Японская коллекция В.В. Верещагина: вопросы, ответы, загадки

Полный текст

В.В. Верещагин – известный российский художник, путешественник, коллекционер. Посещение Японии стало последней заграничной поездкой Василия Васильевича перед его гибелью на русско-японской войне. Верещагин отправился в Японию, будучи опытным путешественником (к этому времени он объездил Среднюю Азию, Туркестан, Кавказ, Русский Север, Европу, Индию, Филиппины, США, Кубу), художником, которого хорошо знали в России и за границей, и многое пережившим человеком (в 1903 г. ему исполнился 61 год) [1, с. 268–279].

Где бы Верещагин ни путешествовал, из всех поездок он привозил этнографические коллекции, в которые входили оружие, посуда, одежда, украшения, декоративно-прикладное искусство, предметы быта и культа [2, с. 93]. Вещи он использовал при написании картин и для оригинального декорирования своих выставок. Предметы, привезенные художником, размещались вместе с картинами в выставочных залах, что позволяло зрителям лучше погрузиться в атмосферу изображенных мест, также на выставках специально применялось искусственное художественно распределенное освещение [3, с. 6]. Для создания среди посетителей настроения, соответствующего содержанию картин, и для усиления впечатления от них на некоторых выставках небольшой оркестр или фисгармония исполняли русские музыкальные сочинения. По отзывам зрителей, внешняя обстановка экспозиций верещагинских работ неизменно поражала эффектностью [4, с. 144].

Можно с уверенностью утверждать, что наряду с живописью и путешествиями коллекционирование было третьим главным жизненным делом Верещагина, что позволяет считать его одним из представителей сообщества российских коллекционеров [5, с. 86]. Необходимо отметить, что в России конца XIX – начала XX вв. существовал интерес к восточному искусству в целом и к японскому в частности. Сложилось неформальное сообщество коллекционеров, представители которого были из разных социальных и профессиональных слоев общества. Коллекции произведений японского искусства собирали морские офицеры, плававшие на военных кораблях в дальневосточных морях. Среди офицеров, которые передали собранные ими коллекции в Кунсткамеру, необходимо упомянуть А.Е. Кроуна, В.В. Линдстрема, К.Н. Посьета [6, с. 76] Крупнейшим коллекционером японского искусства, иллюстрированных ксилографических книг, вспомогательных материалов (фотографии и издания по искусству) был морской офицер С.Н. Китаев, который организовал три выставки своей коллекции в 1896 г. (Санкт-Петербург), 1897 г. (Москва), 1905 г. (Санкт-Петербург). В настоящее время его коллекция находится в ГМИИ им. А.С. Пушкина [7, с. 19]. Японскую гравюру собирали художники и любители искусства И.Э. Грабарь, С.А. Щербатов, А.Н. Бенуа, Д.И. Митрохин, В.В. Горшанов и многие другие [8, с. 609]. Коллекционированием японского искусства занимались купцы и предприниматели П.И. Щукин, Д.Г. Бурылин, К.С. Попов, И.С. Остроухов [9, с. 8–9].

Верещагин также собрал интересную коллекцию предметов японского искусства. Прежде чем перейти непосредственно к японской коллекции, необходимо вспомнить основные сведения о поездке В.В. Верещагина в Японию. Художник отправился в Японию в августе 1903 года. Ему предстоял долгий путь: сначала на поезде из Москвы во Владивосток (более недели), а затем двое суток на пароходе через Японское море. Пароход привез художника в Цуругу (остров Хонсю) [10, с. 338, 341–342]. Верещагин понимал, что для свободного перемещения и работы в стране, неизбежная война с которой была всего лишь вопросом времени, ему понадобится помощь и покровительство официальных лиц. Он рассчитывал на содействие русского посланника в Японии Ф.Ф. Розена, с которым познакомился в США. Поэтому из Цуруги он отправился к Розену в Токио, но не застал, поскольку посланник находился в Никко. Верещагин поспешил туда, но опоздал, Розен вернулся в столицу [10, с. 341–343]. Наконец он встретился с Розеном в Токио. Ф.Ф. Розен обещал поддержку и познакомил художника с обер-церемонимейстером двора – бароном Санномия, известным своей приверженностью европейским обычаям и взглядам. Барон дал Верещагину в сопровождающие своего чиновника с письмом к главным священнослужителям Никко (поскольку художник намеревался работать именно там) – буддийскому и синтоистскому, чтобы они разрешили рисовать священные сооружения [10, с. 346].

