Pezmogty 3B – a small Neolithic dwelling on the Middle Vychegda (Komi Republic)

Full Text

Введение

Средняя тайга в пределах Республики Коми – один из немногих регионов, где изучены гомогенные комплексы углубленных жилищ носителей традиций льяловской культуры. Как правило, это прямоугольные в плане постройки средних и крупных размеров (от 26 до 100 м²) с 1–6 очагами по центральной оси [1, табл. 10]. А в основном ареале льяловской культуры в центре Русской равнины выявленные сооружения имеют еще больший размер – от 72 до около 200 м² [2, с. 106–108; 3, с. 139]. Они могут документировать жизнедеятельность коллективов, сопоставимых по численности с неразделенными/объединенными семьями. Однако источниковая база изучения домостроительства и образа жизни людей в среднем неолите не ограничивается сооружениями такого вида. В это время люди продолжают использовать жилища малых размеров, характерных для мезолита и раннего неолита региона. Это указывает на разнообразие традиций домостроительства, связанных, прежде всего, с потребностями коллективов в постройках определенных размеров, соответствующих численности возможных обитателей в нем. Наиболее информативный источник – объект на стоянке Пезмогты 3, обозначенный как комплекс Б. Он изучен автором в 2007 г., но сведения о нем до настоящего времени не публиковались.

Цель исследования: ввод в научный оборот данных, расширяющих наше представление об образе жизни неолитического населения крайнего северо-востока Европы; интерпретация и культурная атрибуция изученных материалов. Задачи работы: характеристика инвентаря и анализ его контекста: ландшафтно-топографической ситуации, в т.ч. микротопографии, стратиграфии и планиграфии.

История изучения

В 1989 г. вблизи оз. Пезмогты на участке протяженностью около 500 м Э.С. Логинова выявила три впадины, которые она включила в состав поселения Пезмогты. Вблизи впадины № 1 был обнаружен фрагмент керамического сосуда камской неолитической культуры, а к югу от нее был заложен шурф 2 × 2 м. Полученный материал состоял исключительно из каменного инвентаря [4, л. 12, 13]. В дальнейшем в литературе поселение фигурирует как памятник камского культурного типа среднего неолита [5, с. 170]. В 2000 г. берега оз. Пезмогты обследовал В.Н. Карманов, а с 2001 по 2009 гг. он же проводил здесь раскопки. В 2002 г. в связи с открытием новых объектов, в т.ч. разного типа и времени, автор предложил новое обозначение всех выявленных памятников: мест обитания носителей льяловских традиций Пезмогты 1, -3, -4, -5 [1, с. 66–72], места производства кремневых наконечников стрел энеолита Пезмогты 2 [6, с. 41–42]. Объекты Пезмогты 1, 3 и 4 соответствовали впадинам, выявленным Э.С. Логиновой. В 2005 г. автор выявил стоянку мезолита Пезмогты 6 [7, с. 16] и еще одну впадину на стоянке Пезмогты 3 – комплекс Б. В 2007 г. последний был изучен им же раскопом площадью 81 м² (9 × 9 м).

Топография

Памятник Пезмогты 3 расположен в 3,6 км по прямой от с. Пезмег Корткеросского района Республики Коми (рис. 1). Он занимает эоловую гряду на поверхности надпойменной террасы р. Вычегды. Участок, на котором расположена стоянка, примыкает в настоящее время на севере к старичному озеру Пезмогты; на северо-западе, юго-западе и юге – к разновременным сегментам поймы; на юго-востоке – к заболоченной поверхности надпойменной террасы. Расстояние от памятника до одноименного старичного озера составляет по прямой около 0,8, а до современного русла р. Вычегды – 0,55 км. Результаты археолого-палеогеографических исследований участка долины р. Вычегды [8, с. 87–92], позволяют утверждать, что жилище было сооружено в центральной части гряды на значительном удалении от водотоков или водоемов, а русло реки, синхронное времени обитания здесь людей, находилось примерно в 1,5 км южнее (рис. 1: Б).

