New materials about the Neolithic period of the North Caspian Sea region

Full Text

Введение

Северный Прикаспий привлекает внимание специалистов по разным периодам первобытности. Не является исключением и эпоха неолита, когда появляются новые технологии обработки камня, глиняная посуда и производящее хозяйство. Однако в различных районах Евразии процесс неолитизации имел свои особенности. Выявление компонентов «неолитического пакета» в южной части Волго-Уралья является одной из важнейших задач. Для ее разработки необходим прочный источниковый фундамент исследования. Его созданию препятствовали природные полупустынные условия Северного Прикаспия: большинство памятников были разрушены в результате денудации. Так, в результате интенсивных поисков А.Н. Мелентьевым было обнаружено около 400 пунктов, но стоянки содержали находки разных эпох [1]. Найти памятники с сохранившимся in situ культурным слоем оказалось непростой задачей. Достаточно констатировать, что за период с 1986 по 2021 годы таких стоянок обнаружено всего четыре. Поэтому каждый комплекс имеет большую значимость. Особенно если речь идет не о завершающей фазе, а о начале неолита. Объясняется это тем, что, по данным специалистов, территория Северного Прикаспия является одним из древнейших центров неолитизации [2]. К раннему неолиту исследователи отнесли такие памятники с культурным слоем, как Каиршак III [3] и Байбек [4]. Именно на их материалах выделен и изучается каиршакский тип памятников. Однако и другие стоянки играют немаловажную роль. Так, комплекс Каиршака I принес ценную информацию по внутренней периодизации раннего неолита интересующего региона [5]. Так, специалисты зафиксировали большой процент резцов на углу пластины данной стоянки [6, с. 11]. Было обращено внимание на то, что формы cосудов стоянки Каиршак I менее сложные, чем на Каиршаке III. А среди трапеций представлен экземпляр со «струганой спинкой», что также является более поздним признаком [7]. Не случайно исследователи констатировали преемственность форм сосудов и орудий труда от каиршакских к тентексорским [8, с. 71]. В то же время высказывалось мнение о значительном различии каиршакских и тентексорских комплексов [9, с. 130–131]. В фондах Музея археологии Поволжья хранится коллекция, не имеющая инвентарной привязки. Но по всем показателям ее материалы происходят из Северного Прикаспия. Поэтому целью данной работы является введение в научный оборот и культурно-хронологическая интерпретация нового источника.

Материалы и методы исследования

Коллекция содержит 40 фрагментов керамики: 25 орнаментированных венчиков и стенок, 14 венчиков, стенок и придонных частей без орнамента и 1 плоское днище. Для ее анализа применялся типологический и статистический методы. Толщина стенок и венчиков варьируется от 0,6 до 1,7 см. Внешняя и внутренняя поверхности черепков заглажены. На тулове встречаются конические сверлины (рис. 1: 1), порой двойные (рис. 2: 1). По венчикам и орнаментированным стенкам выделено около 15 сосудов. Их верхние части прямые (рис. 1: 1–6), а единичные отогнуты наружу (рис. 2: 2). Срезы венчиков округлые (рис. 1: 1, 2, 3; рис. 2: 1), плоские (рис. 1: 5, 6) и плоскоскошенные (рис. 1: 4). По срезу на ряде венчиков нанесены наколы (рис. 1: 3, 4, 6; рис. 2: 1). Днища плоские (рис. 2: 4). Три черепка от сосуда с ребром. На некоторых фрагментах присутствует нагар. Есть сосуды без орнамента (рис. 1: 1, 2). Узоры расположены только на верхней части горшков. Они нанесены прямыми прочерками и разреженными наколами подовальной формы. Орнаментальные композиции представлены сочетанием горизонтальных рядов прочерков с разреженными наколами (рис. 1: 3–5), наклонными рядами прочерков с наколами (рис. 1: 6), висячими треугольниками из прочерков, обрамленными наколами (рис. 2: 3), прямоугольниками из прочерков с наколами по периметру (рис. 2: 2), зигзагом из прочерков (рис. 2: 1).

