The features of the skeleton of the population in the early bronze age of the Volga-Ural Region

Full Text

В палеоантропологии изучению физического типа населения раннего периода эпохи бронзы Волго-Уралья посвящено немало работ. Преимущественно рассматривались краниологические материалы на предмет морфологической характеристики представителей той или иной археологической культуры и расогенетических реконструкций [1–5 и др.].

Работы по изучению посткраниальных скелетов раннего бронзового века Поволжья и Приуралья публиковались значительно реже [1; 6–8]. Первым исследователем населения эпохи бронзы в этом направлении стал Г.Ф. Дебец. Автором была реконструирована длина тела пяти мужских скелетов из погребений ямной культуры с территории Нижнего Поволжья. В среднем она составила 173,0 см [1, с. 103].

С накоплением источников из исследуемых памятников Восточной Европы появлялись дополнительные публикации по посткраниальным скелетам, которые чаще носили описательный характер [9; 10].

Позднее указывалось, что изучение посткраниальных материалов касается не только вопросов генетической истории населения, но и проблем экологии палеопопуляций. Подробный обзор литературы, посвященной этому вопросу, был представлен в работах М.Б. Медниковой. По данному автору, на остеологическое сложение человека влияют природное окружение, особенности питания, физиологический стресс, социальные факторы, наследственность и пр. [11; 12]. Нужно отметить, что этим автором впервые были представлены остеометрические измерения материалов ямной культуры Южного Приуралья могильника Увак [13], где, в альтернативу высказываниям Г.Ф. Дебеца о рослости носителей ямной культуры Поволжья, были отмечены небольшие величины южноуральских скелетов. Также было указано на их в целом небольшие размеры сравнительно с синхронными выборками степного Предкавказья (Чограй IX) и афанасьевской культуры Алтая [11; 13; 14]. Было отмечено, что пропорции скелетов данного приуральского памятника в некотором роде близки к небольшой выборке новотиторовской культуры Предкавказья [15], которую считают во многом производной от ямной культуры [16]. Это имеет значение при сопоставлении ямных серий с последующими во времени, с целью реконструкции процессов морфологической преемственности.

Общие работы по остеологическим материалам Самарского Поволжья ранней бронзы были выполнены С.Б. Боруцкой. Была проанализирована серия мужских скелетов ямной культуры. Делая акцент на описании соматологических признаков и пропорций сложения посткраниального скелета, автор указывает на тенденцию к укороченности предплечья по отношению к плечу, плечевая кость, в свою очередь, удлинена относительно бедра [6]. Также автор говорит о средней развитости и даже грацильности скелета верхних конечностей, кости ног, напротив, охарактеризованы как массивные. В то же время отмечается высокая степень развития макрорельефа на костях, что может свидетельствовать о высоких физических нагрузках [7]. В работах автора, правда, не приведены показатели остеометрических признаков скелетов.

К нашему времени источниковая база по посткраниальным скелетам древних эпох Волго-Уралья заметно увеличилась. В связи с этим, а также совершенствованием методов остеологического анализа, появлением фундаментальных исследований в области реконструкции морфогенетических процессов на основе краниологических серий бронзового века Волго-Уралья [5 и др.], назрела необходимость более тщательного изучения посткраниальных отделов.

На данное время посткраниальная серия с территории Поволжья и Приуралья эпохи ранней бронзы представлена 43 мужскими скелетами из курганных могильников Грачевка I, Грачевка II, Лопатино I, Лопатино II, Ниж. Орлянка I, Лещево I, Полудни II, Подлесный I, Николаевка I, Кутулук I, Кутулук III, Скворцовка, Орловка I, Курманаевка III, Красиково I, Тамар-Уткуль VII, Мустаево V, Переволоцкий, Шумаево I, Ишкиновка I, Мало-Кизильский II и одиночных курганов Паницкое 6Б, Кашпир (рис. 1). Женские скелеты единичны и зачастую более фрагментированы. Они не составляют репрезентативную серию и поэтому в данной работе не рассматриваются. Исследуемый антропологический материал хранится в Волго-Уральском центре палеоантропологических исследований СГСПУ. Эти материалы происходят из погребений с ямными и полтавкинскими культурными традициями. Учитывая то, что полтавкинское население сложилось на основе ямного [17–19], что подтверждается и последними данными антропологии [5; 20], мы рассмотрели эти материалы в составе единой серии.

