Comparison of geometric microliths of the Northern Caspian and Lower Don

Full Text

Неолитические памятники на территории Нижнего Поволжья и Нижнего Подонья сравниваются между собой уже достаточно долгое время. Так, еще 30 лет назад И.Б. Васильев и А.А. Выборнов, проанализировав необходимые комплексы, пришли к выводу, что ракушечноярская культура более тяготеет к культурам западных территорий, нежели к североприкаспийским [1, с. 49]. Исследователями большинство сопоставлений проводилось в основном на материалах керамического инвентаря. При детальном рассмотрении памятников на территории Северного Прикаспия можно установить, что одной из ключевых особенностей стоянок этого региона является наличие в каменном инвентаре достаточно устойчивых серий геометрических микролитов. Благодаря им можно проследить культурное развитие определенного региона и связи с населением сопредельных территорий. Также данный вид орудий труда отмечается и на памятниках Нижнего Подонья. Поэтому предпринята попытка провести сравнительный анализ столь значимых артефактов для неолита юга Восточной Европы.

На территории Северного Прикаспия в каменном инвентаре геометрические микролиты представлены в мезолитических [2] и неолитических [3–5] памятниках. Е.В. Козин считал, что ключевым фактором сложения и развития на протяжении мезолита-неолита специфического в культурном отношении охотничьего социума Северного Прикаспия является его уникальность геоморфологических и природно-ландшафтных условий. Автор предполагал, что именно с момента заселения в период мезолита и до конца неолита Северный Прикаспий выглядит как очаг самобытной культурной традиции, доминировавшей на протяжении всего голоценового отрезка каменного века [6, с. 17]. Большой вклад в изучение мезолитических памятников внес самарский археолог А.М. Комаров. Он придерживался мнения, что мезолитическую традицию древнейшего населения Северного Прикаспия нецелесообразно ограничивать лишь северокавказским регионом, и предлагал более широкий кавказско-переднеазиатский (в том числе и опосредованно натуфийский) культурный импульс в Северный Прикаспий [7, с. 14]. Для мезолитического времени были характерны параллелограммы и сегменты, которые подробно рассматривал И.В. Горащук [8]. Были выделены две группы мезолитического населения истайского и жеколганского типов с характерным инвентарем [9, с. 3–32].

К раннему неолиту исследователи относят стоянки Кугат IV и Кулагайси [10, с. 6–18]. На первом из них было обнаружено 18 сегментов, 9 параллелограммов и 1 трапеция. На втором выявлено 2 сегмента, 3 параллелограмма и одна трапеция. По типологии оба памятника фиксируются началом раннего неолита, так как параллелограммы присущи мезолитическим комплексам. Об этом свидетельствуют и радиоуглеродные даты: 7680 ± 100 лет ВР и 7560 ± 90 лет ВР для Кугат IV и 7380 ± 120 лет ВР для Кулагайси [11, с. 56, 60].

На территории Нижнего Подонья к этому времени относят нижние слои Ракушечного Яра и стоянку Раздорская II, которая датируется 7640 ± 120 лет ВР и 7470 ± 60 лет ВР [12, табл. 1, с. 239–242]. На первом памятнике геометрических микролитов в нижних слоях обнаружено не было. На стоянке Раздорская II картина несколько иная. Орудия геометрической формы подразделяются на три класса: трапеции, сегменты, треугольники. Подавляющее большинство в данной коллекции занимают трапеции: 277 экземпляров с обломками. Большинство из них – симметричные и средневысоких пропорций трапеции, которые обработаны крутой ретушью по боковым граням. Сегментов 13 экземпляров, а треугольников 4 экземпляра соответственно [13, с. 274–275]. Такой широкий набор геометрических микролитов не характерен для стоянок Нижнего Дона. В ранненеолитических памятниках Нижнего Поволжья набор микролитов все же иной: нет такого большого количества трапеций, здесь они единичны. Но и от нижних слоев Ракушечного Яра каменный инвентарь Раздорской II отличается. С одной стороны, присутствуют несомненные черты сходства с материалами нижних слоев Ракушечного Яра, но с другой – прослеживаются отличия. Складывается впечатление, что каменный инвентарь стоянки Ракушечный Яр – это крайне неполный вариант комплекса стоянки Раздорская 2, в котором также имеются следы иного, отличающегося от стоянки Раздорская 2, технологического контекста [14, с. 75]. В.В. Цыбрий трактует эти различия несколько ранним возрастом Раздорской 2 относительно многих слоев ракушечноярского поселения. Но архаическую стоянку Раздорскую 2 с полным основанием можно рассматривать в качестве генетической подосновы ракушечноярского неолита [14, с. 76].

