Problems in the development of the Episcopate of Cyril of Alexandria

Full Text

Кирилл Александрийский является одной из наиболее значимых фигур в истории церкви Египта IV–V вв. н.э. Его роль в формировании христианского интеллектуализма сложно переоценить, при том, что и до Кирилла церковь в Александрии знала немало выдающихся людей (Афанасий Александрийский, Дидим, Феофил и другие). Тем не менее именно с Кирилла начался переход от ортодоксального христианства к выраженному монофизитству, поскольку все епископы Александрийской церкви, стоявшие в ее главе после Кирилла, уже были монофизитами. В истории интеллектуальной мысли личность Кирилла в основном рассматривается через призму его теологических воззрений [1–7] и крайне мало обращается внимания на его выдающийся административный талант и высокие интеллектуальные способности. К числу наиболее важных с точки зрения анализа интеллектуализма Кирилла и его административной деятельности работ следует отнести труды таких авторов, как С. Вессел [8], Н. Рассел [9], Э. Артеми [10; 11]. В российской исторической науке труды подобной направленности отсутствуют, что отчасти актуализирует тему данной статьи. В этой связи основной целью работы выступает анализ наиболее проблемных сторон становления административной власти Кирилла Александрийского с опорой на интеллектуальный, а не теологический контекст его личности.

О раннем епископстве Кирилла источники в основном умалчивают. Церковные историки Сократ Схоластик и Иоанн Никиусский предоставляют нам единственные версии о раннем периоде становления епископата Кирилла. (После начала несторианской полемики источники крайне мало повествуют о епископстве Кирилла в Египте. – Прим. И.З.). Сократ сообщает, что Кирилл был избран епископом Александрии 17 октября 412 года в возрасте 34 лет. Это событие произошло через два дня после смерти его дяди Феофила, находившегося на посту руководителя Александрийской церкви с 385 года. Вступление Кирилла на епископскую кафедру было оспорено архидиаконом Феофила Тимофеем, который также претендовал на высокий церковный чин [12, 7.7]. Тимофея поддерживал александрийский префект Орест, что значительным образом осложняло позиции потенциального наследника, однако сам Кирилл пользовался широкой общественной поддержкой, что стало причиной к разрастанию конфликтной ситуации в городе. Сократ сообщает, что раздор между двумя партиями, соперничавшими за епископский пост, стал настолько серьезным, что Абунданций, командующий войсками в Египте, занимавший позицию, весьма схожую с позицией «rei militaris Aegypti», вмешался в процесс, встав на сторону Кирилла [8, p. 98–104]. (Дошедшие до нас греческие и сирийские рукописи свидетельствуют о том, что Тимофей, а не Кирилл получил военную поддержку от Абунданция. Однако когда переписчики, копировавшие греческие и сирийские рукописи, заменили Кирилла Тимофеем, измененный текст подразумевал, что военная поддержка, полученная Тимофеем, привела к избранию Кирилла епископом. – Прим. И.З.). Командующий войсками в Египте не подчинялся непосредственно императору, а находился под властью региональных магистратов (magistri) у которых сохранялась юрисдикция как над командующими (комитами), так и над генералами (дучами) [13, p. 100]. Это обстоятельство делало Абунданция достаточно свободным в выборе своих политических союзников.

Анализ более широкого повествования Сократа показывает, что его описание избрания Кирилла не вполне достоверно. Сократ был особенно обеспокоен тем, что Кирилл распространил свою власть за пределы традиционных церковных функций, связанных с епископской должностью, в частности на сферу светского управления, сосредоточив в своих руках большую власть, чем была у его предшественника Феофила [12, 7.7]. Возможно, именно поэтому церковный историк приписывал позднейший конфликт Кирилла с императорским префектом Орестом презрению Ореста к таким епископам, как Кирилл, которые посягали на сферу политической власти, зарезервированную для императорских назначенцев [12, 7.13].

Эта критическая оценка распространения церковной власти Кирилла на политическую сферу была тесно связана с общим презрением Сократа к Кириллу [14, p. 16–17]. Подобное отношение было отчасти сформировано настороженным взглядом Сократа на спорящих епископов, которые угрожали нарушить мирное функционирование церкви. Сократ выразил эту точку зрения, изобразив Эфесский собор так негативно, что превратил длительные экуменические разбирательства в нечто большее, чем мелкий фракционный спор между двумя несогласными сторонами [12, 7.34].

