War, Imperialism, and colonies: a view of the US press

Full Text

Вопросы о перспективах колониальной системы, о переходе в переходную эпоху от колониализма к постколониализму, о вероятности использования опыта европейских империй являлись весьма актуальными и острыми в обществе США ХХ века [1]. Особо ожесточённая дискуссия развернулась после Первой мировой войны (1918–1922) [2]. Анализ американской прессы будет способствовать выявлению обсуждаемых в тот период моделей решения колониального вопроса. Кроме того, обращение к прессе позволит более точно раскрыть представления общественно-политического дискурса США о методах и приёмах взаимодействия США и колониальных империй после Первой мировой войны.

Завершение Первой мировой войны и Версальский договор оказали самое серьёзное влияние на содержание колониальной дискуссии, которая велась в американской прессе: кроме традиционного набора вопросов об архаичности колониальной системы, необходимости создания национальных государств в Азии и Африке, поддержании политики «открытых дверей», добавляются новые проблемные точки для обсуждения, связанные с противостоянием вильсонизма и изоляционизма в американском общественно-политическом дискурсе.

Новый, формирующийся миропорядок на основе Версальского договора заставлял американских международных обозревателей создавать и обсуждать новые модели взаимодействия США и колониальных империй, США и зависимых народов.

В исследованиях как по истории СМИ США, так и по проблемам развития экспертного сообщества затрагивалась тема о влиянии идей крупных журналистов на информационную ситуацию эпохи формирования Версальско-Вашингтонской системы.

В американской историографии значительный комплекс работ посвящён проблеме общественно-политической мысли и колониальной теме [3]. В книгах Р. Даллека, Дж. Аронсона, Ф. Мотта, Э. Германа изучены основные информационные тенденции в прессе США и связь данных тенденций с принятием внешнеполитических решений. Результаты указанных исследований являются фундаментом для рассмотрения темы эволюции «колониальной дискуссии» в американской прессе в 1918–1919 гг.

Рассматривая периодическую печать США в контексте «колониальной темы», необходимо выявить и содержательную сторону каждого из «колониальных вопросов», и ведущие информационные тенденции в СМИ применительно к обсуждению будущего колониальных империй в 1918 г. Кроме того, после Первой мировой войны американских журналистов начинает интересовать практический опыт, который можно получить, изучая политику колониальных империй в Азии и Африки.

Подчеркнём, что речь идёт не только об изучении оценок журналистов и взглядов американских экспертов, политической элиты, но и о стремлении представить колониальную дискуссию как информационный феномен, оказывавший влияние на внутри- и внешнеполитическую жизнь США после Первой мировой войны. Доказательство наличия подобного феномена выступает тот факт, что в «колониальной дискуссии» 1918–1919 гг. активной участвовали и высшие государственные лица (Т. Рузвельт, В. Вильсон, Г. Адамс), и журналисты-международники (У. Липпман).

Непосредственно перед исследованием ведущих вопросов глобального спора о будущем колоний в прессе США в 1918 г., необходимо отметить фундамент данной дискуссии. После вступления Америки в Первую мировую войну противостояние изоляционистов и интернационалистов в США стало смещаться в сторону обсуждения оценок и мнений о степени, характере и особенностях возможной роли США в будущем мире. Основополагающим документом, оказывающим воздействие на всех участников дискуссии, были 14 пунктов Вильсона, особенности структуры и содержания которых породили споры не только между союзниками – США, Францией и Великобританией, но и среди американских журналистов [4]. И чем ближе была победа над Германией, тем чаще в американской периодической печати возникала «колониальная тема».

В период 1914–1917 гг. «Chicago Tribune», «New York Times», «Washington Post» сосредоточили своё внимание на колониальном вопросе как одной из причин Великой войны: борьба за территории и ресурсы в Африке, Азии и в других местах привели к широкомасштабной резне, главным образом, к критике многих критиков в интересах государственных элит и корпораций, которым нужны расширенные экономические возможности. Многие американские критики считали войну великой державы соперничеством сферы влияния, не обязательно неизбежным следствием экономической экспансии.