К несколько более позднему времени относится стоянки Каиршак III, Байбек и Каиршак I. В коллекции первого памятника найдено 50 сегментов, из которых 43 с гелуанской ретушью. Кроме того, обнаружено 6 трапеций, часть из которых отнесена к ним условно. Сегменты образуют достаточно устойчивую серию. По типологии данная стоянка отличается от Кугата IV и Кулагайси наличием в большинстве своем сегментов с гелуанской ретушью, отсутствием параллелограммов, которые присущи для мезолитического времени [6, с. 17; 10, с. 106]. Кроме того, радиоуглеродные даты, полученные по материалам стоянки Каиршак III, позднее кугатских: 7230 ± 90 лет BP, 7180 ± 90 лет BP [11, с. 60]. На стоянке Каиршак I представлено 23 сегмента, 21 из которых с гелуанской ретушью. Все они симметричные, низкие, с короткими пропорциями. Трапеций на памятнике было обнаружено 4 экземпляра, два из которых отнесены исследователями к тому типу условно. На одной из достоверных трапеций имеется подстругивающая ретушь на спинке [5, с. 98, рис. 3: 11]. Судя по радиоуглеродным датам этот комплекс относится к интервалу 7200–7100 лет ВР [11, с. 58]. Как показала новая стоянка Байбек, не все каиршакское население уходит на север, спасаясь от аридизации, а часть перемещается ближе к побережью Каспийского моря. На этом памятнике из раскопа 2013 г. путем трасологического анализа было определено 84 изделия микролитов-сегментов и 1 экземпляр – трапеция с высокой спинкой (ретушь с трех сторон – боковые и верх) [15, с. 185]. Также обнаружена значительная серия сегментов с гелуанской ретушью [16, с. 240–243]. Хронологическая позиция материалов этого памятника укладывается в рамки: 6986 лет ВР – по углю, по кости – 6955 лет ВР и по керамике – 6920 лет ВР [17, с. 226].

На территории Нижнего Подонья к этому времени относят стоянку Кременная II, которая исследовалась Н.И. Ромащенко, А.В. Цыбрием и А.Ф. Гореликом в 1998–2001 гг. [18, с. 64]. Геометрических микролитов на стоянке было найдено 83 экземпляра: 67 трапеций, 12 сегментов и 4 параллелограмма. Здесь, так же как и на стоянке Ракушечный Яр, имеются трапеции со струганой спинкой, а среди сегментов присутствуют экземпляры с гелуанской ретушью. Параллелограммы обработаны по скошенным краям крутой ретушью. Похожие микролиты отмечаются и на ранненеолитических и мезолитических стоянках Северного Прикаспия. Это обстоятельство позволило А.В. Цыбрию предположить, что формирование индустрии Кременной II проходило не под влиянием связей с поздненеолитическим населением левобережья Волги, а в результате развития на сходной генетической основе с каиршакскими индустриями [19, с. 47]. В поддержку данного вывода говорит и каменный инвентарь стоянки Рассыпная VI. На памятнике было найдено 117 экземпляров микролитов геометрической формы. Из них 66 трапеций одну относят к разряду трапеций со струганной спинкой, 45 сегментов (18 из них с гелуанской ретушью) и 4 параллелограмма. Среди последних особо привлекают внимание изделия, обработанные на брюшке пологой, встречной ретушью, распространенной вплоть до смыкания фасеток. Такая обработка широко использовалась на мезолитических (истайских) памятниках Северного, Северо-Западного Прикаспия и Нижней Волги [19, с. 44]. Так как мы видим на данной стоянке как параллелограммы, характерные для мезолитического времени, так и трапеции со струганой спинкой, маркирующие собой этап позднего неолита, то нельзя исключать разновременный характер микролитов. Это подтверждает и радиоуглеродное датирование: 8120 ± 120 лет ВР и 5160 ± 500 лет ВР [12, с. 242] – два крайних значения, фиксирующие очень большой разброс в хронологии, что подтверждает мнение о разновременных примесях на данной стоянке.

Поздняя группа памятников в Северном Прикаспии представлена стоянками тентексорского типа. На стоянке Тентексор I [4, с. 24–39] обнаружено 4 трапеции со струганой спинкой. Данный памятник датируется 6540 ± 100 лет ВР, 6630 ± 80 лет ВР ВР [11, с. 59]. На стоянке Жеколган I [20, с. 61–63], датируемой 6566 ± 120 лет ВР [11, с. 61], обнаружено 12 трапеций: все, кроме одной, со струганой спинкой. Таким образом, мы видим, что в кремневом инвентаре каиршакских и тентексорских памятников наблюдается яркая различительная их черта – смена форм геометрических микролитов. Если на первых преобладали сегменты, то на второй группе памятников – трапеции. Причем получают распространение трапеции со струганой спинкой, которые характерны для позднего этапа неолита. Изделия такого типа не обнаружены на более ранних памятниках, содержащих гомогенные слои. А.А. Выборновым отмечается преемственность традиций из мезолита в раннем неолите и последующее их развитие [21, с. 43].