Рисунок 1 – Стоянка Пезмогты 3 (1). Местоположение (А) и палеогеографическая реконструкция синхронной ей ландшафтной обстановки (Б)

Фиксация микрорельефа, представленная на рис. 2, отражает особенности расположения неолитических памятников. Все они выявлены в межсклоновых понижениях эоловых дюн или у их подножий. При этом на юго-востоке они укрыты более высокой (1–2 м) дюной от обширного пространства заболоченного леса.

Рисунок 2 – Пезмогты 3Б и ближайшие комплексы Пезмогты 3А, -4. Топографический план. Сечение основных горизонталей – 1 м, полугоризонталей – 0,2 м. Система высот Балтийская

Жилище Пезмогты 3Б было приурочено к понижению между оконечностями двух дюн высотой до 0,6 м каждая (рис. 2). На современной дневной поверхности его следы выражались в виде впадины округлой в плане формы, диаметром около 4 м и глубиной в центральной части до 0,37 м. Поверхность в ее северо-восточной части была деформирована растущим здесь деревом, здесь же было зафиксировано поверхностное локальное разрушение.

Стратиграфия

На большей части раскопа площадью 81 м² (9 × 9 м) зафиксирован иллювиально-железистый подзол – почва, типичная для надпойменных террас региона и эоловых дюн на их поверхностях, занятых ягелем и сосной (детальное описание см.: [9, с. 160–164; 10, с. 101–107]: 1) Слабо развитая лесная подстилка мощностью до 0,05 м. 2) Белесый песок – элювиальный горизонт. В верхах слоя на центральных участках разрезов наблюдается линза, насыщенная мелкими фрагментами древесных углей – свидетельством периодических лесных пожаров. Их повышенная концентрация именно в этой центральной части связана с поверхностным (плоскостным) смывом в понижение. С этим, а также с более интенсивным формированием в котловане жилища подзола связана большая мощность белесого песка в центральной части разрезов. Контакт с нижележащими слоями размытый, нечеткий; зачастую в нижележащие отложения заложены углубления, т.н. «карманы» – следы вертикальных корней несохранившихся деревьев. Его мощность в среднем достигает 0,15–0,25, а по заполнениям корневодов – 0,5 м. 3) Иллювиальный горизонт (желтый и светло-желтый песок) залегал по всей площади раскопа, по мере углубления светлел и приобретал сероватый оттенок с прослоями ожелезнений. Вскрытая мощность до 0,6 м. 4) Желтая пылеватая супесь: залегала на отдельных участках в виде линз мощностью до 0,5 м. Вероятно, линзы этого слоя образовались в результате падения дерева и перемещения грунта с его корнями. 5) Желтый смешанный рыхловатый песок залегал в виде отдельных линз; контакт с ниже- и вышележащими слоями нечеткий. Представляет собой перемещенный грунт – выкид, сформировавшийся при сооружении котлована жилища. Мощность – до 0,5 м. 6) Розовато-охристый песок – прокал, залегавший в виде отдельной линзы, приуроченной к сгоревшему корневоду. Мощность до 0,32 м. 7) Песок, насыщенный углями, – остатки сгоревшего корневода. 8) Бурый рыхловатый песок с включением мелких фрагментов древесного угля, фрагментов кальцинированных костей, керамической крошки залегал в виде отдельных линз, деформированных корневодами, заполненными вышележащими слоями 2, 6 и 7.

Находки залегали непосредственно под лесной подстилкой в белесом песке – слое 2. Их незначительная часть приурочена к слою 8, контакту слоев 2 и 3, к верхам слоя 3. Разброс находок по вертикали составил в среднем 15–20 см, достигая своего максимума – 52 см по заполнениям корневодов. Глубина их залегания от современной дневной поверхности достигает 20 см. Таким образом, культуровмещающие отложения и предметы были встроены преимущественно в современную почву. Свидетельства обитания человека сохранились в нем лишь следами намеренно созданной структуры – искусственного углубления; грунта, перемещенного при его создании; бурого рыхлого песка; остатками – артефактами и обломками костей.

