Participation of the Armenian Apostolic Church in the educational and administrative activities of Lazarev Institute of Oriental Languages

Full Text

Представители семейного рода Лазаревых вошли в историю России второй половины XVIII–XIX вв. не только как видные государственные деятели и предприниматели, но и как крупные благотворители и меценаты. Благодаря их деятельности, в 1815 г. в Москве состоялось открытие Армянского московского училища, преобразованного в 1827 г. в Лазаревский институт восточных языков и отнесенного правительствующим указом 1835 г. «во второй разряд правительственных учебных заведений» [1, л. 2]. За свою чуть более чем вековую историю институт стал крупнейшим армянским образовательным учреждением Российской империи, в котором отдельную роль играла Армянская Апостольская церковь (в дореволюционной историографии именуемая также как Армяно-григорианская церковь).

История изучения Лазаревского института как образовательного учреждения XIX – начала XX вв. ранее не раз затрагивалась в трудах советских и постсоветских отечественных историков, в первую очередь в трудах А.П. Базиянца [2], А.А. Игнатяна [3], Ж.А. Ананян [4], С.М. Саядова [5] и др. Несмотря на это, в настоящее время существует ряд аспектов, требующих более детального изучения, в частности – оценка роли Армянской Апостольской церкви в деятельности Лазаревского института, что и послужило целью данного исследования.

Община и церковь

Прежде чем определять основные направления деятельности Армянской Апостольской церкви (ААЦ) в стенах института, необходимо выявить исторические предпосылки, способствовавшие приобщению церкви к управлению столичным образовательным учреждением. С этой целью обратимся к рассмотрению армянских общин Москвы и Санкт-Петербурга, которые уже во второй половине XVIII в. начали активно развиваться.

Говоря об истории армянских общин двух столиц, исходя из проблематики заявленной темы, следует более детально остановиться на вкладе в их развитие представителей семьи Лазаревых. Важным фактором в сохранении и развитии этнической самобытности общины Лазаревы считали духовное воспитание армянского народа, достичь которого можно было через церковь. Так, на средства главы семьи Лазаря Назаровича Лазарева (1700–1782) и его старшего сына Ивана Лазаревича (1735–1801) в Санкт-Петербурге на Невском проспекте в 1771 г. была построена армянская церковь, названная в честь Св. Екатерины. Позже, в первой половине XIX в., духовный пастырь и знаток армянской литературы отец Хорен основал при церкви хор, состоявший из молодых людей, обучавшихся в средних и высших учебных заведениях Санкт-Петербурга.

После смерти Ивана Лазаревича строительство армянских церквей продолжил его брат Мина Лазаревич Лазарев (1737–1809). Благодаря его активной общественной позиции, в 1808 г. на Ваганьковском поле в Москве состоялось открытие церкви Сурб Арутюн (Воскрешения Христова), рядом с которой расположилось «армянского исповедания кладбище» [6, с. 9]. Мина Лазаревич считался сторонником прорусской ориентации Армении и всячески содействовал присоединению закавказских областей к Российской империи. Возможно, благодаря именно этим заслугам правительство не препятствовало строительству церквей под его руководством. Также примечателен и тот факт, что с 1801 по 1809 гг. он занимал должность попечителя армянских церквей Москвы и Петербурга и представителя всех армян в столице России. Младший из Лазаревых – Христофор Лазаревич (1741–1774), как и старшие братья, занимался храмовым строительством в Москве. Однако при сооружении одного из них простудился и вскоре умер. Открытие вышеназванных соборов имело важную историческую значимость, поскольку вплоть до начала XIX в. армянские религиозные учреждения страны не были признаны юридическим лицом, за которым закреплялись бы официальные имущественные права.

Отношение к армянским религиозным организациям начало изменяться только во второй трети XIX в., когда Указом императора Николая I от 11 марта 1836 г. было утверждено «Положение об управлении делами Армяно-Григорианской Церкви в России» [7, с. 600–601], согласно которому Армянская церковь могла претендовать на собственное церковное имущество. Во многом такие колебания в правительствующих кругах объясняются общей внешнеполитической обстановкой и были связаны с интересами российского государства в Закавказье. Тем не менее процесс объединения армян и появление в разных русских городах страны армянских храмов свидетельствовали об укреплении позиции Армянской Апостольской церкви в России. Таким образом, следует сделать вывод, что в сохранении духовных основ армянской нации Лазаревы уделяли особое место именно церкви.