Художник писал заметки о своих впечатлениях о Японии, которые публиковались в газетах. Среди его описаний городов и быта японцев есть упоминание о посещении токийских лавок и об интересующих его вещах: «Мне были очень интересны лавки их старьевщиков, с разными безделушками из посуды, статуэток, ваз, блюд, всякого рода ящиков, посуды… трудно передать прелесть этого товара в том случае, когда он произведен хорошими мастерами, преимущественно старыми, и оригинален, т.е. неподделен» [11, с. 139]. Художник восхищался нэцкэ – «попадаются прямо шедевры резьбы»; шелковыми кимоно – «цвета до того хороши», «куплю целую серию этих одежд»; также внимание его привлекли ткани и изделия из них – «очень хороши бумажные материи – набивки всевозможных, часто очень пестрых узоров и преоригинальных рисунков», «парчи очень хороши»; «шитье шелками для подушек, покрывал к кроватям, для подвесок на стены, также для ширм, очень хорошо и недорого» [11, с. 139–140]. Верещагин с гордостью пишет, что ему удавалось успешно торговаться и добиться уступок в лавках Токио, но уточняет, что главные покупки он отложил до Киото, «где по сведениям было дешевле, чем в Токио» [11, с. 141]. Приближающаяся война помешала пребыванию художника в Японии. Был объявлен последний рейс парохода во Владивосток, с ним В.В. Верещагин покинул страну, чтобы не остаться на положении интернированного. Домой художник возвращался морским путем: из Владивостока через Сингапур, Суэцкий канал и Босфор. Верещагин прибыл в Москву в конце ноября 1903 г. после трехмесячного пребывания в Японии [10, с. 349].

Что же представляла собой японская коллекция Верещагина? Сын художника оставил мемуары, в которых написал о богатом багаже, который прибыл с отцом из Японии: «Здесь были старинный и новый фарфор, бронза, по большей части старинная, множество художественно исполненных фигурок людей, животных, птиц, вырезанных из слоновой кости, черного и орехового дерева – так называемые нэцкэ, красиво расписанные деревянные лакированные коробки, шелковые и бумажные, пропитанные каким-то составом зонтики, различных размеров фонарики из полупрозрачной шелковой бумаги, веера с резными ручками слоновой кости или черного дерева, парадные, расшитые шелками кимоно, парики японских гейш, пояса. Матери особенно нравились вышитые шелками панно с традиционными изображениями цветущей вишни, хризантем, священной горы Фудзияма. Панно были обрамлены полосами золотистой парчи, а изображения на них исполнены с таким совершенством, что создавали скорее впечатление живописи, нежели вышивки» [4, с. 116–117]. Далее сын художника вспоминает старинное ручное металлическое зеркало в виде круга и большой трехпудовый камень-скалу, какие имеются в японских садиках. На камне были растения и карликовые сосенки, но они погибли в дороге, и решено было оставить его для украшения интерьера, поместив на деревянной колонне в мастерской [4, с. 116–117]. По утверждению сына, ряд предметов японской коллекции отца (камень-скала, панно, фонарики, вазочки, резной столик орехового дерева со стоящей на нем бронзовой лилией» видны на фотографиях мастерской, сделанных в 1904 г. перед посмертной выставкой отца [4, с. 116–117].