Генри Адамс, внук Джона Куинси Адамса, часто обсуждал вопрос об американском империализме с Теодором Рузвельтом и другими экспансионистами после 1898 года. «Я склоняюсь теперь к антиимпериализму и очень сильно к антимилитаризму, – заметил Адамс. – Если мы попытаемся править политически, мы рискуем настроить мир против нас» [5, p. 7]. Любая попытка США установить гегемонию, сопоставимую с Британской империей, Адамсом и другими считалась опасной, бесполезной и антиамериканской.

Похожие идеи в конце войны озвучивали и редактор «Boston Daily Globe»: многие социалисты и другие радикалы развязали свой гнев на «долларовую дипломатию» – американская политика отправки банкиров, а не армий в чужие земли для получения влияния и власти, как ещё одна форма империализма, столь же гнусная и эффективная, хотя и более тонкая, как традиционный колониализм.

Вальтер Липпман, молодой, но влиятельный журналист, выступал за многих прогрессистов в 1914 году, когда он заметил, что «арена, где европейские державы действительно измеряют свою силу друг против друга, находится на Балканах, в Африке, в Азии». В период с 1914 года по апрель 1917 года американцы настаивали на том, чтобы их правительство не вмешивалось в военные действия, что достаточно эффективно для лозунга кампании президента Вудро Вильсона 1916 года «Он оставил нас вне войны» [6, p. 14].

Сенатор Роберт Лафоллет, конгрессмены Клод Китчин, Уильям Дженнингс Брайан и политические деятели Джейн Адамс, Лиллиан Вальд, Освальд Виард ссылались на американские антимилитаристские традиции, чтобы противостоять вступлению в войну, утверждая, что вмешательство способно ослабить внутриамериканские реформы, а также неизбежно сократит гражданские свободы и усилит политические репрессии. Всё это в целом подавалось как следование по пути «старых европейских империй», как «измена американским ценностям» [7, p. 3].

Однако, несмотря на такое публичное несогласие, Вильсон попросил Конгресс объявить войну вскоре после его переизбрания, тем самым отчуждая прогрессистов, либералов и антиимпериалистов, которые поддержали его в 1916 году на основании его риторики о нейтралитете, не участии в войне и антиимпериализме [8, p. 1]. Вильсон действительно выступал за самоопределение, полагая, что старые колониальные империи рухнут, если их колонии будут иметь право самостоятельно управлять, но его видение было ограничено, в основном охватывая государства Европы, которые были составными частями империи Османской империи и Габсбургов. Более того, антиимпериализм Вильсона был средством продвижения политики «открытых дверей»: разрушив существующие колониальные империи, Соединённые Штаты могут использовать своё экономическое могущество, чтобы закрепиться на новых рынках, особенно в Азии. Однако пресса США сразу после Первой мировой войны очень скептически оценивала возможности применениях «открытых дверей» в наиболее привлекательном для США регионе – Китае, считая, что Япония будет отстаивать здесь свои интересы [9, p. 1].

Сразу после войны, в декабре 1918 – январе 1919 г., «New York Times» опубликовала серию статей, отражающих взгляд издания на колониальный вопрос. В данных статьях можно выделить два главных спорных момента: это будущее колоний Германии и будущее Британской колониальной империи. В статье от 13 декабря (анонимной) газета связала оба вопроса в один: немецкие зверства в Камеруне, Восточной Африке на островах Тихого океана повышают спрос на британские правила управления колониями как наиболее эффективные. Британский флаг должен появиться во всех бывших колониях Германии [10, p. 5]. Эту тему продолжил в статье от 23 декабря Чарльз Сендел: «Восстановление колоний Германии, но под британской властью – удовлетворяет интересам и зависимых народов, и других колониальных империй. Только у Великобритании есть возможности, средства и опыт восстановить колонии, сделав их «дружественной частью мирового сообщества», такой как Австралия или Канада» [10, p. 5].

