О некоторых аспектах интеллектуального наследия Ефрема Сирина

Полный текст

Ефрема Сирина современники и потомки часто называют «сирийским пророком» или «пустынным соловьем», что во многом обусловлено глубиной его духовного и творческого наследия, а также выдающимися ораторскими способностями, которые, с одной стороны, были нередким явлением для позднеантичных интеллектуалов, а с другой, подобный талант крайне ограниченно проявлял себя в христианской среде. Являясь одной из ключевых фигур в истории интеллектуальной мысли поздней античности, Ефрем Сирин оказал значительное влияние на развитие Восточно-христианской церкви и её наследия. В условиях современного мира, где межкультурный и межрелигиозный диалог приобретает все большее значение, изучение профессионального наследия Ефрема Сирина становится особенно актуальным. Это наследие не только обогащает наше понимание раннего христианства, но и предлагает ценные уроки для современной духовной практики.

В последние десятилетия наблюдается значительный рост интереса к изучению творческого наследия Ефрема Сирина. Исследователи изучают его богословские труды, такие как «Комментарии на Бытие» и «Гимны», анализируя их богословское содержание и экзегетические методы, которые автор использовал в своей работе [1, с. 167; 2, с. 7; 3, с. 76]. При этом в современной российской, да и западной науке, почти нет теоретических исследований, которые бы рассматривали Ефрема Сирина не как крупного богослова, а в качестве выдающегося интеллектуала своего времени. Большая часть работ все же обращена вглубь его богословского наследия, что совершенствует теологическую, но не историческую область знания. На наш взгляд, обращение к интеллектуальному наследию Ефрема Сирина позволит восполнить пробелы в изучении христианского интеллектуализма в период поздней античности.

К жизнеописанию Ефрема Сирина обращались как греческие, так и латинские авторы. Упоминания о нем мы находим в работах Созомена [4], блаженного Иеронима Стридонского [5], епископа Палладия Еленопольского [6], блаженного Феодорита Кирского [7]. Так, известно, что Ефрем Сирин родился около 306 года в городе Нисибис в Месопотамии. О семье известно немного. Житие сообщает, что родители Ефрема были христианами (прим. – дословно «благочестивыми людьми»). В автобиографии он сообщает, что его родственники «исповедовали Христа перед судом» (прим. – были мучениками), однако сирийское жизнеописание Ефрема Сирина указывает, что его отец был языческим жрецом [8, p. 8]. Учитывая то обстоятельство, что и сам Ефрем отмечал, что в юности вел недостаточно благоразумный образ жизни и даже сомневался в Божьем промысле, эта версия выглядит вполне убедительной.

На путь христианства Ефрем Сирин встал после ситуации с ложным обвинением в краже овец, в результате которого он был вынужден провести 70 дней в заключении. После получения оправдательного приговора он удалился в горы и стал отшельником. Существует, однако, предположение, что Ефрем Сирин относился к сирийской общине «сынов Завета» (bnayqyāmā), которая представляла собой городской тип монашества [9, p. 191; 10, p. 11]. Поскольку в целом в Северной Месопотамии к IV в. отшельнический тип монашества еще не утвердился, эта версия выглядит вполне убедительной, как и то, что Ефрем вполне мог контактировать с людьми и распространять свои взгляды на мирскую общину.

Погружение в интеллектуальную жизнь началось для Ефрема Сирина со знакомства с епископом Иаковом Нисибийским. Благодаря стараниям епископа в Нисибисе было создано училище, в которое был приглашен для преподавания Ефрем. В 363 году он был вынужден переехать в Эдессу, поскольку Нисибис был захвачен персами, а его учитель к тому времени скончался. В этом городе он основал собственное училище, которое в народе называли «школой персов» (то есть беженцев из Персии). Основным предметом изучения в школе было Священное Писание (толкование которого занимался лично Ефрем Сирин), а также поэзия и церковное пение. Неизвестно, знал ли Ефрем Сирин греческий язык и общался ли с греческими интеллектуалами своего времени. Однако следует отметить, что его выдающиеся интеллектуальные способности привлекали в школу учеников со всей округи, а в интеллектуальном общении с ним находились многие видные современники (существует мнение, что Ефрем Сирин восхитил даже Василия Великого, с которым познакомился при посещении Кесарии Каппадокийской, однако официальных подтверждений этой встречи не существует, за исключением произвольного отождествления «анонимного сирийца», которого упоминал Василий Великий) [11] (Basil. Magn. Hom. in. Hex. 2. 6). Но тот факт, что Василий Великий знал о Ефреме Сирине и восхищался его эрудицией, подтверждает и Созомен (Sozom. Hist. eccl. 3, 16). Феодорит отмечал его уникальные поэтические способности. Так, он сообщает, что Ефрем вступил в полемику с последователями Бар-Дайсана (прим. – придворный поэт и ученый II в., живший в Эдессе и разделявший взгляды гностиков) и, заимствовав у них гармонию напева, доставлял слушателям усладу и пользу (Theodoret. Cyr. Hist. Eccl. 4, 29).