Есть еще одно упоминание японских предметов верещагинской коллекции, сделанное В.А. Сизовым из «Русских Ведомостей». Согласно ему, японские предметы украшали интерьер мастерской художника в Нижних Котлах: на стене на ветвистых оленьих рогах были развешаны красивые японские фонари, на полке были расставлены предметы японской индустрии наряду с индийскими и китайскими, а спальня Верещагина была украшена превосходными японскими панно с изображениями крупных водяных птиц [3, с. 114–115].

Вернувшись из последнего путешествия, Верещагин принялся за работу над серией картин на японские темы, но завершить ее не успел, поскольку в феврале 1904 г. началась русско-японская война, художник отправился на театр военных действий, где погиб в Порт-Артуре 31 марта 1904 г. при взрыве броненосца «Петропавловск». Имущество художника (в том числе этнографические коллекции) унаследовала его семья – жена Лидия Васильевна и трое несовершеннолетних детей. Поскольку после гибели художника о его японской коллекции долго не было известно, уместно будет обратиться к обстоятельствам жизни семьи Верещагина.

По словам сына, их семья осталась после смерти Василия Васильевича в очень стесненных обстоятельствах. Путешествия, которые совершал Верещагин, требовали больших расходов, ему приходилось много занимать и влезать в долги. Художник получал большие деньги за серии картин, но в силу непрактичного характера не делал сбережений: «Получив большую сумму и расплатившись с долгами, если таковые в то время были (а это случалось часто!), он оставлял себе лишь такую ее часть, которая, по его предположению, была необходима на расходы в ближайшем будущем. Остальные деньги он считал свободными и не использовал их для накопления материальных благ или создания резервного капитала, а употреблял главным образом на пожертвования, преимущественно на школы» [4, с. 141]. П.В. Андреевский (младший брат Л. Верещагиной), который близко общался с художником и жил в семье сестры в студенческие годы в своих воспоминаниях также свидетельствует о нестабильном материальном положении Верещагина: «После его смерти никакого капитала не осталось, если не считать двух-трех тысяч… Многие считали его очень богатым человеком – это неверно. Несмотря на то, что он получал очень крупные суммы за свои картины, которые ценились дорого, у него никогда не накапливались деньги в банке… Получив 100–150 тысяч, он был вынужден на них жить чуть ли не десять лет до следующей серии… Кроме того, он делал немало пожертвований, доходивших после больших получек до десятка тысяч» [12, с. 147].

Художник оставил завещание, в котором были даны подробные указания о том, как необходимо поступить с имуществом и картинами. Согласно его воле, после его смерти должна была состояться выставка картин, по окончании которой картины следовало продать на аукционе, деньги, вырученные от продажи, положить в банк, выплатив предварительно долги. Семья должна была жить на проценты, получаемые с капитала [13, с. 319].

Посмертная выставка картин и этюдов Верещагина, по окончании которой предполагался аукцион, состоялась через несколько месяцев после гибели художника. Выставка проходила 15 ноября – 12 декабря 1904 г. в Санкт-Петербурге в помещении Общества поощрения художников. К выставке был выпущен каталог с предисловием, которое написал В.В. Стасов – критик и давний друг Верещагина. Однако в каталоге выставки перечислены только картины масляными красками, фотографии и рисунки, японские предметы не указаны [14]. Сын художника в воспоминаниях написал, что на выставке были представлены вещи отца – письменный стол, индийские ковры, коллекция восточного и иного оружия и артефакты времен русско-турецкой войны 1877–1878 гг. [4, с. 131–132]. О японских предметах он не упомянул. Но на фотографии с посмертной выставки можно разглядеть наряду с предметами, упомянутыми Верещагиным-младшим, вазы и мелкие предметы декоративно-прикладного искусства, которые вполне могут быть из японского собрания художника [15]. Возможно, что они тоже использовались для декорирования помещения, но сын забыл или не счел нужным об этом написать.