 

Рисунок 1 – Венчики от сосудов стоянки Каиршак

 

Рисунок 2 – Стенки от сосудов стоянки Каиршак

 

Каменный инвентарь представлен 554 экземплярами. Сырьем для изготовления артефактов служил кремень преимущественно матовый, серого цвета. Часть предметов прозрачного черного или светло-желтого оттенков. Обнаружено 64 отщепа, 315 осколков, аморфных сколов и 161 ножевидная пластина. Последние характеризуются шириной от 0,5 до 1,7 см, с преобладанием от 0,8 до 1,1 см. Толщина – 0,2 см. Доминирующей категорией орудий являются скребки – 63 экз.

Из них 37 концевого типа на отщепах (рис. 3: 3, 4, 6, 7, 9, 11; рис. 4: 3, 7), пластинах (рис. 3: 2, 5, 12; рис. 4: 1, 4, 8, 12; рис. 5: 2, 3) и пластинчатых отщепах (рис. 3: 1; рис. 4: 2, 7; рис. 5: 1). Доминирует округлый рабочий край (рис. 3: 3, 6, 7, 11; рис. 4: 1, 2, 7, 12). Реже встречается скошенный (рис. 3: 5, 12; рис. 4: 3, 4, 11; рис. 5: 1, 6) или прямой (рис. 4: 1, 5, 6, 10; рис. 5: 2, 7). Единичны стрельчатые (рис. 5: 4), с «мордочкой» (рис. 5: 10), «со шпорой» (рис. 3: 2, 4).

 

Рисунок 3 – Скребки стоянки Каиршак

 

У части скребков по одной (рис. 3: 2, 7, 8; рис. 4: 2, 6, 9, 10, 12; рис. 5: 1) или обеим (рис. 3: 4, 10; рис. 4: 7, 8; рис. 5: 4, 7) граням по спинке нанесена ретушь. На одном веерообразном скребке расположена вентральная ретушь (рис. 4: 2).

 

Рисунок 4 – Концевые скребки стоянки Каиршак

 

Рисунок 5 – Различные типы скребков (1–10) и острия (11–13) стоянки Каиршак

 

В коллекции имеется 3 симметричных острия на пластинах (рис. 5: 11–13). Рабочая часть оформлена мелкой краевой ретушью, нанесенной как по спинке, так и на брюшке.

К сегментам относится 10 изделий (рис. 6: 1–10). Среди них 8 целых и 2 обломка. 6 предметов с двухсторонней обработкой дуги ретушью (рис. 6: 1–6), а 4 имеют ретушь с одной стороны (рис. 6: 7–10). С пологой ретушью со спинки – 3 экз. (рис. 6: 7, 8, 10, 11).

 

Рисунок 6 – Геометрические микролиты стоянки Каиршак

 

Представлено всего 6 костей, судя по определению Н.В. Росляковой принадлежащих кулану. Складывается впечатление, что это остатки от сборов предшествующих лет.

Для определения возраста памятника по костям кулана М.А. Кульковой в радиоуглеродной лаборатории Российского государственного педагогического университета получена дата 6150 ± 100 лет ВР (2 сигма: 5316–4837 ВС) (Spb_3695).

Анализ и обсуждение

Стоянка Каиршак расположена в одноименном урочище, находящемся в 25–30 км от пос. Аксарайский Красноярского района Астраханской области.

Важно отметить наличие у нескольких черепков ребра (3 экз.), что свойственно каиршакскому типу изготовления керамики. Средняя толщина стенок для всех изделий – 0,9 см, что ближе к параметрам фрагментов стоянки Каиршак I (0,9 см), чем к Каиршаку III (1,0 см). Следует отметить, что неорнаментированной керамике свойственна толстостенность. Типологический анализ керамики Каиршака показывает превалирование прямостенной формы сосудов – 7 орнаментированных венчиков и 2 неорнаментированных позволяют сделать такой вывод. Такое соотношения присуще посуде стоянки Каиршак I [5, с. 100–103]. Украшенной посуде свойственен плоский срез венчика, а керамике без орнамента – округлый (табл. 1). Оформление среза венчика наколами свойственно керамике как Каиршака I, так и Каиршака III.