Рисунок 1 – Расположение исследуемого антропологического материала в ареале Волго-Уралья. 1 – Паницкое 6Б; 2 – Кашпир; 3 – Грачевка I, Грачевка II; 4 – Лопатино I, Лопатино II; 5 – Ниж. Орлянка I; 6 – Николаевка I; 7 – Подлесный I; 8 – Лещево I; 9 – Кутулук I, Кутулук III; 10 – Полудни II; 11 – Орловка; 12 – Курманаевка III; 13 – Скворцовка; 14 – Красиково I; 15 – Шумаево I; 16 – Мустаево V; 17 – Переволоцкий; 18 – Тамар-Уткуль VII; 19 – Ишкиновка I; 20 – Мало-Кизильский II

Для сравнения были привлечены данные по материалам: энеолитических могильников юга Восточной Европы – днепро-донецкой культуры Поднепровья [21] и хвалынской культуры Поволжья [22; 23]; раннего и среднего бронзового века Приднепровья, степного Предкавказья, Северо-Западного Прикаспия и Нижнего Подонья – ямной и катакомбной культур [9; 10; 24; 25]; афанасьевской культуры Алтая [11; 13; 26]; неолита – бронзового века Центральной Европы и Прикарпатья – культуры Лендьель, линейно-ленточной керамики, колоколовидных кубков, культуры Ватья (Vatya), марошской культуры (Maros – Perjamos), культуры курганных погребений (Tumulus), культуры шнуровой керамики [27–30].

Состав привлеченных серий обусловлен интересом к проблеме происхождения, культурных связей и дальнейших судеб населения ямной культуры Волго-Уралья. С вопросом формирования ямной культуры напрямую связаны материалы эпохи энеолита мариупольского и хвалынско-среднестоговского круга культур Восточной Европы (напр.: [17; 18]). Синхронные и/или хронологически последующие за ямной культурой серии афанасьевской и катакомбной культур интересны в плане их морфологического соотношения и культурного взаимодействия (напр.: [31]). Данные по посткраниальным скелетам неолита – бронзового века Центральной Европы важны в связи новыми данными палеогенетики [32; 33], а также в связи с актуальной проблемой реконструкции миграционных процессов и транскультурных связей в современной археологии и палеоантропологии.

Описания морфологических особенностей костей скелетов и пропорциональных индексов проводилось с использованием рубрикаций Д.В. Пежемского [34].

Для выяснения характера внутригрупповой изменчивости морфологии посткраниального скелета населения ранней бронзы Волго-Уралья был применен метод главных компонент. Вариационные ряды признаков были проверены на нормальность распределения критерием Колмогорова-Смирнова с поправкой Лиллиефорса. Для выявления достоверности различий между группами признаки были проанализированы с помощью t-критерия Стьюдента. Ввиду отсутствия индивидуальных значений остеометрических признаков для групп населения, исследованных зарубежными коллегами, в межгрупповом сопоставлении использованы среднегрупповые значения. Статистические процедуры проведены при помощи программ Microsoft Excel и Statistica 8.

Межгрупповой дискриминантный канонический анализ проведен на стандартном сравнении основных показателей величин скелетов ряда серий неолита-бронзы, в основном степной и лесостепной зон Евразии. Использованы материалы ямной культуры разных регионов, синхронная группа афанасьевской культуры Алтая, предшествующие и последующие по времени Европейской части Евразии.

Суммарная серия мужских скелетов ямной культуры и производной от нее полтавкинской Волго-Уралья может быть охарактеризована следующим образом. Длина плечевых костей варьирует в пределах средних – очень больших величин в общемировом масштабе, а средний показатель признака Н1 относится к категории «очень большие». По указателю сечения диафиза плечевые кости в группе РБВ Волго-Уралья различны, но в среднем они уплощены сильно. По указателю прочности они средние. Характер вариабельности костей предплечья идентичен. Указатель соотношения длин плечевой и лучевой костей свидетельствует скорее о доминировании дистального типа развития верхней конечности. Ключицы в среднем имеют очень большую длину. Рельеф костей верхнего пояса выражен, как правило, сильно.