Аукцион картин и этюдов Верещагина не состоялся, поскольку вся выставка была куплена правительством. В разных работах, посвященных жизни и творчеству Верещагина, подробно излагается история этого приобретения. Академик М.П. Боткин по просьбе Л.В. Верещагиной оценил выставку и назвал сумму более чем в 150 тысяч рублей. Однако в художественных кругах ходили разговоры о баснословных суммах (до миллиона рублей), которые должна была получить вдова, поскольку только за отдельные картины предлагались десятки тысяч рублей. В преддверии аукциона в Петербург съезжались коллекционеры, в том числе иностранцы, желающих купить картины было много. Но Л.В. Верещагина, совершенно не заботясь о материальной выгоде, боролась за то, чтобы картины покойного супруга остались в России, как того хотел сам Верещагин. Она вела переписку с министром двора В.Б. Фредериксом по поводу приобретения картин правительством, в которой соглашалась принять любую сумму, которую ей назначат. Наконец царское правительство купило выставку за сто тысяч рублей [13, с. 290]. Картины В.В. Верещагина поступили в Русский музей [10, с. 367–370].

Л.В. Верещагина, получив сто тысяч рублей от правительства, уплатила из этой суммы деньги за организацию посмертной выставки и долги. Оставшаяся сумма была, по воспоминаниям сына, незначительна, хотя семье предстояли большие расходы. Все трое детей были несовершеннолетними, кроме того, по завещанию В.В. Верещагина его семья должна была посылать 1000 рублей в год первой супруге художника Е.К. Верещагиной-Фишер, проживавшей в Мюнхене [13, с. 319]. Лидия Васильевна была вынуждена хлопотать о пенсии для детей. Сначала император Николай Второй назначил ей пенсию в размере 2400 тысяч в год, затем сократил эту сумму до 1000 рублей. Одним из мотивов снижения было соображение, что нельзя семье Верещагина назначать большую пенсию, чем пенсию, которую получала семья художника М.О. Микешина [13, с. 347].

Как указывалось выше, японская коллекция хранилась в доме Верещагиных (деревня Нижние Котлы). Вдова художника предлагала дом в дар московским городским властям, в качестве мемориала, но власти отказались, также она пыталась передать личные вещи мужа и обстановку его мастерской Русскому музею, но также получила отказ. В конце концов дом был продан на строительный материал фабриканту К.К. Веберу, а вдова переехала с детьми в город в съемную квартиру, вероятно, что вещи, привезенные из Японии, хранились в семье [10, с. 370–372].

Деятельность Л.В. Верещагиной по увековечению памяти о муже вызывает уважение и восхищение. Однако возникает вопрос, если семья осталась в тяжелом материальном положении, почему вдова готова была отдать дом (на деньги от продажи которого можно было жить) даром? Ответ очевиден: условия жизни семьи стали отличаться от привычных для них, но о нищете речь, разумеется, не шла. У семьи было имение на Кавказе, на доходы от которого можно было жить и которое художник Верещагин также упомянул в завещании [13, с. 319].

Вернемся к японской коллекции художника. Полное представление о ней можно получить из каталога, который называется «Каталог выставки картин и рисунков покойного художника В.В. Верещагина и собранной им коллекции японских предметов (принадлежащих вдове его Л.В. Верещагиной)». Каталог был выпущен для выставки-продажи в галерее К. Лемерсье по адресу: Москва, Петровка, Салтыковский переулок, 8. Согласно каталогу, на продажу выставлялись 27 картин, 75 рисунков и коллекция японских предметов. Примечательно, что в Российской государственной библиотеке, где имеется экземпляр каталога, в его библиографическом описании в картотеке алфавитного каталога не указан год издания. На самом каталоге год и место издания также отсутствуют. Однако данная выставка-продажа указана в списке выставок художника, который приводится в книге Лебедева А.К. Верещагин и В.В. Стасов: с приложением переписки В.В. Верещагина и В.В. Стасова за 1885–1904 гг. Согласно книге, выставка в галерее Лемерсье проходила осенью 1910 г. [16, с. 235]. Таким образом, через шесть лет после гибели Верещагина вещи, привезенные им из Японии, были выставлены на продажу.

