, что их действия были продиктованы тактическими интересами, которые не в полной мере учитывали мнение представителей местных национальных элит, – каждая сторона стремилась занять наиболее выгодные позиции, чтобы граница была определена в ее интересах. И в данном случае их методы получали негласную поддержку своих правительств, которые, однако, не стремились перенести конфликт в «горячую» фазу. Но после победы Комарова над афганскими войсками началась мобилизация войск в Индии – общественное мнение и страх перед русскими были слишком сильны, что также оказывало давление на политику англичан. Во многом из-за принципиальной позиции Лондона и Петербурга удалось избежать конфликта, который мог развиться из-за противостояния местных властей.

Шер Али передал власть в Афганистане своему сыну Якуб-хану и отправился на север в Мазари-Шериф, где тяжело заболел. Тем не менее он еще надеялся на русскую помощь, на обещания посетившего Афганистан в августе 1878 г. посольства генерал-майора Н.Г. Столетова (из Туркестанского генерал-губернаторства) и хотел ехать в Петербург к царю. Но министр иностранных дел А.М. Горчаков не дал согласия на эту поездку. Вопрос о поездке был закрыт в феврале 1879 г., поскольку Шер Али скончался.

Без какого-либо участия афганцев в вопросах границ между 1885 и 1888 годами совместная англо-российская пограничная комиссия согласилась, что русские откажутся от самой дальней территории, захваченной в ходе их наступления, но сохранят Панджде (деревня в Русском Туркестане). Путем переговоров пришли к соглашению, которое определило постоянную северную афганскую границу по Амударье, где Россия сохранила Мервский оазис, но отказалась от других территорий, занятых при продвижении, и обещала уважать территориальную целостность Афганистана.

Со стороны Великобритании большую роль в работе англо-российской пограничной комиссии сыграл генерал-лейтенант Ламсден, который служил начальником штаба командующего британскими вооруженными силами во время Второй англо-афганской войны. В 1884 г. он вернулся на северо-западную границу и был выбран представителем Великобритании в англо-русской комиссии по демаркации северо-западной границы Афганистана. Он ушел в отставку и вернулся в Англию после инцидента в Панджде – вооруженного столкновения между Афганистаном и Российской империей в 1885 году – из-за своей неспособности согласиться с политикой правительства страны: Ламсден требовал ответных жестких мер, которое правительство Гладстона не приняло [23, с. 65].

Весьма высоко оценивал данное соглашение и полагал, что оно стало важнейшим шагом к созданию впоследствии Антанты, политический агент в Бухаре Н.В. Чарыков, будущий товарищ министра иностранных дел [24; 25].

Сам по себе договор является логическим завершением работы совместной комиссии, которая была создана в 1882–1884 гг. для определения границ.

Таким образом, в штабе Туркестанского военного округа внимательно следили за положением в Афганистане, надеясь усилить свое влияние на афганское правительство, однако центральное российское правительство стремилось избежать конфронтации с англичанами из-за Афганистана, поэтому избегало активного вмешательства.

Можно сделать вывод о том, что, несмотря на осознание опасности конфликта с Великобританией и неоднократные сигналы правительства России о нежелании данного развития событий, военный агент А.П. Горлов из Лондона и штаб Туркестанского военного округа стремились действовать более активно, что, однако, не поощрялось министерством иностранных дел в связи с большим количеством противоречий с Великобританией, которые касались не только афганских дел.

About the authors

Oleg Sergeevich Tselera

Author for correspondence.
Email: olegcelera@gmail.com

postgraduate student of Domestic History and Archeology Department

References

Supplementary files