 

Таблица 1 – Венчики стоянки Каиршак, экз.

Керамика	Форма		Срез
	отогнутая	прямостенная	округлый	плоский	скошенный
Орнаментированная	1	7	2	4	2
Неорнаментированная	–	2	2	–	–
Всего:	10

 

Немаловажно также отметить соотношение орнаментированной и неорнаментированной посуды исследуемого комплекса. На керамику без орнамента приходится около 38% всех черепков. Этот признак характерен для раннего неолита [10].

Характеризуя орнаментальные композиции, можно выделить следующие схемы: 1) сочетание горизонтальных прочерченных линий с одиночным наколом – 10 экз.; 2) сочетание наклонных прочерченных линий с одиночным наколом – 4 экз.; 3) горизонтальные прочерченные линии – 2 экз.; 4) треугольные композиции с 2 экз.; 5) зигзаг из прочерченных линий, обрамленный одиночным наколом – 1 экз. Сопоставляя орнаменты с каиршакскими комплексами, можно сделать вывод об их близости. В то же время простота композиций в значительной степени характерна не для Каиршака III, а для сосудов Каиршака I [5, с. 100–103]. Таким образом, можно сделать вывод, что рассматриваемый керамический материал имеет больше сходства с посудой стоянки Каиршак I.

Технико-технологический анализ керамики осуществлялся по методике А.А. Бобринского (бинокулярная микроскопия, трасология, эксперимент в виде физического моделирования) [11]. Микроскопическому изучению было подвергнуто 10 образцов от разных сосудов (венчики – 6, из них 2 – неорнаментированные, 4 – декорированные накольчато-прочерченным орнаментом; фрагмент плоского днища – 1; крупные орнаментированные стенки – 3). Исследование было направлено на реконструкцию навыков труда древних гончаров на всех ступенях гончарной технологии, доступных в настоящее время для изучения: от отбора исходного пластичного сырья до обжига изделий. Оно позволило выявить массовую и единственную традицию отбора илов в качестве сырья. Места добычи сырья были связаны с прибрежной зоной пресноводных водоемов. Керамика содержит остатки сгнившей водной и наземной растительности в большой и средней концентрации; незначительное количество обломков раковины как естественного компонента илов; иногда – комочки чистой глины размером менее 2 мм, фрагменты костей рыб, целые раковины брюхоногих моллюсков (менее 4 мм). Глинистый субстрат пластичного сырья по составу песчаной примеси можно отнести к жирным слабозапесоченным (70% от общего количества), и только 30% сосудов было изготовлено из более тощего сырья: кроме алевритовой фракции в нем встречались зерна кварцевого песка размером 0,1–0,3 мм. На ступени подготовки формовочных масс зафиксирован один прием: к илам добавлялись органические растворы (предположительно, жидкие клейкие природные материалы растительного или животного происхождения). Следует напомнить, что данная реликтовая неолитическая традиция связана с догончарным периодом, а ее происхождение было обусловлено необходимостью придать прочность не обожженным, а только высушенным емкостям из илов. Процесс изготовления сосудов характеризуется применением приемов лоскутного налепливания – размазывания комков формовочной массы на поверхностях твердых форм-моделей. Обработка поверхностей изделий производилась следующим образом: внешняя сторона подвергалась, как правило, более тщательному уплотнению по влажной поверхности гладкими отполированными предметами. На внутренней стороне сосудов часто фиксируются следы заглаживания твердыми «царапающими» предметами (раковины?), а поверх них – менее аккуратного уплотнения. Цветовые особенности изломов и поверхностей сосудов указывают на применение кострового обжига керамики с длительным периодом пребывания изделий при низких температурах в восстановительной атмосфере и непродолжительной выдержкой при температурах каления (+650…+700°C). По результатам проведенного исследования можно предполагать, что гончарство населения, оставившего данную стоянку, находилось на уровне протогончарства; изготовление бытовой посуды происходило в рамках домашних производств, ручными способами, без использования гончарных кругов и специализированных обжиговых устройств. Ранее проведенное изучение гончарной технологии неолитического населения Северного Прикаспия выявило некоторые эволюционные изменения традиций отбора илистого сырья, а именно тенденцию уменьшения доли тощего илистого сырья от раннего этапа неолита к позднему: Кугат IV – 100%; Каиршак III – 41%; Тентексор I – 4% [12, с. 94]. Зафиксированный по керамическому комплексу стоянки результат (30% сосудов из тощего сырья) указывает на вероятность его принадлежности к более позднему этапу североприкаспийского неолитического гончарства.