Раздел каталога, посвященный коллекции японских предметов, охватывает предметы №№ 76–355 [17]. Перечень предметов, привезенных Верещагиным из Японии, позволяет понять, что интересовало художника в японской жизни и быте.

Прежде всего внимание привлекают предметы интерьера. Список начинается с японских ширм, которые являются самыми дорогими вещами коллекции – 700 рублей. Далее указаны экран, шитый шелком и с живописью (150 рублей), столик резной (80 рублей) и несколько панно: петухи (500 рублей), павлин (600 рублей), лотосы (400 рублей), чайки над морем (600 рублей), чайки над водопадом (500 рублей), ночь (200 рублей), журавли (2 панно по 100 рублей каждое). К данной группе можно отнести также ковер, 5 циновок, 6 стор, фонари (1 на подставке и 5 бумажных) и 3 метлы.

Следующая группа – текстиль и предметы из ткани: покрывала из храма (2 шт.), салфетки (1 для стола и 12 маленьких), полотенца (8 шт.), вышивки (8 шт.). Обращает внимание большое количество тканей – 61 шт., причем помимо шелка, который обычно везли из Японии, представлен ситец, бумажная материя и шерсть. Мы помним, что в своих японских записках Верещагин с восхищением писал об узорах и рисунках на тканях; по-видимому, находясь под сильным впечатлением от них, он и совершил столь крупные покупки. Художника вероятно интересовало декоративно-прикладное искусство Японии, чем объясняется и наличие в коллекции 8 образцов японской резьбы.

Список содержит много предметов одежды – пояса (10 шт.), причем не указано, мужские они или женские, шарфики (5 шт.), шляпы (2 шт.), головной убор, халаты (40 шт.) – возможно, так назвали кимоно, чулки (3 п.), башмаки (3 п.), сандалии (1 п.), брюки (1 п.). Наряду с одеждой в каталоге представлены и аксессуары: разнообразные веера (25 шт.) – деревянные, вышитые, складные, простые и круглые с живописью; зонтики (6 шт.), сумки с пуговицами из слоновой кости (2 шт.).

По-видимому, Верещагин видел выступления артистов и заинтересовался театром и музыкой японцев, поскольку в его коллекции присутствует парик (но не указано, мужской или женский), маски (5 шт.) и японский музыкальный инструмент (к сожалению, также не указано, какой именно, но возможно, что это была флейта, изображенная на одной из его «японских» картин).

В данном разделе каталога представлены разнообразные мелочи: зеркало металлическое с фокусом, о нем упоминал сын художника в мемуарах, cache-pot, блюдечко, зубочистки, вязальный крючок, птица (не указано, какой птицы чучело), японец деревянный, 4 книги (вероятно, об искусстве, но не указано, на каком языке), календарь, 33 открытки, 161 картинка, 91 фотография, а также картины: 6 картин на материи по 75 коп. и «32 картины старинные в свёртках» (вероятно, что имеются в виду картины в свитках, их цена в каталоге не указана). По поводу последних возникает вопрос, что это были за картины и почему, если они были действительно старинными, то указаны без цены?

Далее идет раздел – эмаль (№ 190–210). Самые дорогие предметы раздела – чашки эмалевые китайские желтая и синяя по 100 и 60 руб. соответственно, лилия железная с эмалевой крышкой – 50 руб. В разделе также представлены вазы, чашки, чайники, тарелка и блюдечко, старинный эмалевый сосуд с крышкой, эмалевая коробка с резной крышкой, пепельницы, пряжки, песочница, чернильница.