Минимальный и максимальный групповые показатели продольных размеров бедренных костей находятся в пределах средних – очень больших величин, а средний показатель по серии выходит за границы очень больших величин. Показатель индекса пилястрии выше 100,0, что свидетельстует о преобладании саггитального диаметра бедра над поперечным у большинства скелетов. Слабое развитие пилястра бедренных костей следует скорее считать отклонением. Значения указателя платимерии позволяют судить об сильной уплощенности диафиза на подвертельном уровне. По указателю массивности бедренные кости ямников Волго-Уралья характеризуются как средние. Продольные размеры большеберцовых костей в серии варьируют от малых до очень больших величин, но среднегрупповой показатель полной длины крайне велик. Диафизы характеризуются в большинстве средней уплощенностью при частных случаях гиперплатикнемии и эурикнемии, среднемассивные. Берцово-бедренный указатель по группе средний. Однако большинство значений находятся в рамках средних и очень больших значений. Учитывая характер такого распределения, и здесь мы констатируем относительное удлинение дистального отдела конечности. Костный рельеф в местах крепления мышц нижних конечностей хорошо развит. Распределение значений интермембрального индекса свидетельствует об удлинении ног относительно рук.

Невелико количество наблюдений по наибольшей ширине таза. В среднем она очень большая при вариации от средних до очень больших величин.

Внутригрупповой анализ серии скелетов ранней бронзы выявил следующие особенности группы. Первые две компоненты отражают 35,0% и 13,0% дисперсии. Первый фактор выявил уменьшение наибольших длин основных костей скелета, наименьших окружностей лучевой и большеберцовой костей и окружности середины диафиза бедренной кости. Второй фактор демонстрирует увеличение наибольших длин лучевой и локтевой костей, уменьшение окружности середины диафиза бедренной кости (табл. 1; рис. 2).

Таблица 1 – Нагрузки на главные компоненты во внутригрупповом анализе остеометрической серии раннего бронзового века Волго-Уралья

Примечания. Cl1 – наибольшая длина ключицы; H1 – наибольшая длина плечевой кости; H7 – наименьшая окружность плечевой кости; U1 – наибольшая длина локтевой кости; U3 – наименьшая окружность локтевой кости; R1 – наибольшая длина лучевой кости; R3 – наименьшая окружность лучевой кости; F1 – наибольшая длина бедренной кости; F6/7 – указатель пилястрии; F10/9 – указатель платимерии; F8 – окружность середины диафиза бедренной кости; T1 – полная длина большеберцовой кости; T10b – наименьшая окружность большеберцовой кости. Полужирным выделены значимые нагрузки на признаки.

Рисунок 2 – Распределение скелетов раннего бронзового века Волго-Уралья в пространстве ГК-I и ГК-II. 1 – Паницкое 6Б; 2 – Кашпир; 3 – Грачевка I, 1/2; 4 – Грачевка II, 1/1; 5 – Грачевка II, 2/1; 6 – Грачевка II, 5/1; 7 – Лопатино I, 2/1; 8 – Лопатино I, 31/1; 9 – Лопатино I, к. 33; 10 – Лопатино I, 35/1; 11 – Лопатино II, 2/3; 12 – Лопатино II, 1/1; 13 – Ниж. Орлянка I, 1/4; 14 – Ниж. Орлянка I, 1/5; 15 – Николаевка I, 8/7; 16 – Подлесный I, 3/3; 17 – Подлесный I, 3/6; 18 – Лещево I, 3/1; 19 – Кутулук I, 4/1; 20 – Кутулук I, 3/4; 21 – Кутулук I, 1/1; 22 – Кутулук I, 3/1; 23 – Кутулук III, ск. 1; 24 – Кутулук III, ск. 2; 25 – Полудни II, 2/7; 26 – Орловка, 1/1; 27 – Орловка, 2/1; 28 – Курманаевка III, к. 3; 29 – Скворцовка, 7/1; 30 – Скворцовка, 6/3; 31 – Красиковский I, 1/1; 32 – Красиковский I, 2/1; 33 – Красиковский I, 3/4; 34 – Шумаево I, 3/6; 35 – Шумаево I, 3/7; 36 – Мустаево V, 1/1; 37 – Переволоцкий, 1/13; 38 – Переволоцкий, 3/4; 39 – Тамар-Уткуль VII, 2/3; 40 – Ишкиновка I, 3/7; 41 – Мало-Кизильский II, к.2а