Планиграфия

На современной дневной поверхности зафиксирована округлая впадина диаметром 4 и глубиной 0,37 м в центральной части (рис. 3). Перепад высот в пределах раскопа составил до 54 см в направлении с востока на запад и до 35 см – с севера на юг. Таким образом, замкнутый контур впадины зафиксирован лишь на уровне −50 см от условного «0», и по этому уровню она имела подовальную форму в плане, а ее диаметр составлял около 2 м.

Рисунок 3 – Пезмогты 3Б. Планиграфия комплекса следов и остатков (А), разрезы отложений по линиям I (Б) и II (В). 1 – белесый песок; 2 – желтая пылеватая супесь; 3 – желтый смешанный песок; 4 – розоватый песок (прокал); 5 – контуры пятна бурого песка; 6 – песок белесый, насыщенный углями; 7 – смешанный белесый песок с прокалом; 8 – артефакты и обломки костей

На фоне желтого иллювиального песка на уровне −65–70 см зафиксировано округлое пятно белесого песка, деформированное корневодами. По мере углубления оно меняло свои очертания незначительно, а в низах слоя приобрело розоватый оттенок. На глубине −80 см белесый песок начал вытесняться на участке кв. 27–29-ц’-ф’ бурым рыхловатым песком слоя 8, а на участке кв. 29–30-ц’-х’ розоватым песком слоя 6. Контакт слоя 8 с окружающим грунтом размытый; само пятно не имело сплошного распространения, а было деформировано углублениями, заполненными белесым песком – следами корней несохранившихся деревьев. Его размеры 1,97 × 1,93 м; площадь – около 4 м²; средняя мощность – 0,14 м. К нему преимущественно были приурочены мелкие фрагменты древесных углей и кальцинированных костей и керамическая крошка. Исходя из опыта исследований углубленных жилищ региона, такие характеристики этого участка позволяют интерпретировать его как зону термического воздействия на грунт и разнос измененного грунта потоками воздуха и обитателями жилища [11, с. 198–201]. Следовательно, это пятно бурого песка может свидетельствовать об использовании открытого очага без конструктивного оформления. Это также доказывается косвенными признаками: рассеянным мелким древесным углем; кальцинированными костями и обожженным, термически расщепленным кремнем. Хотя они и не образуют четко выраженных скоплений, но в целом их большая часть приурочена к описываемому пятну.

На участке кв. 29-ф’ на уровне −75 см зафиксировано пятно белесого песка, смешанного с прокалом, и с пятном песка, насыщенного углями в центре. Дальнейшая разборка отложений показала, что это остатки сгоревшего корневода – вероятно, свидетельства последнего лесного пожара 1980-х гг. [4, рис. 65].

Культурные остатки залегали в виде округлого пятна диаметром 2,8 м и площадью около 6 м² (рис. 3). Вероятно, их распределение на плане имело меньшую площадь, но впоследствии было изменено корнями деревьев. Средняя плотность предметов на участке их распространения составляет 117 ед. на 1 м², а на большей площади раскопа за пределами углубления (56 из 81 м²) артефактов не было найдено вовсе. Наибольшая концентрация находок наблюдалась в кв. 28-ц’ и 28-х’, где их плотность достигает 754 и 780 предметов на 1 м² соответственно и найдена половина всех артефактов, преимущественно чешуек и отщепов мелких размеров (до 3 см). Такое распределение дебитажа может документировать остатки точка – места обработки кремня. Какие-либо закономерности в распределении прочих категорий инвентаря выявить не удалось в силу сравнительно малой площади структуры и малочисленности информативных предметов.

Коллекция

Коллекция комплекса Пезмогты 3Б включает 2926 предметов, состав которых представлен в табл. 1.

Таблица 1 – Пезмогты 3Б. Состав коллекции

Кремневый инвентарь включает чешуйки (1987 экз.), отщепы (465), пластины (29), отщепы термические и осколки (280), заготовки бифасов (11 фр.), предметы из неопределимых заготовок (15).