Для неолита Нижнего Подонья к этому времени можно отнести слои с 7 по 5 эталонного памятника многослойного поселения Ракушечный Яр [22]. Геометрические микролиты на данном памятнике присутствуют в единичных экземплярах, это трапеции (8 экз.). Их присутствие отмечено с 11 слоя. Если говорить о трапециях со струганой спинкой, то данный вид микролита обнаружен в слоях с 7 по 4. Они относятся к позднему неолиту, что подтверждается радиоуглеродными датами: 6320 ± 35 лет ВР, 6440 ± 35 лет ВР – слой 4; 5920 ± 90 лет ВР, 5890 ± 105 лет ВР – слой 5 [12, табл. 1, с. 230–237]. Ряд дат несколько позже тентексорских, что может предполагать энеолитический возраст этого слоя. А.А. Выборнов допускает частичное сосуществование памятников прикаспийского типа и тентексорских с накольчатой посудой на территории Северного Прикаспия во второй-третьей четверти V тыс. до н.э. [21, с. 60]. Исследователи отмечают очевидную необходимость в новых, современных широкомасштабных исследованиях. В свете последних данных можно утверждать, что стоянка Ракушечный Яр относится к одной из самых древних в регионе [23, с. 145].

К сходным выводам приходит П.М. Кольцов на основе анализа материалов в Северо-Западном Прикаспии на поселении Джангар. На этом памятнике выделено три слоя. Среди геометрических микролитов преобладают сегменты и трапеции. Следует обратить внимание на изменении ретуши и форму трапеций от нижних горизонтов к верхним. По ним прослеживается эволюция в изготовлении трапеций [24, с. 137]. В нижнем слое обнаружено 12 сегментов, 4 прямоугольника и 21 трапеция. Данный слой датируется 7080 ± 90 лет ВР и 6990 ± 90 лет ВР [11, с. 60]. В среднем слое, имеющем радиоуглеродную дату 6780 ± 90 лет ВР, 6680 ± 90 лет ВР [11, с. 59], представлены сегменты 29 экземпляров и трапеции 36 экземпляров. А в верхнем слое, продатированном 6564 ± 44 лет ВР [11, с. 60], появляется трапеция со струганой спинкой. Близкая картина фиксируется и на ряде других стоянок [24, с. 150–174]. Примечательно, что дата верхнего слоя поселения Джангар совпадает со значениями памятников тентексорского типа.

На эталонном памятнике орловской культуры – Варфоломеевской стоянке – и новом неолитическом памятнике Алгай исследователями отмечены находки геометрического типа [25, с. 71, 75–82, 85; 26; 27]. Причем прослеживается идентичное развитие, как и на предыдущих стоянках, о которых говорилось ранее: на начальных этапах присутствуют сегменты и трапеции, а впоследствии первых становится меньше. Что касается технологии изготовления трапеций, то на более позднем этапе появляются и преобладают трапеции со струганой спинкой. К настоящему времени получена серия радиоуглеродных дат для памятников орловской культуры [28, с. 62–73]. Наиболее ранний комплекс относится к хроноинтервалу от 7200–6800 лет ВР [28, с. 68], а время появления трапеций со струганой спинкой фиксируется в интервале 6600–6200 лет ВР [28, с. 72]. Все это показывает плавное развитие орловской культуры на протяжении неолита. О таком же поступательном развитии следует упомянуть и на североприкаспийских памятниках.

Подводя итог, можно констатировать, что на основе анализа геометрических микролитов проследить значительную связь населения Нижнего Поволжья и Нижнего Подонья не представляется возможным. В развитии кремневых индустрий этих регионов больше различий, чем общего. В пользу этого можно отметить отсутствие на эталонном памятнике Нижнего Подонья поселении Ракушечный Яр устойчивых серий геометрических микролитов. Особое место занимают стоянки Кременная II и Рассыпная VI, имеющие в своем наборе геометрических микролитов параллелограммы, характерные для мезолитических и ранненеолитических комплексов на территории Северного Прикаспия. Существуют характерные приемы обработки некоторых изделий – «сероглазовская» ретушь, двусторонняя обработка сегментов. Это свидетельствует о минимальном контакте этих двух населений в период позднего мезолита. Наиболее значимым стоит отметить наличие на памятниках Нижнего Подонья трапеций со струганой спинкой, которые характерны для позднего этапа неолита в Северном Прикаспии, Нижнем Поволжье и Северо-Западном Прикаспии.

About the authors

Valery Andreevich Smagin

Author for correspondence.
Email: smaginvalera14@gmail.com

master student of Domestic History and Archeology Department

References

Supplementary files