Подавляющее большинство скелетов расположились единой группой в центре графика. Результаты на этом уровне анализа не могут позволить судить о наличии морфологических компонентов. Тем не менее можно наметить некоторые тенденции в развитии скелетной конституции локальных групп. Так, пониженные продольные размеры костей и их окружности фиксируются у скелетов из могильников бассейна р. Сок (Грачевка I, Грачевка II, Лопатино I, Лопатино II, Ниж. Орлянка I) – они компактно расположились в правой части графика (рис. 2). Скелеты из погребений бассейна рек Самара и Кинель (Николаевка I, Подлесный I, Лещево I, Кутулук I, Кутулук III, Полудни II) проявляют признаки повышенной массивности. По результатам сопоставления методом t-критерия (табл. 2) выявлены достоверные различия между этими выборками по признакам наименьшей окружности плечевой (р = 0,02) и лучевой костей (р = 0,015) и окружности середины диафиза бедренной (р = 0,01). Это еще раз указывает на относительную грацильность Сокской группы. Подобное сопоставление по краниологическим признакам также выявило достоверное различие по таким признакам, как симотическая ширина и назомалярный угол. Ранее отмечалось, что черепа ямно-полтавкинского времени бассейна р. Сок специфичны [5]. Тем самым можно констатировать гетероморфный характер посткраниальной серии ямно-полтавкинского населения Волго-Уралья в плане остеологической конституции. Массивность как особенная отличительная черта генеральной выборки в большой или меньшей мере проявляется среди этого населения.

Таблица 2 – Показатели t-критерия по краниологическим и остеометрическим признакам

Примечания. N – число наблюдений; M – среднеарифметическое значение признака; SD – среднеквадратическое уклонение; t-value – значение критерия; df – число степеней свободы; p – уровень значимости. Полужирным выделены значимые статистические показатели различий сравниваемых групп.

В результате межгруппового дискриминантного канонического анализа серий юга Восточной Европы, проведенного ранее [25], выявляется сходство между ямными группами Волго-Уралья, Поднепровья и Прикаспия по повышенным продольным размерам плечевой и бедренной костей, а также в строении диафиза бедра на подвертельном уровне (платимерия). Нижнедонская ямная выборка отличается от остальных грацильностью.

Следующим этапом сопоставления изучаемой группы стало привлечение предполагаемых предковых групп для ямного населения и последующих за ним, а также серий более территориально и хронологически отдаленных. Средние арифметические обсуждаемых показателей по сериям приведены в таблице 3. Наибольшую морфологическую близость ямно-полтавкинскому населению Волго-Уралья ожидаемо продемонстрировали мужские скелеты эпохи ранней бронзы Поднепровья, посткраны носителей ямной и катакомбной культур Азово-Каспийского региона и афанасьевской Алтая. Интересно выявленное сходство с группой, происходящей из могильников мариупольского круга с территории Украины. Представители энеолитических племен днепро-донецкого региона сближаются с населением ранней бронзы бассейна рек Волга и Урал по комплексу массивности. В свою очередь представители поволжского энеолита так не характеризуются. Наиболее близким хвалынцам оказывается поздненеолитическая группа культуры колоколовидных кубков с территории Чехии. Прочие группы эпохи бронзы Центральной и Восточной Европы имеют заметно менее массивный вариант скелетной конституции. В целом же население ямной культуры Волго-Уралья демонстрирует наиболее робастный вариант развития скелетной конституции по сравнению с остальными группами эпох камня – ранней бронзы Европы.

Таблица 3 – Среднеарифметические остеометрические данные групп неолита–бронзового века Центральной, Восточной Европы и Южной Сибири

Примечания. H1. – наибольшая длина плечевой кости; H1σ – среднеквадратическое уклонение признака H1; R1. – наибольшая длина лучевой кости; R1σ – среднеквадратическое уклонение признака R1; F1. – наибольшая длина бедренной кости; F1σ – среднеквадратическое уклонение признака F1; T1. – полная длина большеберцовой кости; T1σ – среднеквадратическое уклонение признака T1; F/T – берцово-бедренный указатель; R/H – луче-плечевой указатель.