Исходные формы сырья в коллекции Пезмогты 3Б не представлены. По цветности и структуре определяются разнообразные кремнистые породы, среди которых выделяется кремень темно-серого цвета. Изделия по краям полупрозрачные, стекловидные. Этот вид сырья обнаружен в большинстве жилищ с гребенчато-ямочной керамикой на р. Вычегде. В жилище Пезмогты 3Б из него изготовлены морфологически выраженные орудия: два наконечника стрел, два скребка и нож на пластине. Иные продукты расщепления, связанные с ним, легко определяются. Кроме того, этот вид сырья подвергся намеренной тепловой обработке. Это выражается в сочетании на одном предмете негативов сколов с поверхностями разных видов: матовыми, шероховатыми и глянцевыми, гладкими. Где производилась эта обработка – на месте или в жилище принесены подготовленные заготовки – установить нельзя. Выделяется также редкий для памятников региона вид сырья – неоднородного по структуре и цветности кремня, в основе серо-коричневого, к краям переходящего от охристого к темно-коричневому цвету; к тому же покрытого меловой коркой.

Среди заготовок двусторонне обработанных орудий, представленных в основном обломками, в коллекции есть три бифаса, два из которых неполные и имеют асимметричную форму, близкую листовидной (рис. 4: 9–11). Третий предмет – бифас на завершающей стадии трапециевидной в плане формы – возможно, заготовка вкладыша рубящего орудия (рис. 4: 11). Среди отщепов доминируют сколы мелких размеров (до 3 см) – 435 экз., в числе которых преобладают сколы бифасиального утончения [12, с. 153, 154] (424 или 91% всех отщепов). Пластины представлены преимущественно несерийными снятиями с неправильной огранкой и разной морфометрией и морфографией (рис. 4: 1–5, 7–11, 13–15).

Рисунок 4 – Пезмогты 3Б. Кремневые изделия

Исходя из количественных и качественных характеристик кремневых изделий, можно утверждать, что на памятнике представлено вторичное бифасиальное расщепление, направленное на изготовление двусторонне обработанных наконечников стрел и ножей. Прочие приемы обработки представлены преимущественно мелкой регулярной краевой ретушью, техникой резцового скола и намеренной фрагментацией предметов, не исключая орудия.

Орудия немногочисленны (48): наконечники стрел (7) (рис. 4: 1–3); ножи, включая фрагменты (18) (рис. 4: 12–26); скребки (3) (рис. 4: 6, 8); резцы (5) (рис. 4: 7, 12, 17, 22); перфоратор; обломки неопределимых орудий (13). Возможно, один мелкий обломок бифаса является частью фигурного изделия – наконечника стрелы особой формы или миниатюрной скульптуры (рис. 4: 4).

Наконечники стрел (7 экз.) представлены незначительно поврежденным бифасом и шестью обломками, вероятно, аналогичных орудий (рис. 4: 1–3). Наиболее сохранившийся предмет имеет листовидную форму, обоюдоострый. Его размеры 8 × 38, толщина 4,7 мм (рис. 4: 1).

Ножи изготовлены на сколах разного вида (13 экз.), преимущественно (10) на пластинах с неправильной огранкой (рис. 4: 14–16, 18–22; 24–26), реже – отщепах (рис. 4: 23). Часть ножей на пластинах фрагментирована (рис. 4: 15), возможно, намеренно. В меньшей мере (5), присутствуют двусторонне обработанные орудия, представленные только мелкими обломками (рис. 4: 5). Исходная заготовка для их изготовления не определяется.

Скребки (2 экз.) изготовлены на отщепах (рис. 4: 6, 8). Рабочие участки оформлены во всех трех случаях по-разному: сравнительно крупными сколами, создавшими зубчатый край, полукрутой регулярной ретушью; мелкой регулярной ретушью.

