Animal husbandry of the Urals regions in the conditions of the great Patriotic war

Full Text

История уральского экономического района, превратившегося в один из ключевых регионов нашего государства, глубоко изучена. Но в то же время гораздо менее известна роль Урала как крупного сельскохозяйственного района. Наличие собственного развитого сельского хозяйства во многом обеспечило возможность масштабного промышленного роста на Урале. Данное обстоятельство наглядно подтвердилось и в годы Великой Отечественной войны.

Необходимо отметить, что сама возможность промышленного производства без использования продукции сельского хозяйства была в принципе не реализуема. Особое место при этом принадлежит важнейшей сфере аграрного производства – животноводству. Без его продукции в виде сырья и расходных материалов (кожа, шерсть, животный жир, воск и т.д.) не могли работать даже металлургические производства Урала. Отсутствие быстроходного транспорта делали доставку сырья и расходных компонентов из регионов на значительные расстояния делом дорогостоящим и ненадежным.

Для крупных населенных пунктов, возникших при промышленных объектах, в больших количествах требовалось и продовольствие, которое в условиях сурового уральского климата и огромных расстояний в России было крайне сложно доставить в необходимых количествах. Кроме того, промышленное производство требовало и гужевой транспорт: лошадей и волов, которых поставляло сельское хозяйство.

К середине XX века зависимость масштабного промышленного производства от компонентов, поставляемых сельским хозяйством, несколько снизилась, но тем не менее продукцию пчеловодства, например, в середине 40-х гг. использовали до 40 отраслей народного хозяйства СССР [1, л. 23].

Увеличение численности городского населения в регионе в 20–30-х гг. также потребовало дополнительного объема продовольствия. Поэтому в предвоенные годы, помимо пристального внимания к промышленному производству, руководство СССР прилагало значительные усилия и к совершенствованию аграрного производства в регионах уральского экономического района.

В регионе предпринимались энергичные меры к подъему уровня сельского хозяйства в целом и в животноводстве в частности. Особенно это стало актуальным после не совсем оправданных мероприятий в период коллективизации сельского хозяйства, когда по некоторым видам скота, таким как, например, овцы, продуктивное поголовье упало за 5–6 лет к 1934 г. в три раза. В 1928 г. области и республики Урала имели 9,1 млн голов мелкого рогатого скота. К 1934 г. уровень поголовья упал до 3 млн голов и возрос до 7,2 млн лишь к 1941 г. [2, с. 233, 241, 250]. Ряд источников данные 1941 г. считают заниженными. Для преодоления этих последствий на Урале, как и по всей стране, создали различные специализированные предприятия и хозяйства, отвечавшие за улучшение работы отрасли.

За короткий срок были созданы племенные совхозы и колхозные племенные фермы. Постепенно вводилось районирование скота согласно природно-климатическим условиям области или республики. Возникли животноводческие тресты, объединившие совхозы одного направления. Появились заготовительные конторы, мясокомбинаты, призванные обеспечить эффективную переработку животноводческой продукции и т.д.

Так, в 1933 г. в Уральской области создали государственный племенной рассадник тагильского скота, а в 1935 г. организовали Курганский госплемрассадник, в котором впоследствии вывели курганскую породу скота. В Чкаловской (Оренбургской) области сотрудники Чкаловского научно-исследовательского института мясомолочного скотоводства под руководством ученого-зоотехника К.А. Акопяна, начиная с середины 30-х гг., активно работали над повышением мясной продуктивности местного скота. В результате они стали соавторами созданной в послевоенный период казахской белоголовой породы. Перечень мероприятий по подъему животноводства, проводимых на Урале в конце 30-х гг., может быть многократно продолжен.

Не все проведенные мероприятия оправдали себя, но они позволили начать постепенный переход животноводства уральского региона от традиционных форм работы к промышленному товарному производству. Хотя, как отмечали ведущие специалисты в области изучения сельского хозяйства Урала, к 1941 г. аграрное производство региона, как и все сельское хозяйство СССР, еще не завершило полное освоение современных технологий. Это отрицательно сказалось на результатах работы в военных условиях [3, с. 65].

Тем не менее к началу 1941 г. в областях и республиках региона имелось до 7,5% поголовья крупного рогатого скота в СССР; до 8% поголовья лошадей; 8,3% овец и коз; 5,1% от численности продуктивного стада свиней [4, с. 155, 159, 166, 169].