Каменный инвентарь характеризуется пластинчато-отщеповой техникой, поскольку пластины и орудия из них преобладают на отщепах. По ширине пластины несколько уже, чем изделия на стоянке Каиршак III, где представлены от 0,5 до 2,5 см. По преобладанию среди орудий труда скребков данный комплекс не отличается от каиршакских. Аналогичен он и по типам скребковых инструментов. Что касается геометрических микролитов, то в анализируемой коллекции не представлены трапеции и треугольники. Но и на стоянках как Каиршак III [3, с. 40], так и Каиршак I [5, с. 97] такие формы единичны. Примечательно отсутствие скобелей и резцов, которые обнаружены на стоянках каиршакского типа. Трактовать это можно небольшой выборкой коллекции. Острий значительно меньше, чем на Каиршаке III [3, с. 38]. И они не столь разнообразны по типам. Это сближает их с перфораторами стоянки Каиршак I [5, с. 97]. Таким образом, коллекция каменных изделий анализируемого памятника по ряду характеристике более схожа с артефактами стоянки Каиршак I, чем Каиршак III.

Что касается хронологических рамок данного памятника, то полученная дата совпадает со значением по почве из верхнего уровня культурного слоя стоянки Каиршак III – 6100 лет ВР [13, с. 202]. Однако кроме нее есть еще три даты по органике в керамике со стоянки Каиршак I от 7200 до 7100 лет ВР [13, с. 202]. Если учесть три даты по костям животных для Каиршака III это 7200–7000 лет ВР [13, с. 202]. По костям и углю для стоянки каиршакского типа Байбек имеется серия дат, включая АМS, – 6900 лет ВР [14, с. 154]. В последнее время получена серия дат на АМS по костям животных для стоянки Каиршак III – около 6900 лет ВР [15]. Поэтому дата 6100 лет по костям кулана, скорее всего, невалидная. Кости долгое время подвергались воздействию влаги, ветра и солнца, что могло привести к уменьшению коллагена.

Выводы

Технико-технологические и типологические характеристики проанализированной керамики присущи сосудам каиршакского типа Северного Прикаспия. По сырью, технике первичного раскалывания и номенклатуре орудий труда каменный инвентарь интересующего комплекса аналогичен стоянкам развитого неолита. Простота форм сосудов и орнаментальных композиций, а также особенности заготовок и состава артефактов позволяет сближать данную коллекцию с материалами стоянки Каиршак I. По технологии керамика ближе к материалам стоянки Каиршак I, чем к комплексу посуды стоянки Каиршак III. Учитывая, что в основном комплексе представлена трапеция с «подстругиванием спинки», то описываемая коллекция должна быть позднее материалов стоянки Байбек. Поэтому наиболее приемлемая датировка исследованного памятника – от около 6800 лет ВР.

About the authors

Aleksandr Alekseevich Vybornov

Samara State University of Social Sciences and Education

Author for correspondence.
Email: vibornov_kin@mail.ru

doctor of historical sciences, professor, head of Domestic History and Archeology Department

Russian Federation, Samara

Irina Nikolaevna Vasilyeva

Samara State University of Social Sciences and Education

Email: in.vasil@mail.ru

candidate of historical sciences, senior researcher of Scientific Research and Grants Department

Russian Federation, Samara

Eleonora Mikhailovna Laktaeva

Samara State University of Social Sciences and Education

Email: laktaeva.eleonora@sgspu.ru

student of History Faculty

Russian Federation, Samara

Igor Konstantinovich Frolov

Samara State University of Social Sciences and Education

Email: frolov.igor@sgspu.ru

student of History Faculty

Russian Federation, Samara

References

Supplementary files