Участие в управлении институтом

Представители семьи Лазаревых одной из своих задач видели способствование интеграции армянского населения в российское общество и приобщении его к русской передовой культуре (с присоединением в 1828 г. Эриванского ханства к России данное стремление стало более актуальным). Один из главных способов осуществления задуманного они видели в образовании. Уже во второй половине XVIII в. Иван Лазаревич Лазарев приступил к разработке проекта организации образовательного учреждения, в котором дети из армянских семей смогли бы получить достойное по тем временам образование. Уникальностью данного учреждения должно было стать осуществление интеграции армянских детей в российское общество при сохранении этнических особенностей. Иван Лазаревич скончался в 1801 г., так и не успев осуществить начатое. Его идеи воплотил в жизнь брат – Иоаким Лазаревич, который на средства, оставленные братом, открыл в 1815 г. в Армянском переулке города Москвы Армянское Московское господ Лазаревых Училище [8, л. 3–5].

В фондах центральных архивов Москвы (Российский государственный архив древних актов, Центральный государственный архив Москвы) и Санкт-Петербурга (Российский государственный исторический архив) сохранились уникальные документальные свидетельства об истории формирования и развития Лазаревского института восточных языков. Благодаря анализу накопленного в архивах материала можно проследить роль Армянской Апостольской церкви в образовательном процессе института с момента его учреждения. Условно ее можно подразделить на следующие категории: участие в управлении институтом, деятельность духовного отделения института, церковные стипендии, публикационная деятельность. Рассмотрим каждое направление подробнее.

В 1815 г. в Армянском московском училище начались первые занятия. Для работы в училище Лазаревы пригласили священнослужителя ААЦ Артемия Мануковича Аламдаряна (1796–1834), который самостоятельно вел все предметы. Исключением являлось лишь преподавание русского языка, для которого приглашался отдельный преподаватель [9, с. 2]. Заслуга А.М. Аламдаряна заключалась в том, что он подготовил русскую грамматику, понятную для воспитанников армянского происхождения.

На протяжении всего своего существования детище Лазаревых не раз наталкивалось на противоборство со стороны Министерства народного просвещения, не заинтересованного в развитии сначала училища, а затем – института. С целью обезопасить учебное заведение от нападок министерства Лазаревы, при поддержке Армянской Апостольской церкви, старались находить влиятельных покровителей. Так, в 1824 г. в адрес императора Александра I поступило письмо, подготовленное И.Л. Лазаревым и Католикосом всех армян Ефремом. В нем адресаты обращались к главе государства с просьбой о присвоении Армянскому московскому училищу определенных прав и назначении покровителем учебного заведения графа А.А. Аракчеева (Католикос хорошо понимал значимость фигуры графа в российском государстве). В письме отмечалось: «Армянская нация пылает духом верности к благословенной державе Всероссийской… я приемлю дерзновение с благоговением всеподданнейше просить Ваше Императорское величество… даровать оной Президента Его Святительство генерала от Артиллерии графа Алексея Андреевича Аракчеева» [10, л. 2]. Немногим позже Католикос всех армян Ефрем повторно обратился с подобной просьбой. В письме от 12 мая 1824 года он писал: «…я соединяю мольбу мою со всеми верными церкви нашей Армянами, дабы Высочайшим Вашего Императорского Величества соизволением… звание президента возложено было на Графа Алексея Андреевича Аракчеева» [11, с. 129]. Данное стремление принесло свои плоды, и 30 июня 1825 г. граф А.А. Аракчеев был назначен на должность покровителя училища. Однако через два года он сложил с себя полномочия.