На представление Сократа о Кирилле также повлияли его симпатии к общине новациан, раскольнической секте, названной в честь римского священника Новациана, который отказался принять христиан в лоно церкви после гонений императора Деция в 250 гг. [15, p. 1–18]. Особенно беспокоило Сократа то обстоятельство, что Кирилл закрыл церкви новациан в Александрии вскоре после своего избрания на епископскую кафедру, не имея на то полномочий конкретного имперского законодательства. Утверждая, что эти действия против новациан не подпадают под надлежащее осуществление церковной власти, Сократ подразумевал, что секта утратила силу христиан, хотя они и не совершали церковного или богословского преступления. Позже Сократ предложил тот же аргумент против Целестина I, когда он закрыл церкви новациан в Риме [12, 7.11].

Новациане стали пользоваться терпимостью со стороны императорской власти за несколько лет до епископства Кирилла. В июне 383 г. Феодосий Великий провел в Константинополе Синод, на котором исследовал многочисленные еретические секты, чтобы продвигать церковные идеи единства и доктринального согласия между церквями Константинополя [12, 5.10]. Каждого епископа, представляющего определенную еретическую секту, просили представить официальное заявление о принадлежности к ней. Сократ сообщает, что только новациане придерживались последовательных христологических верований, согласованных с Никейским вероучением, и представляли, таким образом, единственную еретическую группу, которой было разрешено собираться в пределах столицы империи [16, p. 49].

Почему Кирилл изменил политику веротерпимости своего дяди Феофила по отношению к новацианской общине, остается неясным. Возможно, это было важной частью более крупного церковного плана Кирилла по обеспечению своей власти над церквями Александрии и за ее пределами. Доказательства такого плана основаны на наблюдениях арабского церковного историка X века, который сообщает, что Кирилл сразу же после своего избрания назначил священников во всех церквях своей епархии. Тем самым Кирилл намеревался объединить александрийские церкви под своим руководством [17, p. 430]. Возможно, новациане, которые были известны как «чистые» за то, что отказывались принять в свою паству впавших в грех христиан, утверждали, что их моральный авторитет был выше, чем у церквей, находившихся под контролем Кирилла. По этой причине Кирилл закрыл их церкви и попытался интегрировать новациан в православие. Ряд авторов (например, А. Беленький) полагают, что причиной такого отношения со стороны Кирилла к новацианам стало то, что Савватий, Новацианский пресвитер в Константинополе, настаивал на обязательном праздновании Пасхи во время праздника пресного хлеба, т.е. поощрял празднование Пасхи в течение той же недели, что и еврейская Пасха, и поэтому поддерживал правильность еврейских вычислений весеннего равноденствия, открывая тем самым ящик Пандоры астрономических дебатов – область, в которой Кирилл чувствовал себя ниже светских астрономов [18, p. 389]. Новациане всегда праздновали Пасху в воскресенье, но с 387 года, после изменений в еврейском календаре, они начали праздновать ее на месяц раньше Александрийской церкви в два конкретных года, 8 и 19, в кругу 19-летнего александрийского пасхального цикла. Наказание, предписанное Феодосием I за празднование Пасхи в неподходящий день, было усилено в марте 413 года Феодосием II, специально издавшим указ, нацеленный на ущемление новациан. Ободренный последним указом, Кирилл уничтожил александрийских новацианов, так как он намеревался отпраздновать Пасху в 414 году в конце марта или апреле и боялся, что они отпразднуют Пасху 22 марта, в первый день Пасхи.

Ранее и Никейский Собор упрекнул мелитиан, ригористическую секту в Египте, которая также отказалась принять утративших силу христиан во время гонений 306 года, обнародовав шестой канон, в котором провозглашалось, что епископ Александрийский обладает властью над всеми церквами Египта [19, p. 28]. Эти действия предпринимались для того, чтобы устранить угрозу, которую мелитиане (возможно, как и Новаций) представляли для централизованной власти александрийского епископа, поскольку мелитиане претендовали на египетские церкви как на свои собственные. Как новоизбранный епископ Кирилл намеревался обеспечить более широкий имперский мандат над распространением раскольнических сект. Сократ утверждал, что Кирилл имел доступ к имперским войскам во время избирательного процесса. Подобная интерпретация событий вполне находится в духе повествования Сократа, который стремился изображать Кирилла как мирского епископа, действия которого против новациан были частью его политики по расширению своей церковной юрисдикции (Сократ был не первым церковным историком, который упрекнул Кирилла в попытке распространить свою власть на светскую юрисдикцию. Евсевий сообщает, что епископы низложили Павла Самосатского для учреждения трибунала внутри церкви [20, 7.30.9]. – Прим. И.З.). В этой связи необходимо быть осторожными с утверждением Сократа, что император поддерживал Кирилла и его последователей, предоставляя военную силу во время епископских выборов (избрание Кирилла в епископат действительно могло привести к насилию. – Прим. И.З.).