Резцы (5 экз.) изготовлены исключительно на углах сломанных предметов, в том числе орудий. Среди них скребок (рис. 4: 7); сечение пластины с эпизодической ретушью (рис. 4: 12); термический осколок и неопределимое фрагментированное изделие (рис. 4: 17); нож на пластине (рис. 4: 22).

В качестве рабочего участка перфоратора использован угол ретушированного обломка отщепа.

Намеренная фрагментация изделий, в т.ч. орудий, и использование сломанных частей в качестве заготовок для резцов может указывать на использование двух последовательных наборов орудий (детали см.: [13, с. 46–65]), но каков был одновременно бытовавший состав орудий, сказать сейчас нельзя. Возможно, трасология поверхностей артефактов в дальнейшем позволит определить их историю.

Некремнистые породы представляют осколки гальки из кварцитопесчаника (?) и отбойник. Отложения эоловой гряды и террасы представлены песками и не содержат такой обломочный материал, поэтому можно утверждать, что эти предметы принесены в жилище намеренно.

Найденные на памятнике фрагменты керамики принадлежат одному сосуду неопределенного размера (рис. 5: 4) и двум миниатюрным емкостям (рис. 5: 2, 3). Реконструируется открытая форма горшка с венчиком (рис. 5: 4), имеющим наплыв треугольной в сечении формы. В составе формовочной массы визуально определяется дресва. Сохранившийся участок орнамента представлен горизонтальными рядами слегка наклонных оттисков гладкого штампа и рядом конических ямок, выполненных острым концом белемнита. Миниатюрные сосуды имели простые формы венчиков без скульптурного оформления. Украшена была лишь одна емкость – слабо вдавленными оттисками гладкого штампа (рис. 5: 2, 3), аналогичного таковому, применявшемуся для орнаментации выше описанного горшка. В керамической коллекции Пезмогты 3Б присутствует также обломок неопределимого фигурного изделия (рис. 5: 1).

Рисунок 5 – Пезмогты 3Б. Керамика. 1 – обломок неопределимого изделия; 2–5 – фрагменты сосудов

Результаты и обсуждение

Совокупность данных микротопографии рельефа исследованного участка, пространственной характеристики отложений и культурных остатков, а также стратиграфии позволяет утверждать о том, что на стоянке Пезмогты 3 изучен комплекс следов и остатков места обитания в углубленном жилище. В связи с их плохой сохранностью, невыразительностью культуросодержащих отложений возникает проблема определения формы и размеров исследованной структуры. Опыт изучения углубленных жилищ северо-восточной Европы позволяет использовать для этого косвенные признаки: параметры впадины, зафиксированной на современной поверхности; положение перемещенного при сооружении котлована грунта; распределение культурных остатков и подзола, сформировавшегося преимущественно в углублении, образованном после разрушения или разборки кровли жилища. Исходя из этих показателей, наиболее вероятна оценка этой структуры как сооружения округлой в плане формы диаметром 3–3,5 м и площадью примерно 7–9,5 м². Выявленные следы активности в центральной части структуры – пятно бурого песка – имеет диаметр около 2 м. Это меньше, чем вероятная площадь самого сооружения, что может свидетельствовать о конусообразном перекрытии постройки, когда из-за наклонных стен пространство под ними могло использоваться для хранения и/или отдыха и поэтому на него оказывалось меньшее воздействие. Кровля описанного пятна, маркирующая уровень обитания и залегание погребенного подзола, позволяет оценить глубину котлована в 30–45 см от дневной поверхности времени его сооружения. Разница связана с особенностями микротопографии выбранного места – понижением между оконечностями эоловых дюн.

Особенность ландшафтно-топографической ситуации и микротопографии исследованных здесь неолитических сооружений – их приуроченность к ложбинам и межсклоновым понижениям. Кроме того, они укрыты эоловыми дюнами от сравнительно обширного и открытого пространства болота Каля-Нюр и в древности были значительно удалены от водотоков и водоемов. Эти данные, а также малочисленность находок за пределами жилищ, фрагментация и переоформление вышедших из употребления орудий (в условиях дефицита сырья) могут свидетельствовать о том, что известные здесь жилища функционировали в холодное время года [14, с. 48]. На однократность обитания в жилище Пезмогты 3Б и его кратковременность указывают также малочисленность орудий, и в особенности керамики и остатков фауны; состояние культуровмещающих отложений; компактность комплекса. Незначительная площадь сооружения может свидетельствовать об обитании в нем 2–3 человек, возможно, нуклеарной (малой) семьи.