Материальная культура, социальная структура и хозяйственный уклад населения исследуемых археологических культур масштабно изучен [19; 35–39 и др.]. Имеются также данные по палеоклиматическим реконструкциям [40–43], которые порой противоречат друг другу. Несмотря на это, в комплексе вся эта информация сопутствует ответу на обозначенные вопросы антропологического исследования: в чем заключаются биологические особенности степного населения Волго-Уралья раннебронзового века на фоне предшествующих групп и соседствующих популяций синхронного времени, и каковы причины этих различий?

Территория Волго-Уралья во второй половине IV – первой половине III тысячелетия до н.э., времени существования здесь групп ямной культуры, представляет собой степной-лесостепной регион, с умеренно увлажненным климатом. По сравнению с периодом развитого энеолита условия для подвижного скотоводства были более благоприятными. В первой половине IV тыс. до н.э. на данной территории зафиксированы достаточно аридные условия окружающей среды [40; 43]. Повышение увлажненности способствовало развитию и распространению подвижного скотоводства в связи с расширением пастбищ. В позднеямное – полтавкинское время наблюдается тенденция к аридизации климата, что могло привести к сокращению пастбищных территорий и активизации конкуренции коллективов, что также способствовало нарастанию социальной дифференциации.

Информация о животных, сопутствующих группам людей эпохи ранней бронзы Волго-Уралья, реконструируется исключительно по материалам погребальных комплексов. Это, несомненно, накладывает некоторые интерпретационные сложности [44]. Однако стоит учитывать, что сопоставление археозоологических материалов бытовых и погребальных памятников эпохи бронзы Волго-Уралья выявило сходство видового состава [45, с. 366]. В подавляющем большинстве остеологических комплексов ранней бронзы (85,7%) встречен мелкий рогатый скот [37]. К сожалению, не уточняется видовая принадлежность этих домашних животных – овца Ovis aries и/или коза Capra hircus. Данное обстоятельство имеет принципиальное значение в способе ведения скотоводства. Опустив этот вопрос, мы способны лишь констатировать мобильность скотоводов и, следовательно, их высокую физическую активность. Соответственно основой рациона людей была мясо-молочная пища, богатая белковым компонентом, роль которого в укреплении мышечной массы и в целом опорно-двигательного аппарата известна.

Внутри группы раннебронзового века Волго-Уралья выявлены отчетливые внутригрупповые различия между Самаро-Кинельской выборкой и более северной Сокской. Они заключаются в относительной грацильности поперечных размеров посткраниального скелета и горизонтальной уплощенности лицевого отдела последней. Можно предположить наличие в Сокской ямной группе признаков скелетной конституции, характерных для предшествующего населения хвалынской культуры. К слову, по данным археологии в пойме реки Сок наблюдается максимальная концентрация энеолитических древностей в Урало-Поволжье [46]. Данные различия также можно объяснить наличием в составе ямно-полтавкинского населения древнеуральского антропологического компонента. Ранее обсуждалась специфика краниологического комплекса Сокских черепов, в частности их умеренная горизонтальная профилировка [5, с. 60]. Подобный морфологический тип наблюдается в аборигенной раннеэнеолитической группе могильника Екатериновский мыс Самарского Поволжья [47] и в хвалынской серии развитого энеолита [5; 23; 48; 49; 50]. Однако его роль в сложении населения ямной культуры преувеличивать все же не стоит – в его среде доминирует степной гиперморфный древнеевропеоидный краниологический вариант [5; 20], с которым следует ассоциировать долихоморфный робастный тип развития скелетной конституции ямно-полтавкинского населения Урало-Поволжья. Наличие такого варианта морфологии посткраниального скелета мы склонны связывать с энеолитическими популяциями Поднепровья. На данный момент возможно объяснить данную морфологическую идентичность через призму морфогенетической реконструкции. По–видимому, здесь наблюдается прямое наследование массивного физического типа мариупольских племен населением ямной культуры. Следует сказать, что, по одной из версий, гиперморфный краниологический комплекс ямной культуры Урало-Поволжья берет истоки в том числе с территорий Доно–Днепровского региона [3; 4; 51]. Не стоит также упускать фактор интенсификации скотоводства в эпоху ранней бронзы, который мог влиять на увеличение объема тела в связи с увеличением физических нагрузок и потребления мясной и молочной пищи.