Следующий раздел – бронза (№ 211–249). Самым дорогим предметом является большая ваза с драконом – 75 руб. и бронзовый фонарь с шелком – 50 руб. В перечне присутствуют другие вазы (но гораздо более дешевые), маленькие вазочки, чашки, чайники, подсвечники, курительницы, песочница, пудреница, чернильница, фонарь, нож. Вероятно, художника заинтересовала бронзовая скульптура, о чем свидетельствуют наличие нескольких экспонатов: журавль на черепахе, лягушка, краб, рак. В этом разделе указаны и нэцкэ, в перечне их 7 (дракон, рыба, борьба с обезьяной и непонятно описанные).

В разделе черепаха (№ 250–271) указаны 16 шпилек, 2 гребня, 2 блюда, нож примечателен тем, что в нем вообще отсутствуют цены на предметы.

В разделе дерево (№ 272–329) самым дорогим предметом является ящик лакированный с бронзой – 25 руб. и ящик из железного дерева с золотом – 15 руб. В разделе представлены и другие ящики (перчаточный и ящик с малым ящиком внутри), коробки и коробочки, подносы из железного дерева, лакированные подносы, блюдо, резные тарелки, корзинки, чашки лакированные; подносики, разные мелочи – тарелка, ложка, гребенка, тыква, подставки под вазы.

Последним разделом является фарфор и фаянс (№ 330–355). В этом разделе представлены предметы знаменитого сацумского фарфора. Этот фарфор ценился в самой Японии. Не случайно, когда Николай Второй, будучи царевичем, посетил Японию в ходе своего путешествия на Восток в 1890–1891 гг., среди многочисленных подарков, которые ему подносились, были сацумские вазы, в декор которых была включена монограмма «Н» [18, с. 138]. Сацумский фарфор пользовался большим спросом на Западе, его образцы охотно приобретали путешественники и коллекционеры, Верещагин, вероятно, знал об этом и сделал аналогичные покупки.

Самый дорогой предмет среди данного раздела каталога – ваза (40 руб.). Также представлены более дешевые вазы сацума, курительницы, чайный сервиз, чашки сацума с блюдечком, чашка сацума туалетная и множество других чашек.

Даже беглый просмотр каталога позволяет увидеть, что Верещагина глубоко заинтересовал быт японцев, их национальный костюм, предметы интерьера, посуда, национальные промыслы, декоративно-прикладное искусство. Вероятно, что у него были разнообразные творческие замыслы картин, на которых можно было изобразить привезенные предметы.

Однако коллекция оставляет и вопросы. Прежде всего, почему она не выставлялась на продажу раньше? Вероятно, это связано, во-первых, с русско-японской войной, во время которой естественным было неприязненное отношение к Японии, и для семьи художника, погибшего на войне, выставлять на продажу данные предметы было бы неэтично. Во-вторых, эта коллекция была последним приобретением Верещагина в его последнем путешествии перед гибелью, и Л.В. Верещагина, горячо любившая мужа, не хотела расставаться с этими вещами.

Почему же в 1910 году она выставила коллекцию на продажу? Известно, что Лидия Васильевна ненадолго пережила супруга. У нее обнаружили рак, болезнь прогрессировала, надежды на выздоровление не было. В 1911 г. она покончила с собой в частной клинике, где проходила лечение [13, с. 347]. Вполне возможно, что за год до ее гибели деньги от продажи коллекции требовались на лечение и образование подросших детей. Но тогда возникает другой вопрос: почему на продажу были выставлены не только дорогие вещи, продажа которых принесла бы большие суммы, но и открытки, картинки и всевозможные мелочи, цена которых – 10, 25 коп., 75 коп., максимум рубль-полтора или которые вообще указаны без цены, как вещи из раздела «черепаха»? Продажа этих вещей не принесла бы большой прибыли, но их вполне можно было бы оставить в качестве памяти об отце. Подобная распродажа устраивается, если семье грозит нищета и каждая копейка на счету или когда вещи совершенно не нужны владельцу по какой-либо причине. Поскольку нет сведений о бедственном положении семьи Верещагина в этот период, а, наоборот, есть данные, что семья продолжала посылать деньги бывшей жене Верещагина, то первая версия отпадает [13, с. 347]. Вероятнее всего, что Лидия Васильевна была в этот период времени в тяжелом эмоциональном состоянии, она болела, страдала, предчувствовала свой уход из жизни и решила избавиться от всех вещей сразу.