Вероятно, именно в своем интеллектуальном наследии он и видел настоящее призвание, поскольку, когда ему предложили епископский сан, он притворился юродивым и бегал по городу, пока не был избран новый епископ. Также существуют разные точки зрения о том, кем и когда был рукоположен Ефрем Сирин в сан диакона и происходило ли это событие вообще. Есть версия (маловероятная) о том, что его рукоположил сам Василий Великий, но в большей степени очевидно, что он стал диаконов в Нисибисе (об этом сообщают Созомен и Палладий Еленопольский) (Sozom. Hist. eccl. 3, 16; Pallad. Laus. 85). Призвание Ефрема Сирина в качестве выдающегося мыслителя своего времени стало возможным после того, как в Эдессе отшельнику Иулиану попался комментарий на Бытие, сделанный Ефремом. Эта работа так впечатлила Иулиана, что он рассказал о ней по всему городу. Рукопись была оценена по достоинству и к Ефрему стали обращаться за духовными консультациями. Церковный историк Созомен отмечал его ученость, утверждая, что Ефрем хорошо знал сирийский язык, был знатоком философии и «обладал легкостью и блеском слова» (Sozom. Hist. eccl. 3, 16). Очевидно, талант Ефрема Сирина был настолько впечатляющим для Созомена, что он назвал его человеком, который «обилием и мудростью мыслей превзошел знаменитых греческих писателей» (Sozom. Hist. eccl. 3, 16). Умер Ефрем Сирин около 372/373 года, предварительно оставив завещание, в подлинности которого есть сомнения. В нем он свидетельствовал о верности учению Христа и отмечал свои подвижнические труды [12, p. 18].

Сам Ефрем называл себя «человеком неученым и малосмысленным», однако анализ его трудов явно говорит об обратном. Патриарх Фотий упоминал, что он был автором более тысячи трудов и все они были настолько содержательно актуальны для своего времени, что почти сразу переводились с сирийского на греческий язык [13] (Photius. Bibl. 196). Блаженный Иероним упоминал, что работы Ефрема Сирина читались в церквях после Священного Писания, что ранее делалось только в отношении трудов Климента Римского (Hier. De vir. illustr. 115). В России переводом трудов Ефрема Сирина занимались представители Московской духовной академии еще в дореволюционный период (переведено 265 работ; прим. – предположительно перевод осуществлялся по сирийской и армянской версиям), однако полного критического издания трудов Ефрема Сирина пока так и не вышло.

Особое внимание в списке его работ занимают толкования на Священное Писание, в которых нашло отражение хорошее знание Ефремом иврита, а также географии и этнографии Палестины. Ряд авторов отмечают, что Ефрем Сирин в большей степени был не мыслителем, а оратором и поэтом [14, p. 90; 15, p. 56]. Однако в целом необходимо отметить, что почти все работы указывают на то, что их автор был хорошо знаком и с эллинской мудростью, к которой (что естественно для большей части представителей христианского интеллектуализма) вынес отрицательное отношение. По сути, именно это строго конфессиональное богословие без элементов спекулятизма и стало визитной карточкой интеллектуального наследия Ефрема Сирина, отличая его от других великих учителей церкви. Следует отметить, что он почти никогда не углублялся в содержание еретических доктрин, не пытался глубоко спорить со своими оппонентами, а лишь указывал на то, что их содержание расходится с церковной доктриной.

Одной из ключевых тем в его богословии является тринитарное учение. Ефрем Сирин подчеркивал единство и различие лиц Святой Троицы, используя образы, которые указывают на их взаимосвязь и взаимозависимость [16, p. 11; 17, p. 111]. Например, в своем труде «О Троице» он сравнивал отношения между Отцом, Сыном и Святым Духом с отношениями между солнцем, светом и теплом [18, p. 124]. Это сравнение иллюстрирует, как три лица Троицы едины в своей сущности, но различны в своих проявлениях.

Его христологические взгляды также заслуживают особого внимания. В своих трудах Ефрем подчеркивал как божественную, так и человеческую природу Христа, что было особенно важно в контексте ранних христологических споров. Он использовал образы, такие как «Бог-человек» и «Свет во тьме», чтобы выразить единство двух природ в личности Христа [19, p. 25; 20, p. 57].

Аскетические наставления Ефрема Сирина предлагают ценные уроки для современной духовной практики. В «Слове о добродетелях и пороках» он подчеркивал важность смирения, молитвы и аскезы как средств достижения духовного совершенства, указывая, что путь духовного совершенствования – это постоянный процесс самоанализа и борьбы с греховными наклонностями. Основой добродетели, по его мнению, является смирение. Например, в своих наставлениях он часто упоминал необходимость «смирения сердца», что означает осознание своей греховности и полную зависимость от Божьей милости [21, p. 153]. Этот принцип находит отражение в его практических советах, таких как регулярная молитва, пост и милосердие. Он также акцентирует внимание на важности братской любви и взаимопомощи среди верующих, что является отражением его понимания христианской общины как тела Христова.