Вполне логично тождество в строении посткраниального скелета людей раннего бронзового века степей Волго-Уралья, Азово-Каспия и Поднепровья. Данные группы объединены общим происхождением и схожим типом жизнеобеспечения [52], что определяло единый вектор развития физической конституции древних скотоводов Восточной Европы. Можно отметить, что среди всех выборок ямной культуры Нижнедонская отличается грацильностью, причины которой еще предстоит выяснить по поступлению дополнительных материалов.

Довольно очевидным выглядит морфологическое сходство популяций раннебронзового века Волго-Уралья и Южной Сибири. Ранее уже был сделан вывод о краниологической идентичности этих групп [1; 53]. Правда, афанасьевцы оказываются еще крупнее – они являются, пожалуй, наиболее гиперморфной группой эпохи бронзы из ныне известных. Это явление объяснялось процессом адаптации населения в целом степного происхождения, в основе массивного сложения, к условиям высокогорья [26].

Таким образом, первостепенным фактором изменчивости посткраниального скелета в IV–III тыс. до н.э. в степном ареале является генетический. Для территории Волго-Уралья долихоморфный робастный тип является инвазивным с западных территорий и имеет истоки в популяциях Днепро-Донецкого региона эпохи позднего каменного века. Скелетная основа пришлых в Поволжье групп подвергалась некоторым изменениям, видимо, за счет ассимиляции определенной доли местного населения, а также под влиянием хозяйственно-культурной специфики, с доминирующей ролью подвижного скотоводства.

About the authors

Artem Petrovich Grigoryev

Author for correspondence.
Email: grap9@bk.ru

laboratory technician of Volga-Ural Paleoanthropological Research Center

References

Supplementary files

Supplementary Files

Action

1. JATS XML

Download

2. Figure 1 - Location of the studied anthropological material in the area of the Volga-Ural region. 1 - Panitskoe 6B; 2 - Kashpir; 3 - Grachevka I, Grachevka II; 4 - Lopatino I, Lopatino II; 5 - Bottom Orlyanka I; 6 - Nikolaevka I; 7 - Podlesny I; 8 - Leshchevo I; 9 - Kutuluk I, Kutuluk III; 10 - Noon II; 11 - Orlovka; 12 - Kurmanaevka III; 13 - Skvortsovka; 14 - Krasikovo I; 15 - Shumaevo I; 16 - Mustaevo V; 17 - Perevolotsky; 18 - Tamar-Utkul VII; 19 - Ishkinovka I; 20 - Malo-Kizilsky II

Download (28KB)

Indexing metadata

3. Figure 2 - Distribution of skeletons of the Early Bronze Age of the Volga-Ural region in the space of GK-I and GK-II. 1 - Panitskoe 6B; 2 - Kashpir; 3 - Rooks I, 1/2; 4 - Rookie II, 1/1; 5 - Rooks II, 2/1; 6 - Rooks II, 5/1; 7 - Lopatino I, 2/1; 8 - Lopatino I, 31/1; 9 - Lopatino I, room 33; 10 - Lopatino I, 35/1; 11 - Lopatino II, 2/3; 12 - Lopatino II, 1/1; 13 - Bottom Eaglet I, 1/4; 14 - Bottom Orlyanka I, 1/5; 15 - Nikolaevka I, 8/7; 16 - Podlesny I, 3/3; 17 - Podlesny I, 3/6; 18 - Leshchevo I, 3/1; 19 - Kutuluk I, 4/1; 20 - Kutuluk I, 3/4; 21 - Kutuluk I, 1/1; 22 - Kutuluk I, 3/1; 23 - Kutuluk III, sc. one; 24 - Kutuluk III, sc. 2; 25 - Noon II, 2/7; 26 - Orlovka, 1/1; 27 - Orlovka, 2/1; 28 - Kurmanaevka III, building 3; 29 - Skvortsovka, 7/1; 30 - Skvortsovka, 6/3; 31 - Krasikovsky I, 1/1; 32 - Krasikovsky I, 2/1; 33 - Krasikovsky I, 3/4; 34 - Shumaevo I, 3/6; 35 - Shumaevo I, 3/7; 36 - Mustaevo V, 1/1; 37 - Perevolotsky, 1/13; 38 - Perevolotsky, 3/4; 39 - Tamar-Utkul VII, 2/3; 40 - Ishkinovka I, 3/7; 41 - Malo-Kizilsky II, building 2a

Download (32KB)

Indexing metadata