Количественный и качественный состав технологически значимых продуктов расщепления – большая доля чешуек (71%) и отщепов мелких размеров (в основном сколов бифасиального утончения (15%)), небольшое количество неудавшихся заготовок сравнительно небольших размеров – свидетельствует о том, что камнеобработка на памятнике представлена в ограниченном объеме. Преимущественно она была направлена на изготовление двусторонне обработанных орудий из принесенных на памятник заготовок и дальнейшее переоформление изношенных орудий. Эти выводы сделаны на основании изучения макроследов обработки, и необходима их проверка трасологией микроследов утилитарного износа и обработки [15, с. 232].

В орудийном наборе количественно преобладают наконечники стрел и режущие орудия преимущественно в обломках. Изделий с функциями скребков было всего четыре, два из них сломаны. Резцы изготовлены из сломанных предметов, в т.ч. вышедших из употребления орудий. Эти признаки могут характеризовать промысловый охотничий набор, орудия которого по мере износа могли использоваться в иных функциях.

Культурную атрибуцию каменного инвентаря определяет следующий комплекс признаков: листовидная форма наконечников стрел – бифасов; заготовки двусторонне обработанных орудий и высокий процент сколов бифасиального уточнения; намеренные тепловая обработка кремнистых пород и фрагментация предметов; техника резцового скола. Они указывают на наибольшую вероятность принадлежности изученных материалов традициям льяловской культуры на европейском Северо-Востоке. Прежде всего, это ближайшие комплексы Пезмогты 3А [13, с. 46–65], Пезмогты 1, 4Б и 5 [1, с. 66–72] и, в меньшей мере, Эньты IБ [16, с. 14–16], Эньты III [17, с. 9–12], Эньты VI [18, с. 16, 17].

Этот вывод подтверждают и признаки технологии производства и орнаментации керамической посуды: примесь дресвы в глиняном тесте; треугольный в сечении наплыв на внутренней стороне венчика; ряды белемнитных ямок и оттиски гладкого штампа. Это позволяет сопоставить ее с материалами ближайших комплексов с гребенчато-ямочной керамикой Пезмогты 1, 3А, 4Б [1, с. 66–72], а также других стоянок с гребенчато-ямочной керамикой региона – Эньты IБ [16, с. 16–19, рис. 9, 10], Эньты III [17, с. 9, 10], Эньты VI [18, с. 17, 18]. В этой связи материалы Пезмогты 3Б сопоставимы с посудой архаичного или раннего этапа льяловской культуры. Время бытования памятников этого типа определяется в рамках первой половины V тыс. до н.э. [19, с. 94].

Сооружение Пезмогты 3Б расположено всего в 20 м от ранее изученного жилища с гребенчато-ямочной керамикой Пезмогты 3А. В связи с этим возникает вопрос об их соотношении: были они синхронны или существовали последовательно. К сожалению, даже при возможности инструментального датирования материалов обоих контекстов нельзя получить однозначный ответ на этот вопрос. Еще одно предположение: малое сооружение – хозяйственная постройка для обитателей жилища 3А. Однако у нас пока нет данных о том, что носители льяловских традиций в регионе сопровождали свои жилища подобными конструкциями. Аргументами против этого служат также особенности микротопографии, углубленный характер сооружения 3Б, «полноценность» орудийного набора и технологического контекста каменного инвентаря; наличие керамической посуды, типологически соответствующей, но не полностью идентичной комплексу 3А.