Ефрем Сирин также уделял большое внимание практике молитвы. Он рассматривал молитву как диалог с Богом, который требует не только слов, но и внутреннего расположения сердца. В своих трудах он описывал различные формы молитвы, включая личную и общинную, и подчеркивал их взаимодополняемость [22, p. 7].

Отдельного внимания заслуживает использование им оригинальных экзегетических методов, включавших аллегорическое и символическое толкование библейских текстов. Например, в своих комментариях на книгу Бытия он интерпретирует библейские события как символы духовных истин, что позволяет новообращенным глубже понять богословские идеи, заложенные в Священном Писании. Этот подход отличается от более буквальных интерпретаций, распространенных в западной экзегетике. Его экзегетические труды часто включают элементы, которые можно назвать «духовной герменевтикой». Он стремился не только объяснить текст, но и показать его духовное значение для верующих. Этот подход делает его комментарии актуальными и для современных читателей, которые ищут в Библии не только исторические факты, но и духовные истины.

В отличие от других христианских интеллектуалов своего времени, Ефрем был также мастером богословской поэзии. В своих работах он часто использовал поэтические образы и символы, что делает их уникальными в контексте раннехристианской литературы, значительно обогащая содержательный материал. Так, в «Гимнах» он описывает Бога как источник жизни и света, используя образы, которые вдохновляют и утешают верующих [21, p. 104]. Этот подход не только делал его труды доступными для широкой аудитории, но и позволил глубже проникнуть в суть богословских концепций. Ефрем Сирин являлся прирожденным христианским оратором. В его речах отсутствовала нарочито искусственная конструкция, а содержание текстов можно охарактеризовать как настоящую гимнологию со значительным количеством аллегорий и слов. В своих проповедях и стихах он умело использовал цитаты из Священного Писания. К основным темам, к которым наиболее часто обращается Ефрем Сирин в данном жанре, следует отнести: скорбь по несоответствию жизни христианскому идеалу; судьбы грешников и страшный суд; практика покаяния (и в целом борьба со своими страстями). В работах Ефрема Сирина отмечается отсутствие крайнего ригоризма, каждая проповедь – это песнь радости, а не скорби и уныния. По своей структуре часть поучений написана в форме гномических наставлений, часть – в форме дооригеновской гомилии (диалог учителя с учениками), часть – в форме оригеновской гомилии (последовательность толкования отрывка Священного Писания с вкраплениями нравоучений). Кроме того, есть поучения, представляющие собой обширные тематизованные слова (λόγοι) (обстоятельное объяснение предмета с учетом ораторских техник) [23, p. 78]. Эта последняя группа посланий самая многочисленная. К ней принадлежат семь слов о втором пришествии Христовом, о воскресении мертвых, о страданиях Спасителя, о кресте, о терпении, о вере, о посте, о добродетелях и пороках, о гордости.

Если более обстоятельно говорить о поэтическом наследии Ефрема Сирина, то следует отметить, что оно подразделяется на распеваемые гимны (строфические «мадраши») и поэтические гомилии (нестрофические «мемры», которые не подлежали распеву). До наших дней дошло около 400 гимнов, которые принадлежат авторству Ефрема. К началу V в. они были объединены в тематические сборники, в которых для каждого гимна указывался рефрен (onita) и название мелодии-модели (qala), на которую нужно распевать стихи [23, p. 79]. Выдающийся вклад Ефрема в развитие этого жанра, прежде всего, заключается в том, что он использовал около 50 стихотворных размеров. Его поэтический гений проявился и в том, что, в отличие от эллинистической традиции написания стихов, в которой мысль была зафиксирована в строго логических дефинициях, Ефрем пользовался символическим языком и часто использовал сравнения. Это было необходимо, чтобы облачить в реальность то, что сложно поддается логическому объяснению и описанию (то есть придать логическую форму религиозному мировоззрению).

В заключение следует отметить, что изучение наследия Ефрема Сирина открывает новые горизонты для понимания раннего христианства и его влияния на последующее развитие христианской мысли. Его труды представляют собой богатый источник для изучения богословских, аскетических и экзегетических идей, а также являют собой ценный источник исследования интеллектуальной традиции поздней античности.

Об авторах

Ирина Валерьевна Абдулманова

Белгородский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации имени И.Д. Путилина

Email: zajcevil@mail.ru

доктор исторических наук, профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин

Россия

Полина Сергеевна Таранова

Белгородский государственный национальный исследовательский университет

Автор, ответственный за переписку.
Email: polya.taranowa2516@yandex.ru

студент института межкультурной коммуникации и международных отношений

Россия

Список литературы

Дополнительные файлы