Начавшаяся 22 июня 1941 г. Великая Отечественная война еще в большей степени повысила роль уральского животноводства. Неблагоприятный ход первых месяцев войны привел к тому, что враг занял наиболее развитые в сельскохозяйственном отношении районы СССР. На ней остались десятки миллионов голов скота. Рискуя жизнью, животноводы западных районов СССР смогли спасти некоторое количество животных, но это не могло в целом компенсировать потери. Так, только в 1941 г. из 12 млн голов лошадей и 109 млн голов прочего продуктивного поголовья (крупного рогатого скота, овец, свиней), содержавшихся на утраченных территориях, удалось эвакуировать: 2390 тыс. голов крупного рогатого скота, 186 тыс. свиней, 5082 тыс. овец и коз, 818 тыс. лошадей [5, с. 518].

Ю.В. Арутюнян, детально проанализировав происходившие в ходе эвакуации скота процессы, приводит в своем исследовании следующие показатели: из 16500 тыс. довоенного поголовья мелкого и крупного рогатого скота колхозов УССР, БССР и западных районов РСФСР до пунктов размещения дошли только 2212,8 тыс. голов (13,4%), а к 1 января 1942 г. осталось всего 433,1 тыс. голов или 3% от довоенного поголовья [6, с. 53].

В результате этого на тыловые районы легла вся нагрузка по обеспечению армии и населения всеми видами продовольствия и сырья. О динамике процессов, происходивших в животноводстве Урала, можно получить представление из нижеприводимых данных [4, с. 155, 159, 166, 169] (табл. 1).

Как видно из данных табл. 1, в самые трудные 1941–1943 гг. роль животноводства Урала в сельском хозяйстве СССР резко возросла. Это произошло во всех сферах продуктивного стада основных сельскохозяйственных животных.

Если в промышленности 1943 г., действительно, стал переломным и там начался устойчивый рост производства основных видов продукции, то в сельском хозяйстве СССР, как показали исследования ведущих ученых-историков в области сельского хозяйства, в 1941–1945 гг. все происходило несколько иначе.

Самым трудным для аграрного производства Советского Союза в целом и животноводства в частности оказался именно 1943 г., когда хозяйства тыловых районов исчерпали довоенные ресурсы и оказались не в состоянии сдерживать падение производства. Некоторый рост поголовья основных сельскохозяйственных животных (за исключением лошадей) в масштабах страны по итогам 1943 г. связан с тем, что в общем поголовье страны учтены и животные освобожденных от врага районов. Это давало возможность авторам некоторых работ советского периода говорить о переломе в сельском хозяйстве страны в 1943 г., вообще не учитывая специфику статистических показателей.

Тыловые же регионы СССР, в том числе и Урал, смогли остановить падение производства в животноводстве не ранее 1944–1945 гг., о чем наглядно свидетельствуют показатели табл. 1. Также из показателей табл. 1 видно, что наиболее пострадавшей от условий военного времени стала такая важная отрасль, как свиноводство, которая оказалась наиболее уязвимой от трудностей военного времени. К концу 1943 г. в СССР останется только 20% животных от довоенного поголовья. На Урале эта цифра сократится до 38% к концу 1944 г.

Данной динамике, происходившей в животноводстве уральского региона, способствовали несколько процессов. К основным из них, безусловно, можно отнести быстрое истощение в годы войны материально-технических и трудовых ресурсов. Так, например, в 1940 г. уральские колхозы собрали 8275,6 тыс. тонн зерновых культур, а в 1943 г. только 2806,7 тыс. тонн, т.е. за 3 года падение составило 77,4% [4, с. 130]. В ряде случаев не хватало не только концентрированных кормов, но и элементарных сена и соломы. По сохранившимся архивным сведениям, в 1942 г. колхозы Чкаловской области смогли засеять кормовыми культурами только 65751 га вместо 247 тыс. га запланированных, или 27%. При этом нехватка рабочих рук и техники не позволили скосить до 230 тыс. га сенокосов из имевшихся 1065 тыс. га [7, л. 16, 17; 8, л. 75, 108; 9, л. 103]. Нехватка помещений для содержания скота также оказала чрезвычайно неблагоприятное влияние на состояние животноводства в регионах Урала в 1941–1945 гг.

По сведениям курганских исследователей, уже в 1942 г. количество ферм и скотомест в области сократилось на 5–10%, а в 1943 г. колхозы области имели только 25,9% типовых помещений для скота, например, в ряде совхозов области из 152 коровников только 11 являлись стандартными [10, с. 62, 76]. Летом 1942 г. колхозы Чкаловской области из требовавшихся 1707,4 тыс. мест для скота имели только 1189,3 тыс. [7, л. 14].

Таблица 1 – Поголовье основных сельскохозяйственных животных на Урале в годы Великой Отечественной войны в 1941–1945 гг., тыс. голов на конец года

Особо необходимо остановиться на такой важной для сельского хозяйства военного времени проблеме, как нехватка рабочих рук. Если в промышленности и на транспорте в годы войны широко применялась практика бронирования ценных специалистов, то в сельском хозяйстве указанная практика встречалась гораздо реже. В основном бронировались кадры механизаторов.