Сооружение, аналогичное комплексу Пезмогты 3Б, исследовано на другом памятнике с гребенчато-ямочной керамикой – поселении Вад I [20, с. 107–111; 21, с. 27–33], расположенном на р. Вычегде, в 31 км к востоку от стоянки Пезмогты 3. Но к комплексу Вад I как к источнику есть вопросы. Предметы и пятна охры залегают внутри сооружения и за его пределами (рис. 6: А). Коллекция включает обломки не менее шести сосудов средних объемов и одной малой емкости. Одновременное бытование такого количества посуды непропорционально велико по отношению к площади сооружения – 7 м². Можно предположить, длительное или неоднократное использование этой постройки или пространства вблизи нее, на что может указывать неоднородность орнамента на керамике: первая, более многочисленная группа сосудов украшена преимущественно крупными (белемнитными?) ямками и слабо вдавленными оттисками длинного гребенчатого штампа (рис. 6: Б: 3, 4), а вторая – коротким «личиночным» штампом и ямками меньшего размера (рис. 6: Б: 2). Кроме того, на площади раскопа выявлены материалы мезолита или раннего неолита [21, с. 27, рис. 5: 1–17, 23], что снижает информативность этого источника.

Рисунок 6 – Поселение Вад I. А – план и профиль жилища № 1. I: 1 – граница жилища; 2 – кострище; 3 – пятно охры; 4 – скопление керамики; 5 – фрагмент сосуда; 6 – кремень; 7 – кремневое орудие; 8 – камень; 9 – глиняное изделие; II: 1 – растительный слой; 2 – белесый песок; 3 – заполнение кострища; 4 – желтый песок (материк) (по [21, рис. 4]). Пунктирная линия – контур впадины, обозначенный на основании чертежа из полевой документации К.С. Королёва (архив научного музея археологии европейского Северо-Востока Института ЯЛИ Коми НЦ УрО РАН). Б – керамические изделия: 1 – скульптура головы человека; 2–4 – обломки сосудов

Не исключен неутилитарный характер сооружения Вад I, пол которого посыпан охрой и найден уникальный предмет – керамическая скульптура головы человека – вероятно, составная часть неопределенной фигурки (куклы?) (рис. 6: Б: 1). Каменный инвентарь комплекса, напротив, малоинформативен и не содержит культуроопределяющих форм [21, рис. 6: 1–16], что отличает его от прочих памятников с гребенчато-ямочной керамикой региона.

Заключение

Пезмогты 3Б – комплекс следов и остатков сезонного (зимнего) места обитания в углубленном жилище малых размеров площадью 7–9,5 м² и с конусообразной кровлей подобно чуму. С большей степенью вероятности он принадлежал носителям льяловских традиций на р. Вычегде в первой половине V тыс. до н.э. Публикуемый источник свидетельствует о разнообразии традиций домостроительства в среднем неолите, обусловленных потребностями людей сообразно численности коллектива, планируемого времени и сезона обитания. Наряду с постройками, площадь которых колеблется от 26 до 100 м², жилище Пезмогты 3Б указывает на нестабильный состав коллективов охотников-собирателей и кратковременность их пребывания в регионе. Привлеченный для сравнения пример комплекса Вад I может указывать на высокую степень вероятности выявления подобных структур в будущем.

Исследование выполнено в рамках научно-исследовательской работы «Археологические источники: описание, систематизация и критический анализ (по материалам Европейского Северо-Востока России)» (№ 121051400045–9).

About the authors

Viktor Nikolaevich Karmanov

Author for correspondence.
Email: vkarman@bk.ru

candidate of historical sciences, head of Preservation and Popularization of Archaeological Heritage Sector

References

Supplementary files

Supplementary Files

Action

1. JATS XML

Download

2. Fig. 1

Download (67KB)

Indexing metadata

3. Fig. 2

Download (42KB)

Indexing metadata

4. Fig. 3

Download (82KB)

Indexing metadata

5. Fig. 4

Download (79KB)

Indexing metadata

6. Fig. 5

Download (18KB)

Indexing metadata

7. Fig. 6

Download (67KB)

Indexing metadata