Очень грустно это констатировать, но всё, что с азартом, интересом и любовью покупал художник Верещагин в Японии, с течением времени стало никому не нужно, в том числе и самым близким для него людям.

Содержание коллекции также вызывает вопросы. Почему в ней не представлено оружие, кроме двух ножей – бронзового и с черепаховой рукоятью? Верещагин интересовался оружием, разбирался в нем, привозил из разных поездок, неужели его ставили равнодушным самурайские мечи, луки, панцири, шлемы? Почему он не приобрел набора для каллиграфии? Почему в коллекции отсутствуют любые предметы, связанные с духовной жизнью и верованиями японцев (кроме храмовых покрывал и курительниц) – изображения Будды, Дарумы, Дзидзо, лисьего бога Инари, тануки? Ведь Верещагиным была задумана целая серия картин, посвященных Японии, и ему могли понадобиться разные предметы.

Вероятно, что так и останется неустановленным, кто купил вещи из японской коллекции Верещагина. Как указывалось выше, в России были крупные коллекционеры, которых могли заинтересовать предметы японского искусства. Попало ли что-то из собрания Верещагина в другие коллекции или в музеи? Другой вопрос, могли ли заинтересовать крупных коллекционеров предметы из верещагинской коллекции? Если бы кто-то хотел купить те же самые «картины старинные в свёртках», вероятно, что они бы не были выставлены, их купили бы раньше. Возможно, что коллекция просто разошлась по рукам любителей экзотики, желавших украсить дома красивыми вещами.

Возможно, что какие-то японские предметы верещагинского собрания попали на территорию современной Украины. Дело в том, что в 1914 году в г. Николаеве членами местного общества любителей изящных искусств был основан Художественный музей, которому было присвоено имя Верещагина. Большую помощь обществу оказал И.Е. Репин. Как указано на сайте музея, его открытие состоялось 6 июня 1914 года – в этом году было 10-летие трагической гибели на броненосце «Петропавловск» вице-адмирала С.О. Макарова и художника-баталиста В.В. Верещагина. Необходимо отметить, что Николаев – родной город адмирала С.О. Макарова. Основу музейной экспозиции составили 148 произведений В.В. Верещагина (картин, этюдов и рисунков), которые были получены из Русского музея императора Александра ІІІ. На открытии музея среди самых почетных гостей был сын В.В. Верещагина [19]. Семья художника подарила музею его личные вещи, среди которых вполне могли быть предметы из японской коллекции, не проданные в 1910 г. и остававшиеся в семье [20, с. 18]. Однако ни в путеводителе по музею, ни на сайте не указано, какие именно вещи Верещагина попали в Николаев. У музея была сложная судьба, в годы Великой Отечественной войны он оказался в оккупации и был разграблен [20, с. 18]. В послевоенное время музей был восстановлен, но чтобы узнать, какие вещи были переданы туда семьей, что уцелело во время оккупации, что находится в музее в настоящее время, необходимо обратиться непосредственно в музей.

Судьба японской коллекции В.В. Верещагина – один из многочисленных сюжетов, связанных с темой коллекционирования японского искусства в России. Ее изучение (пусть даже по скудным источникам) и сопоставление с другими коллекциями позволяет понять отношение Верещагина к Японии и японцам, сущность его интереса к культуре данной страны.

Статья публикуется при поддержке гранта Японского фонда.

Об авторах

Галина Сергеевна Кацнельсон

Автор, ответственный за переписку.
Email: linakaz@mail.ru

кандидат исторических наук, преподаватель лицея

Список литературы

Дополнительные файлы