В работе Ю.В. Арутюняна приводится факт, что еще до войны нагрузка на одного колхозника на Урале была в 2 раза выше, чем в европейской части СССР. Если после начала войны в среднем по СССР численность трудоспособных колхозников уменьшилась на 37,2%, то на Урале – на 45% [6, с. 75]. О наличии трудовых ресурсов в хозяйствах уральского региона можно получить представление из следующих цифр: [11, с. 541, 542] (табл. 2).

Как видно из приведенных показателей, максимальное сокращение трудовых ресурсов к 1944 г. составило 40%, что несколько отличается от показателей, приведенных выше, но в целом не противоречит факту массового сокращения трудоспособных.

Перечень неблагоприятных факторов, оказавших влияние на животноводство региона, может быть многократно продолжен. Данная тема за последние десятилетия стала предметом исследования не одной диссертации, и касаться подробно всех аспектов проблемы в рамках статьи было бы нецелесообразным. Очевидно одно, что, несмотря на все трудности военного времени, работники животноводства Урала проявили самые высокие морально-деловые качества и смогли в годы войны обеспечить армию и рабочих важнейших оборонных заводов продовольствием.

В качестве кормов животноводы региона начали использовать ранее широко не применявшиеся в качестве корма лебеду, крапиву, сапропель (донные отложения водоемов) с их предварительной обработкой по методикам, разработанным учеными. Вместо мужчин на фермы пришли женщины, старики, дети, которые, не жалея себя, совершили свой подвиг, выполнив в неимоверных лишениях и страданиях возложенную на них работу.

О масштабах производства основных видов животноводческой продукции в хозяйствах уральского экономического района можно получить представление из нижеуказанных показателей: [4, с. 182, 199, 205] (табл. 3).

Из приведенных данных видно, что хозяйства Урала в военные годы по некоторым позициям увеличили свою долю в общесоюзном производстве до более чем 2-х раз и в самые тяжелые годы войны давали стране до 15% молочных продуктов и 13–14% мяса. Многие хозяйства при этом смогли добиться выдающихся даже по стандартам мирного времени показателей. Для примера можно привести колхоз «Победитель» Алапаевского района Свердловской области, где доярка М.Р. Дунаева надаивала от каждой коровы по 3750 литров молока в год [12, с. 231]. Этот показатель превышал средние надои, имевшие место в развитых государствах в 60-е годы [13, с. 31].

Кроме непосредственно животноводческой продукции для оборонных заводов, хозяйства региона выделили тысячи лошадей, которые использовались в строительстве предприятий, заготовке топлива и доставке выпущенной продукции до станций погрузки.

Так, архивные сведения сохранили информацию о том, что только в 1941 г. 26 государственных предприятий и организаций Чкаловской области получили из колхозов лошадей для своих нужд. К примеру, особому строительству НКВД направили 295 голов, предприятию «Орскметаллургстрой» – 455 голов, спецзаводам оборонной промышленности – 250 голов и т.д. [9, л. 102; 14, л. 77; 15, л. 12]. В начале 1943 г. на заводе № 707 в Челябинской (с февраля 1943 г. Курганской) области имелось 46 лошадей, директор завода А.К. Генкин просил выделить заводу еще не менее 100 голов, без которых не могла осуществляться нормальная работа предприятия, выпускавшего боеприпасы [16, л. 2–12]. Надо сказать, что при этом десятки тысяч лошадей из хозяйств региона были отправлены в действующую армию.

Таблица 2 – Наличие трудовых ресурсов в колхозах Урала, тыс. чел. на конец года

Таблица 3 – Производство основных видов животноводческой продукции на Урале в годы Великой Отечественной войны

По неполным данным, только за 1942 г. колхозы Удмуртии сдали в Красную Армию 5854 лошади [17]. 71 тысячу лошадей дали фронту хозяйства Башкирской АССР, не менее 31 тыс. животных направили на фронт животноводы Чкаловской (Оренбургской) области и 13,5 тыс. Челябинской области [18; 19, л. 196; 20, л. 91].

Таким образом, наличие собственного сельского хозяйства и особенно животноводческой отрасли помогло уральскому экономическому району в условиях военного времени решить проблемы обеспечения населения региона продовольствием и сырьем, а также дать необходимые ресурсы для вооруженных сил.

About the authors

Rustam Suleimanovich Bakhtiyarov

Email: rustam7174@yandex.ru

candidate of historical sciences, lecturer

Alla Vladimirovna Fedorova

Author for correspondence.
Email: istogau@yandex.ru

doctor of historical sciences, professor, head of History and Philosophy Department

References

Supplementary files