Сократ не дает точной и однозначной информации об отношении Кирилла к императорской власти. Вероятно, эти отношения Кирилла и светской власти в городе были гораздо более напряженными, чем пытался показать сам Сократ. Когда он писал об избрании Кирилла, то проиллюстрировал его конфликт с префектом Орестом [12, 7.13] и с императорским двором в первые годы несторианской полемики (Феодосий II отчитал Кирилла в начале несторианской полемики за то, что он предпринял попытку посеять раздор в императорской семье. Это было связано с тем, что Кирилл посылал отдельные трактаты императрицам, тем самым разжигая гнев императора. – Прим. И.З.). Рассказ Сократа об избирательном процессе умалчивает о практических методах, которые использовал Кирилл, чтобы обеспечить победу над своим конкурентом Тимофеем. Хотя Сократ сообщает, что Абунданций собрал войска для того, чтобы обеспечить преимущество Кирилла, все же можно предполагать, что это могло быть и естественным, закономерным участием военных в вопросах, требующих силового разрешения. Следовательно, повествование Сократа не может объективно идентифицировать сторонников Кирилла в избирательном процессе или другие дополнительные средства, с помощью которых Кирилл мог бы ответить на спорный вопрос об обстоятельствах своего избрания. Вторым способом, который Кирилл использовал для достижения своих целей, стало вооружение нитрийских монахов [12, 7.7]. Так, Сократ сообщает, что Кирилл не колебался, используя монашескую силу в своем споре с префектом Орестом [12, 7.7].

Говоря о более широком спектре причин конфликта между Кириллом и Орестом, необходимо упомянуть ситуацию с крупной иудейской общиной, проживающей на территории Александрии. После вступления на епископскую кафедру Кирилл начал открытую политику против иудеев [18, p. 382]. Э. Уоттс указывает, что это могло быть связано с заботами Кирилла о религиозной среде города [21, p. 202]. Одним из его проектов как патриарха было создание интеллектуальной городской среды, в которой бы весомо звучали христианские аргументы против языческих. Основной причиной, по которой Кирилл изгнал иудеев из Александрии, по словам Сократа, была их любовь к театральным зрелищам [18, p. 384]. (Перевод: Итак, в день субботний они [евреи] собираются большой толпой, так как евреи ничего не делают в этот день, даже не слушают их Закона, а проводят его в театральных забавах, то день стал для народа днем беспорядка. Хотя в какой-то степени это контролировалось Александрийским губернатором, тем не менее евреи противились этим мерам [12, 7.13]. – Прим. И.З.): Ἐπειδὴ γὰρ ἐν ἡμέρᾳ σαββάτου ὀρχούμενος πλείονας ὄχλους συνήθροιζε, τῷ Ἰουδαίους ἀργοῦντας ἐν αὐτῇ, μὴ τῇ ἀκροάσει τοῦ νόμου ἀλλὰ τοῖς θεατρικοῖς σχολάζειν, ἐπίμαχος τοῖς τοῦ δήμου μέρεσιν ἡ ἡμέρα κατέστη.

Пасхальная неделя в Александрии была выбрана танцорами как своего рода культурный фестиваль, о проведении которого распорядился префект Орест. Чтобы заработать деньги, они должны были выступать в еврейском квартале, расположенном в северо-восточной части города (правда, в описании Сократом «субботнего дня» нет никаких конкретных подробностей о Пасхе. – Прим. И.З.). Однако танцы (или наблюдение за танцами) были бы совершенно неуместны для христиан на Пасху. Громкие аплодисменты танцоров и акробатов в Страстную пятницу и субботу, а также в Пасхальное воскресенье вызвали трения между еврейскими и христианскими общинами на всей территории еврейского квартала. Но тут произошло неожиданное событие, о котором сообщает Сократ [12, 7.13]. Префект Орест ввел в практику оглашение собственных эдиктов в период проведения театральных представлений, на одном из которых присутствовали последователи епископа Кирилла [18, p. 384]. Среди них был некий Гиеракс (Иеракс), учитель литературы и восторженный слушатель проповедей епископа Кирилла, который привлекал к себе внимание частотой и громкостью аплодисментов. Евреи, которые увидели Гиеракса в театре, закричали, что он пришел туда только для того, чтобы провоцировать людей (δι’ οὐδὲν αλλο παραβάλλει τῷ θεάτρῳ, η ινα στάσιν τῷ δήμῳ ἐμβάλοι) [18, p. 385]. А. Беленький отмечает, что эта причина выглядит вполне убедительной, поскольку Кириллу грозило противостояние с Римской церковью относительно датировки Пасхи и Гиеракс был выбран в качестве провокатора, чтобы прилюдно задавать евреям неудобные вопросы, касающиеся астрономии.