Но «New York Times» опубликовала в декабре 1918 г. и другой взгляд на проблему, выраженный словами бывшего сенатора от Юты Сазерленда: «Нации становятся основной силой в мире, и задача США – поддерживать формирование новых национальных государств в Азии и Африке» [11, p. 3]. При этом сенатор апеллировал к американскому революционному опыту, доказывая, что в Конституции и Статьях Конфедерации уже заложен универсальный рецепт конструктивного перехода колоний в независимые и сильные государства.

29 января 1919 г. «New York Times» публикует большую статью с обзором английской прессы, где доказывается, что переход африканский колоний под власть Британии – лучшая идея для Лиги Наций. Но вопрос о тихоокеанских колониях сложнее – возможно, их стоит разделить между Японией и Великобританией, т.к. Япония в минувшей войне доказала, что является сильным государством, способным установить на зависимых территориях мир и стабильность [12, p. 6]. На следующий день, 30 января, в газете вышли американские комментарии по поводу такой позиции британской прессы в колониальном вопросе: высока вероятность секретного соглашения Великобритании и Японии по разделу колоний Германии на Тихом океане [13, p. 4]. Поэтому «New York Times» делала особый акцент на предложениях Вильсона, называя план президента компромиссным – установить международный контроль над тихоокеанскими колониями. Мандатная система названа уже самым выгодным предложением – «великим прорывом в колониальном тупике», и США исходят, прежде всего, из интересов зависимых народов, тогда как Британия и её доминионы склонны решить вопрос в старых традициях, без учёта новых мировых реалий. Как наиболее весомый и окончательный фактор в пользу позиции Вильсона издание приводит ссылки на общественное мнение в колониях: зависимые народы приветствуют только план Вильсона, а по всем остальным вариантам решения колониального вопроса уже идут протесты населения.

Уже в ходе работы Парижской мирной конференции президентская точка зрения на решение колониального вопроса становится самой обсуждаемой в американской прессе. Его антиколониальные идеи стали ещё более распространёнными после войны, поскольку Вильсон стремился разработать новую глобальную систему, основанную на «открытой двери», а не на традиционном колониализме. Залогом новой программы президента была Лига Наций, орган правительств мира, который обеспечил бы «коллективную безопасность» путём принятия мер против государств-агрессоров в случае необходимости в военном отношении. Сразу же возникла большая и разнообразная коалиция критиков, чтобы осудить этот отход от изоляционистской идеологии Америки, как они её видели. Некоторые политики, возглавляемые сенатором Генри Лоджом и сенатором от Миссури Джеймсом Ридом, ставили в вину президенту расовый вопрос: «чёрные, коричневые, жёлтые и красные расы, занимающие низкое место в цивилизации и высокое в варварстве, будут на равных с великими Соединёнными Штатами» [14, p. 5].

Лодж и Рид, однако, не были конкретно против расширения и использования американской власти, особенно в азиатских колониях Великобритании и Франции. Но многие другие политики США были и против этого, т.к. видели опасность в самой Лиге Наций. Р. Лафоллет считал, что это станет «империалистическим клубом», который сохранит статус-кво и сохранит колонии, такие как Ирландия и Индия, в рабстве, потому что новый орган вряд ли будет санкционировать действия против великих держав, которые господствовали над менее развитыми миром. Как и Лафоллет, другие, такие как сенаторы Бора, Хирам Джонсон и Джордж Норрис, считали, что Лига Наций не только ограничит американскую автономию, но и отрицает автономию для бедных стран и не соответствует традиционным национальным достоинствам самоопределения и изоляции от интриг Европы. Кроме того, возник широкий консенсус, который ставит под сомнение участие Америки и её будущее после Первой мировой войны; названные сенаторы опасались, что Соединённые Штаты встанут на путь глобального поведения, с запутанностью интересов за границей, который будет напоминать интересы существующих колониальных империй. Работа мирной конференции только усилила раскол общественно-политических сил США по колониальной дискуссии.

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект N17–78–20029).

About the authors

Sergey Olegovich Buranok

Author for correspondence.
Email: olegburanok@yandex.ru

doctor of historical sciences, professor of World History, Law and Methods of Teaching Department

References

Supplementary files