В 1827 г. Армянскому московскому училищу были дарованы новые права и статус, а само училище преобразовано в институт с официальным наименованием – «Армянский Лазаревых институт восточных языков». Новшества требовали особого покровителя, которым, по мнению Лазаревых, мог стать шеф жандармов генерал-адъютант граф Александр Христофорович Бенкендорф (1782–1844) [12, л. 440]. Как и ранее, союзником Лазаревых в решении данного вопроса выступила Армянская Апостольская церковь. 13 января 1828 г. в адрес императора Николая I поступило прошение армянского епархиального архиепископа Иоанесса с просьбой о назначении на вакантную в Лазаревском институте восточных языков должность главного начальника графа А.Х. Бенкендорфа. Архиепископ Иоанесс писал: «Я соединяю мольбу со всеми верными церкви нашей Армянами, дабы Высочайшим соизволением Главного Начальника над восточным сим институтом возложено было ныне на Генерал-Адъютанта Вашего Императорского Величества Александра Христофоровича Бенкендорфа» [11, с. 134]. Выбор Бенкендорфа на данную должность окажется одним из самых удачных. За 16 лет пребывания на своем посту он будет не только содействовать развитию института, но и сможет сохранить статус крупнейшего армянского образовательного учреждения.

Осознавая значимость Армянской Апостольской церкви в деятельности учебного заведения, члены семьи Лазаревых стремились расширить права церкви в стенах института, которые официально были закреплены в новом уставе, принятом 10 мая 1848 г. Согласно тексту документа особое внимание теперь уделялось подготовке юношей для армянского духовенства, а патриарх и католикос всех армян объявлялся почетным членом института и входил в его правление [13, л. 6–6 об.]. В дополнение к прочему за церковью закреплялось право назначения попечителя института в случае пресечения рода Лазаревых.

Параллельно представители армянского духовенства занимались поиском новых кадров для института. В личном фонде Лазаревых сохранилось письмо архиепископа Нерсеса в адрес руководства института, в котором священнослужитель просит принять на должность инспектора преподавателя из Тифлиса С. Тер-Аветисяна. Отмечая качества кандидата, он подчеркивал его «религиозное нравственное влияние на учеников…» [14, л. 9 об.].

Духовное отделение

В 1841 г. при содействии Армянской Апостольской церкви в Лазаревском институте восточных языков состоялось открытие духовного отделения как «особого отделения для образования юношества духовного звания…» [15, л. 54]. Это позволяло детям из несостоятельных семей армянских священнослужителей получать не только светское, но и теологическое образование.

Текст проекта будущего духовного отделения был разработан к 1840 г. и направлен на рассмотрение святейшему Эчмиадзинскому Верховному патриарху Нерсесу, который вскоре подписал его. Получив одобрение патриарха, главный начальник Лазаревского института А.Х. Бенкендорф направил министру внутренних дел А.Г. Строганову прошение об открытии нового отделения. В ответе на обращение главного начальника института, полученном 14 марта 1841 г., отмечалось, что с целью «улучшения состояния Армянской церкви и образования его духовенства» [11, с. 151] Указом Правительствующего Сената от 4 марта 1841 г. принято решение учредить в Лазаревском институте особое отделение по подготовке юношей для вступления в духовное звание [16, л. 189–191].

В стенах самого института новые положения были закреплены в своде правил, утвержденных 31 января 1841 г. [16]. Согласно новым поправкам Лазаревский институт восточных языков обязывался готовить «юношей из духовного сословия Армяно-Григорианского исповедания для службы по духовному ведомству» [17, с. 87].

Уникальность Лазаревского института заключалась в его многопрофильности, которая сочетала в себе как светское, так и теологическое образование. В Уставе специально для воспитанников, обучающихся с целью дальнейшего посвящения себя духовному званию в рамках Армянской Апостольской церкви, в дополнение к основным предметам (русскому и армянскому языкам, математике, истории, Закону Божьему по армянскому образцу и др.) [13, л. 8], было прописано преподавание истории церкви, Священного Писания и догматического богословия.

Указывая на особенности приема воспитанников в духовное отделение института, отметим, что одним из обязательных требований являлось закрепленное в Уставе хорошее владение русским языком, поэтому при поступлении необходимо было «представлять свидетельство о достаточном знании ими русского языка» [17, с. 87]. Это свидетельствует о заинтересованности Лазаревых в скорейшей адаптации, в том числе и представителей армянского духовенства.

Специальные классы

Говоря о специфике образовательного процесса в Лазаревском институте, следует остановиться также на специальных классах, организованных в 1871 г. Согласно тексту Устава они относились к высшим учебным заведениям, изучающим восточные языки. Примечателен тот факт, что при специальных классах значился Совет, состоящий из директора и инспектора. В качестве почетного члена в Совет избирался и «Верховный Патриарх – Католикос армянского народа» [18, с. 1145].