Орест занял позицию иудеев в этом вопросе и подверг Гиеракса прилюдным пыткам за его поведение [20]. (Сократ Схоластик сообщает, что поведение Ореста было вызвано завистью в отношении александрийских епископов, которые, по его мнению, претендовали не только на церковную, но и на светскую власть в городе [12, 7.13]. – Прим. И.З.). Эта ситуация вызвала негодование у александрийского епископа, в результате чего он пригласил лидеров иудейской общины и потребовал перестать угрожать христианам. Сократ говорит, что еврейское население (πλοο τ τννοουδαωων), услышав об этих угрозах, вместо того чтобы подавить насилие, только еще более разъярилось и сговорилось уничтожить христиан. Один инцидент был особенно жестоким: согласившись с тем, что каждый из них должен надеть на палец кольцо из коры пальмовой ветви (δακτυλίου φόρεμα ἐκ φοίνικος γεγονὸς φλοιοῦ θαλλοῦ), ради взаимного признания, они решили совершить ночное нападение на христиан [12, 7.13]. В одну из ночей иудеи подняли крик о том, что горит христианская церковь, освященная в честь Александра. Христиане, услышав это, выбегали на улицу, а евреи убивали их. Уже на рассвете виновники событий были установлены, что дало Кириллу возможность начать обратное наступление. Александрийский епископ в сопровождении толпы разгромил и разграбил еврейские синагоги, а еврейская община была изгнана из города 19 апреля 414 года [17, p. 388]. (Последующая история еврейского врача, которому удалось вернуться в Александрию только после обращения в христианство [12, 7.13], не оставляет сомнений в том, что все еврейское население было изгнано. – Прим. И.З.). Это событие подтверждает и Иоанн Никиусский.

Неожиданное изгнание евреев из Александрии стало отправной точкой для Ореста, чтобы начать расследование причин этого события. Согласно Сократу: Орест, префект Александрии, был очень возмущен этими событиями и чрезвычайно огорчен тем, что город такой величины внезапно лишился столь значительной части своего населения; поэтому он немедленно сообщил обо всем императору. Кирилл также писал [императору], описывая возмутительное поведение евреев, а между тем посылал людей к Оресту для посредничества в примирении. Когда Орест отверг попытки Кирилла примириться, последний протянул ему Библию, которую префект отверг. Поскольку Орест был христианином, его отказ мог означать только то, что Библия обладает сомнительным авторитетом, как, например, вопрос о начале весны» [12, 7.13]. Вскоре префект сам стал жертвой насилия. Пятьсот монахов из Нитрийской пустыни пришли в Александрию и напали на Ореста, назвав его «язычником и греком» (ττην καλλληνα) и ранив его камнем [12, 7.14]. Нападавшего, по имени Аммоний, Орест подверг наказанию, публично замучив до смерти. Вероятно, чтобы унизить Ореста, Кирилл приказал тело Аммония положить в одной из церквей, назвав его Фавмасием мучеником, принявшим благочестивую смерть. Подобные действия не были одобрены паствой, поскольку было очевидно, что Аммоний пострадал не за веру Христову.

А. Беленький отмечает, что Кирилл чувствовал угрозу еврейского сотрудничества с Римом. Но история еврейских отношений с Римской церковью не подтверждает этого предположения. Разделение Римской империи на две части в 395 году, несомненно, ослабило влияние Рима на Константинополь, оставив Александрийскую церковь единственным христианским остовом Восточной империи. Однако Кирилл за евреями чувствовал более грозную силу, которая шла от ариан и новациан. Вероятно поэтому, получив свой статус, Кирилл именно секту новацианов выбрал в качестве своего следующего удара.

Таким образом, первый период становления епископата Кирилла Александрийского сложно назвать легким. В противовес устоявшейся практике передачи епископской должности по родственной линии, Кириллу пришлось столкнуться со сложностями в установлении своей власти. Можем предположить, что границы, которые в этом вопросе устанавливали церковные историки, не отличаются избирательностью и объективностью, что обусловливает потребность в дальнейшей проработке данной темы.

About the authors

Irina Valeryevna Zaytseva

Author for correspondence.
Email: zajcevil@mail.ru

candidate of historical sciences, senior lecturer of Humanities and Social-Economic Sciences Department

References

Supplementary files