Стипендии для воспитанников духовного отделения

Воспитанниками Лазаревского института восточных языков в основном становились дети из несостоятельных армянских семей, а это, в свою очередь, требовало серьезного финансирования со стороны благотворителей. К середине XIX в. в учебном заведении уже существовал ряд стипендий, учрежденных частными лицами, в том числе и самими Лазаревыми. С открытием духовного отделения возникла потребность в дополнительных стипендиях, распространявшихся только на воспитанников данного направления. В документах Центрального государственного архива Москвы сохранилось обращение в Совет Лазаревского института некоего П.В. Сариева с прошением о приеме на бесплатное обучение его сына. Однако, в связи с отсутствием свободных стипендий светским воспитанникам, в просьбе ему было отказано. Совет института сообщил о продолжении приема на бесплатное обучение только детей армянских священнослужителей, которые по завершении обучения должны будут «посвятить себя в духовное звание» [19, л. 40].

С целью увеличения приема новых воспитанников в духовное отделение и их материального обеспечения, Совет Лазаревского института при участии Армянской Апостольской церкви обратился к армянским церковнослужителям с предложением их сыновьям поступить на обучение в институт, если они «согласные посвятить себя церковному служению» [19, л. 39]. Среди основных требований, предъявляемых к кандидатам, значились «умение читать и писать на армянском и русском языках», а также знание первых четырех действий арифметики [19, л. 39]. Для них также устанавливались и возрастные ограничения от 10 до 13 лет. Из этого следует, что члены правления Лазаревского института были не только заинтересованы в увеличении количества воспитанников, но и стремились критически подходить к отбору кандидатов.

Распространение религиозной литературы

29 июня 1829 г. при Лазаревском институте восточных языков начала действовать типография [20, с. 222]. Для образовательного процесса ее открытие имело важнейшее значение, т.к. литературу на армянском языке институт теперь во многом печатал сам, а не привозил из Закавказья. Вскоре наравне с учебной литературой в типографии начали издавать и религиозную.

В архивном фонде Лазаревского института восточных языков в ЦГАМ сохранилось письмо попечителя института И.И. Лазарева от 27 декабря 1855 г. № 661, информирующего о прибытии из Парижа книг, изданных по заказу института и на его средства. В числе доставленных книг значился труд «История, догматы, предания и литургия Армянской Восточной церкви», подготовленный известным арменистом профессором Дюлерье и армяно-католическим архимандритом Гавриилом Айвазовским, целью которых было «отличить (Армянскую Апостольскую церковь) от Западно-Армянской католической церкви» [21, л. 2]. Обращая внимание правления Лазаревского института на значимость труда, И.И. Лазарев указывал, что «перевод догматической книги столь необходим для доказательства православия Апостольской древней армянской церкви» [21, л. 9 об.].

24 июля 1856 г. И.И. Лазаревым в адрес директора Лазаревского института Н.Д. Делянова было подготовлено и направлено письмо с перечнем последних трудов, изданных институтской типографией. Среди наиболее значимых изданий указывалась публикация иллюстрированных книг с биографией представителей семьи Лазаревых в количестве 800 экземпляров. В издание были включены такие иллюстрации, как: «Московская Армяно-григорианская церковь», «Санкт-Петербургская Армяно-григорианская церковь», «Переселение армян в Россию» и портреты представителей семьи Лазаревых [19, л. 40].

Выводы

Таким образом, на основе проведенного анализа различных направлений деятельности Лазаревского института восточных языков приходим к выводу, что стремление семьи Лазаревых приобщить Армянскую Апостольскую церковь к управлению образовательным учреждением следует считать оправданным. Благодаря участию церкви в жизни института, удалось не только сохранить особенности национальной идентичности у воспитанников армянского происхождения, но и выступить защитником интересов Лазаревского института как одного из центров арменоведения в Российской империи. При их содействии в учебном заведении открывались новые направления, стала публиковаться религиозная литература, учреждались новые стипендии. В истории Лазаревского института восточных языков участие Армянской Апостольской церкви стало одним из элементов уникальности и многопрофильности образовательного учреждения.

About the authors

Vladimir Rudolfovich Avetisyan

Author for correspondence.
Email: vladimir.avetisyan26@mail.ru

candidate of historical sciences, head of Publication Department

References

Supplementary files